Договор на крови (СИ) - "Каин" - Страница 32

— Тогда я обещаю вам, что сохраню в секрете ваши тайны. Все, о которых узнаю в этом доме.

Парень с готовностью ждал продолжения. Я замялся, подбирая слова, а затем произнес:

— Фома не совсем человек. Он принадлежит особому виду, которых в народе зовут шаманами-оборотнями.

— Вы серьезно? — парень обошел меня и по-новому посмотрел на Питерского.

— Он не оборачивается полностью. Но иногда у Фомы появляются кошачьи уши.

— А человеческие при этом остаются? — живо уточнил лекарь.

— Что? — опешил я.

— Ну, уши вырастают из человеческих или появляются на макушке, а обычные остаются на месте?

— Вроде остаются, — обескураженно ответил я.

— Значит, он не принял зверя полностью, — деловито пояснил Лаврентий, а потом уставился на меня с уже знакомым восторгом. — Вы хоть понимаете, насколько это потрясающе?

— Вы не сомневаетесь, что я говорю правду. Значит, уже встречали подобных существ?

— Только в теории, — вздохнул парень. — Мой учитель долгое время провел в экспедициях на Урале и уверял, что там живут подобные…

— Прошу вас запомнить, что никто не должен знать об этом, — строго продолжил я. — Иначе нам могут грозить неприятности. Вы же понимаете, что мир кое-как готов принять даже некроманта, если он ведет себя прилично. Но оборотня…

— Перевертыша, — поправил меня Лаврентий и пожал плечами. — Я никому не стану говорить об этом. Уверяю, что для меня это также невыгодно. И может навредить моей репутации. Я не хочу прослыть сумасшедшим, как мой наставник. Но вы ведь не станете возражать, если я воспользуюсь трудами своего учителя, чтобы понять, как лучше лечить вашего помощника?

— Не стану, — подтвердил я. — Наоборот буду весьма вам благодарен…

— Это моя работа, — отмахнулся парень. — Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы Фома скорее пошел на поправку. Спасибо, что открыли мне его тайну, мастер. Теперь мне стало ясно, как он смог выжить. Ведь после такого взрыва…

— Что вы успели заметить на месте происшествия? — решил я уточнить детали.

— Похоже, что в машину что-то подкинули через окно. По крайней мере, так говорил жандарм, который дежурил на месте преступления. Вроде как автомобиль остановился на светофоре, и кто-то смог пробить заднее стекло и закинуть туда бомбу. Представляете?

Я нахмурился:

— Кто-то сумел пробить бронированное стекло? Это невозможно.

— Взрыв раскурочил салон изнутри. Перегородка между водителем и задним диванчиком была опущена. И жандармы никак не могли взять в толк, как он успел среагировать, а затем еще и выжить с такими ожогами.

За спиной послышался жалобный звук посуды. Мы обернулись и заметили Виноградову, которая стояла на пороге. Она держала перед собой поднос и пыталась оставить на лице кожу. Однако кости выступили наружу, ужасающая рана на лбу казалась свежей. Стоило отдать должное Лаврентию. Он не испугался и не попятился. Вместо этого подошел к призраку и забрал у нее поднос.

— Спасибо за угощение, Любовь Федоровна. Я вам весьма обязан. С утра толком ничего не ел. Голова немного кружится от усталости. А мне сейчас надо восстановить силы.

— Постарайтесь не выгорать, юноша, — прошелестела призрачная дама, которая уже справилась с эмоциями. — Насколько глубоки ожоги?

— Будь он человек, то наверняка бы умер, — буднично продолжил Лаврентий, располагаясь в кресле. — Когда я прибыл на место, то с него успели стянуть куртку и футболку. Как мне сказали, кожи там почти не осталось.

Я осторожно посмотрел на хозяйку дома, но она устроилась на краю кровати Фомы и внимательно слушала лекаря.

— Однако, когда я приступил к его лечению, то все показалось не так уж страшно. Я ввел пострадавшего в сон, чтобы наверняка не очнулся во время транспортировки и лечения. И принялся вливать силу. Та девушка…

— Иришка, — подсказала Виноградова. — Эта его девушка, наша кухарка.

— Она пришла в себя быстро и кидалась на всех, требуя, чтобы мы его вернули. Насилу смогли ее скрутить и дать снадобье.

— А Фомушка все время беспокоится, что она к нему равнодушна, — женщина покачала головой.

— Скажите, а он вам кто? — неожиданно спросил Виноградову Лаврентий.

Та удивленно встрепенулась и посмотрела на гостя. Потом перевела взгляд на Питерского и вздохнула:

— При жизни у меня никого не было. Я долгое время была одна. Но сейчас… Он часть моей семьи. Также как и Павел.

Я подошел ближе к призраку и дал ей чуть больше сил, чем до этого. Женщина благодарно мне улыбнулась, а потом сама оборвала нить энергии, становясь невидимой для гостя.

— Не трать на меня слишком много, — пояснила она с грустной улыбкой. — Да и непривычно мне быть на виду. Лаврентий слишком уж странно на меня смотрит, не находишь?

Мне пришлось кивнуть, так как обсуждать поведение лекаря при нем было неудобно.

— Обычно Любовь Федоровна не показывается, — мягко пояснил я пропажу Виноградовой. — Но она может писать послания.

— Потрясающе, — с некой тоской проговорил лекарь и вздохнул. — У вас очень интересная жизнь, Павел Филиппович.

— Каждому свое, — ответил я и понял, что меня покинуло напряжение. Колени ослабли, и я тяжело опустился на стул, который стоял у стены.

Лаврентий Лавович подскочил ко мне и бесцеремонно ухватил мое запястье.

— Вам нужна помощь, — твердо заявил он и без предупреждения влил в меня порцию силы.

Я даже вздрогнул от неожиданности, но хватка гостя показалась железной. Он крепко удерживал меня, не позволяя подняться на ноги. Оставалось лишь диву даваться, откуда в парне столько мощи.

— Хорош, — с уважением протянула Виноградова, рассматривая гостя по-новому. — А с виду и не скажешь, что такой сильный.

Мне оставалось лишь кивнуть и закрыть глаза. Тело наполнялось легкостью, а в голове зашумело. Тепло прокатилось по венам от сердца и застыло где-то в кончиках пальцев ног.

— Теперь лучше, — довольно заключил Лаврентий. — Вам бы не помешало высыпаться, мастер некромант. Кажется, что вы мало отдыхаете.

— Ваша правда, — ответил я неохотно.

Мне даже не надо было открывать глаза, чтобы знать, что Виноградова усмехается. Кажется, что лекарь заслужил ее уважение.

Бабушка приехала, когда уже почти стемнело. В том, что она навестит меня, я не сомневался. Правда полагал, что позвонив и убедившись что со мной все в порядке, она все же дождется утра. Но я ошибся.

Дверь распахнулась без звонка. Видимо, Виноградова заметила Софью Яковлевну и впустила ее в дом. И княгиня переступила порог, принося в гостиную запах ночных фиалок. В комнате вмиг возникло напряжение, которое бывает перед грозой. Ни говоря ни слова бабушка быстро пересекла комнату, подошла ко мне и крепко стиснула в объятьях. Замерла, какое-то время, уткнувшись лбом в мою ключицу. Ее волосы были небрежно собраны на макушке, а украшениями она пренебрегла, чего обычно не случалось. По своему обыкновению Чехова облачилась в темное, выбрав отчего-то дорожный костюм, состоящий из закрытого платья с высоким воротом.

— Как же я испугалась, — прошептала она так тихо, что я на мгновение засомневался, что на самом деле услышал ее голос. — Рановато дошло до покушений. Я думала, что у тебя в запасе есть еще пара лет.

Я мягко обнял ее за плечи и пообещал:

— Что поделать. Но я постараюсь во всем разобраться.

— Постарайся, — не стала спорить женщина. — И сделай так, чтобы мерзавцы еще долго содрогались при одной мысли о том, на что способен некромант.

Она отстранилась и меня опалила полночным взглядом. И я заметил сильную усталость на ее лице. Под глазами залегли глубокие тени, губы сжались в напряженную линию.

— Не вздумай прятаться в доме, — строго предупредила Чехова. — Нельзя, чтобы твои враги решили, что ты напуган.

— Глава кустодиев посоветовал мне другое, — ответил я.

При упоминании Морозова бабушка странно напряглась и словно через силу отстранилась. А затем с наигранной беспечностью уточнила: