Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт - Моррис Десмонд - Страница 94

Мы не найдем их ни у диких животных, ни у первобытных людей, живущих в естественной среде, но с легкостью обнаружим их как у городского жителя, так и у особого вида городских животных – обитателей зоопарков.

Зоопарки гарантируют своим обитателям регулярную еду и питье, защиту от стихии и хищников. Здесь следят за гигиеной и здоровьем животных, но в определенных случаях обитатели зоопарков все же могут оказаться в довольно непростой ситуации. В этих чересчур искусственных условиях они прекращают бороться за выживание и бросают все свои силы на борьбу за стимул. Если окружающий мир не дает достаточного количества стимулов, им приходится изобретать различные пути для увеличения их числа. Иногда, когда стимулов становится более чем достаточно (как у только что пойманного животного, находящегося в панике), они вынуждены приложить максимум усилий для их уменьшения.

Перед одними видами эта проблема стоит более серьезно, перед другими – менее. С этой точки зрения животных можно разделить на два основных вида: специалисты и оппортунисты. К специалистам относятся те, у кого есть один основной способ выживания, который является главенствующим в течение всего времени их существования и от которого они зависят всю жизнь. К таким животным относятся муравьеды, коалы, панды, змеи и орлы. Пока у муравьедов есть муравьи, у коал – листья эвкалипта, у панд – бамбуковые ростки, а у змей и орлов – их жертвы, им не из-за чего напрягаться. Они до такой степени усовершенствовали свой рацион, что при выполнении этих конкретных требований могут вести ленивый и не имеющий иных стимулов образ жизни. Орлы, например, более 40 лет могут прекрасно существовать в маленькой пустой клетке, занимаясь лишь чисткой своих когтей (разумеется, при условии, что у них будет возможность ежедневно запускать их в только что убитого кролика).

Оппортунистам повезло гораздо меньше. К ним относятся собаки, волки, еноты, а также обезьяны, то есть виды, у которых нет одного универсального способа выживания. Они мастера на все руки, вечно находящиеся в поисках маленьких преимуществ, предоставляемых окружающей средой. В естественной среде они никогда не перестают выведывать и вынюхивать, обследуют всё, вплоть до каждой мелочи. Они не могут позволить себе продолжительный отдых, и процесс эволюции, в свою очередь, не перестает следить за тем, чтобы так и было. Не выносящая бездействия нервная система заставляет их постоянно находиться в движении. Главным же оппортунистом из всех видов является не кто иной, как сам человек. Он так же сильно занят исследованиями, как и другие виды. У него так же, как у них, есть биологически встроенная потребность в получении сильных стимулов от окружающей среды.

Совершенно очевидно, что от искусственности ситуации в зоопарках или в городах больше всего будут страдать именно так называемые оппортунисты. Даже при обеспечении прекрасным сбалансированным рационом, идеальным жильем и защитой им станет беспредельно скучно, они начнут с апатией относиться ко всему и в конце концов превратятся в неврастеников. Чем больше мы понимаем естественное поведение таких животных, тем очевиднее для нас становится, например, что обезьяны в зоопарке являются лишь карикатурами на своих двойников, обитающих на воле.

Но животные-оппортунисты легко не сдаются, их реакция на неприятные ситуации поражает своей изобретательностью. То же самое можно сказать и об обитателях людского зверинца. Если сравнить реакции животных в зоопарке с реакциями, наблюдаемыми нами в людском зверинце, то мы увидим, что между этими двумя в высшей степени искусственными средами существует поразительное сходство.

Борьба за стимул основывается на шести основных принципах, и, на мой взгляд, будет целесообразным рассмотреть их по порядку, сначала применительно к животным в зоопарке, а затем – к людям в условиях мегаполиса. Вот эти принципы.

1. Если стимулы слишком слабы, вы можете усилить свои поведенческие реакции, создавая лишние проблемы, решением которых сможете потом заняться.

Все слышали о способах экономии труда, но этот принцип касается способов увеличения затрат труда. Борец за стимул намеренно придумывает себе работу, усложняя то, что можно сделать гораздо проще или же не делать вообще.

Наблюдая за диким котом в клетке, можно увидеть, как он подбрасывает в воздух мертвую птицу или крысу, а затем бросается за ней и хватает когтями. Подбрасывая жертву, кот заставляет ее двигаться, а значит, «возвращает ей жизнь», тем самым давая себе возможность еще раз «убить» ее. Подобным образом мангуста, сидящая в клетке, пытается «умертвить» обычный кусок мяса.

Наблюдая за поведением домашних животных, можно заметить то же самое. Избалованная собака, которую хорошо кормят, приносит мяч или палку к ногам хозяина и терпеливо ждет, пока тот не бросит этот предмет. И как только палка взлетает в воздух и падает на землю, она становится «жертвой», которую можно преследовать, ловить, «убивать» и приносить обратно для повторения представления. Домашняя собака может не нуждаться в пище, но она нуждается в стимулах.

По-своему не менее изобретателен и енот, посаженный в клетку. Когда в ближайшей реке нет пищи, животное начнет искать ее повсюду, но, если реки нет и в помине, енот приносит пищу в свою заводь, бросает ее туда, теряет и затем ищет опять. Когда же он ее находит, то, прежде чем съесть, барахтается вместе с ней под водой. Иногда этим он даже уничтожает ее, превращая, например, кусок хлеба в месиво, но, независимо от пережитого разочарования, желание поиска пищи было удовлетворено. Эта особенность поведения животных, кстати, и послужила причиной создания мифа о том, что еноты моют свою пищу.

Есть в природе грызун, носящий название «агути». Внешне он очень напоминает морскую свинку на длинных и тонких ногах. В естественной среде он очищает некоторые овощи от кожуры, прежде чем съесть. Он держит овощи передними лапами и зубами снимает с них кожуру, подобно тому, как мы иногда чистим апельсин. Он приступит к принятию пищи только тогда, когда будет снята вся кожура. Этот инстинкт сохраняется и в неволе: если агути дать полностью очищенное яблоко или картофелину, животное все равно будет дотошно их чистить, а после того как съест, с жадностью приступит к поглощению «корки». Агути пытается «очистить» даже кусок хлеба.

Эта картина поразительно напоминает ситуацию, наблюдаемую в людском зверинце. Рождаясь в условиях современного суперплемени, мы попадаем в мир, где человеческая гениальность уже решила большинство основных проблем, связанных с выживанием. Подобно животным в зоопарке, мы обнаруживаем, что окружающая нас среда так и светится безопасностью. Большинству из нас, конечно же, приходится выполнять какую-то работу, но благодаря техническому прогрессу у нас все же остается достаточно времени для участия в борьбе за стимул. У нас больше нет необходимости тратить все свое время на поиск пищи или крова, на воспитание потомства, охрану территорий или защиту от врагов. Если же вашим аргументом против этого будет то, что вы никогда не прекращаете работать, тогда задайте себе один-единственный вопрос: «Можете ли вы работать меньше и все же выживать?» В большинстве случаев, пожалуй, придется ответить «да». Работа является для современного суперплеменного человека эквивалентом охоты с целью добывания пищи, и, подобно обитателям зоопарка, он зачастую уделяет ей гораздо больше времени и подходит к ней с большей тщательностью, чем это необходимо на самом деле. Он сам создает себе проблемы!

Лишь для того, чтобы выжить, работают только те слои суперплемени, которые подвергаются лишениям, но если им удастся найти свободную минутку, они сразу же примут участие в борьбе за стимул по одной особой причине: примитивный племенной охотник, может быть, и «работал» для того, чтобы выжить, но его задачи были различны и увлекательны. Несчастному члену суперплемени, вынужденному работать только для того, чтобы выжить, повезло гораздо меньше. Благодаря разделению труда и индустриализации он вынужден выполнять невыносимо скучную и однообразную работу – одно и то же изо дня в день, из года в год – как бы в насмешку над гигантским мозгом, помещенным внутри его черепной коробки. Если же ему все-таки удается посвятить себе несколько минут, он чувствует такую же необходимость вступить в борьбу за стимул, как и все остальные в нашем современном мире, так как проблема стимуляции требует как разнообразия, так и смысла, как качества, так и количества.