Тёмный рыцарь из клана Учиха (СИ) - "Computador" - Страница 26

Интересный случай. Из-за этой смертельной усталости сиамских близнецов невозможно разделить навсегда. Здесь проблема не в законе сохранения массы. Так-то без проблем откормить братьев до полного ожирения, чтобы естественный жир превратить в новое тело для брата, но через полчаса жизни Укон выдохнется. Орочимару придумал свой вариант с разделением: добавил на проклятую печать дополнительный элемент, что при полном высвобождении собирает два полностью функционирующих организма.

При всей моей неприязни к методам работы Белого Змея, я не могу отрицать его талант на научной сфере. Пожалуй, единственное, чему я бы хотел учиться у Орочимару, так это науке.

Бег по ночному лесу слишком трудный для моих телохранителей. Им даже в какой-то момент пришлось активировать первый уровень печати, чтобы поспевать. Один паук не отставал. Весь чёрный, с красными глазами, вызывает инстинктивный страх. Ночной хищник. Как я. Не удивительно, что мы немного разговорились, пока остальные плелись сзади.

— Ты не хозяин моего брата, — человеческая речь исходила из ядовитых жвал паука размером с собаку. — Змеи тоже могут охотиться ночью, но это не их основа. Они скользкие, водоплавающие, вынужденные всю жизнь ползать. Тебя же тянет к ночному небу, — паук спрыгнул на новую ветку, на несколько метров ниже моей. — В клан летучих мышей тебя могут принять, если не боишься встречи с их королевой.

— Меня не пугают сказки о вампирах. И ты не должен бояться, если выбрал для жизни покров тьмы со всеми её опасностями и неизвестностью, — вижу в кучке красных глаз дерзкий блеск. Только один ночной хищник может понять другого. — Мне известно о летучих мышах намного больше твоего. Лучше расскажи мне о воронах.

— Вороны? — паук странно крутанул туловищем, как-будто проверил, что нас не подслушивают. — Почему ты интересуешься ими?

— Мой враг работает с ними. Я хочу лучше понять его.

— Ну, много информации от меня не жди. Они охотятся на пауков. И на летучих мышей...

— А также на змей. И людям глаза выкалывают, — в памяти мелькнула страница отчёта об уничтожении клана. Все родственники были без глаз. — Расскажи что-то не такое общеизвестное.

— Вороны очень умные птицы. Ходят слухи, что они научились разговаривать раньше жаб и обезьян. Ты знал, что систему публичного суда и казни, первыми в мире придумали вороны? Даже сейчас, среди их неразумных родственников можно заметить в дикой природе суд ворон. Иногда в полях собираются целые стаи чёрных птиц. Они садятся на земле, создавая кольцо с пустотой посередине. Внутри скачет один ворон, что-то каркая, как будто пытается убедить толпу. Процесс может длиться несколько часов, а потом только два финала. Ворону удаётся убедить сородичей в своей правоте и все разлетаются. Или не удаётся и все птицы набрасываются на одного, оставляя труп вороны на земле.

Итачи.

Моё воображение живо представило ещё совсем юного брата, каким я помню его из детских воспоминаний, как он один приходит в воронье гнездо и в окружении тысяч хищных птиц убеждает их подписать первый контракт с человеком. Это ли не проявление безграничной отваги и непревзойдённого интеллекта? Это не пройти по протоптанной дорожке, как Наруто с жабами. И не подчинение животных силой гендзюцу, чем иногда занимались Учихи. Брат, как обвиняемый на суде, в окружении жестоко прокурора и кровожадной толпы, пользуясь только аргументами и фактами, смог выйти из здания суда не только живым, но и победителем! Брат невероятен.

Мне придётся разорвать само понятие нормальности, чтобы превзойти его.

— Уверен, тебе известно, что человечество ненавидит ворон за уничтожение фермерских полей. Ставят пугало с трещалками, но умных птиц это не пугает, — прерываю затянувшуюся паузу, полностью захватывая интерес собеседника своими словами. — Ходит одно поверье среди людей, что урожайный год будет удачным, если найти гнездо с обескровленной вороной. Как думаешь, какое ночное существо способно выпить воронью кровь и запугать целый вид, чтобы они покинули плодородные земли?

— Хех, — в красных глазах паука вижу отражение собственных белоснежных клыков.

Бросаю короткий взгляд назад. Почти вся группа телохранителей выдохлась. Для детей дня это трудное путешествие. Для меня с многолапым компаньоном ночная прогулка приносит наслаждение. Один Кидомару ещё ни разу не врезался в дерево или не спутал тень с веткой. Оставляет нить паутины для своих отстающих товарищей. Ловкий подросток, будет сильнее своих сверстников.

— Кто такой Кидомару?

— Он мой брат, — ответ у паука не занял и секунды размышлений.

— Почему он непохож ни на меня, ни на тебя? Как будто принадлежит двум мирам.

— Так бывает. Иногда люди слишком тесно работают с природной энергией.

— Ты о режиме отшельника?

— Тебе и об этом известно? — паук удивлённо хлопает глазками, но зарабатывает только моё безразличие. — Ладно, таинственный незнакомец. Режим отшельника – это высшая точка использования природной энергии. Я же говорю о вещах попроще. Даже от простого посещения насыщенных природой мест и, тем более, долго живя там и питаясь, у человека может остаться лишнее в организме. Не смертельное и жить не мешает, но через несколько поколений проявляется.

— Гибриды.

В тёмных извилинах моего разума постоянно проносятся все известные мне кусочки информации об Итачи. Включая его рыбомордого компаньона(?) с которым пришёл в Коноху. Судя по жабрам и зубам, он из семейства акульих. Возможно, подводные хищники уже подписали контракт со своим "братом". Я запоминаю эту информацию, как важную для победы над Итачи.

— Ты называешь Кидомару братом. А ты можешь забрать его в паучье логово и там позаботиться о нём?

— Зачем тебе это, фальшивый Орочимару? — недоверчивый прищур. — Разве у тебя в планах не использовать мальчика в своих тёмных целях?

— Нет. Никто из них мне не нужен. Я разрешаю им следовать за мной, чтобы не натворили глупостей в одиночку или, ещё хуже, не вернулись к Орочимару. Я не против, если ты сейчас же заберёшь Кидомару с собой. И буду благодарен, если обеспечишь гостеприимство остальным.

— Это невозможно, — в голосе паука сквозила жалость. — Мы слишком поздно нашли брата Кидомару. Уже в логове подлого Змея. Мы столько раз предлагали ему уйти с нами из лаборатории, прекратить мучения. Но брат считает это предательством хозяина.

Значит такая же проблема, что и у меня. Ничто не способно переубедить годы психологической травмы и правильного манипулирования остатками разума.

Летучая мышь и паук много говорили на ночной охоте. Я полностью раскрыл свою личность и рассказал, как обманул конвоиров с пленными. Не вижу смысла дальше притворяться Орочимару. Паук ясно видит во мне другое животное. Не змею.

— И ты не боишься, что я раскрою твою ложь, Саске?

— Можешь попробовать. Безумно преданные фанатики тут же набросятся на меня, чтобы притащить своему хозяину. Дальше только два исхода. В первом, я не сдерживаюсь и убиваю их. Это хорошая концовка. Во втором, мне удаётся бескровно вырубить их и уйти по своим делам. Фанатики вернутся в деревню Звука, где кто-то из шпионов отведёт их в змеиную нору. Умрут они сразу или на лабораторном столе, даже я не знаю.