Невидимые знаки (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 10

Маленькая девочка обняла игрушечного котенка.

— Привет.

Мальчик-подросток не оторвал взгляда от игрового девайса, его пальцы летали над кнопками управления.

Я неуверенно помахала.

— Привет, ребята.

— Не обращайте на них внимания. Просто устали и хотят спать. — Данкан сделал шаг назад. — Итак, что привело вас на ФиГэл?

Перед тем, как я смогла ответить, я услышала шаги позади себя, за которыми последовал вздох.

— Вы.

Когда я обернулась, мое сердце пропустило удар. Мой взгляд упал на ярко-голубые глаза, так очаровательно обрамленные в черные очки.

Мужчина из Лос-Анджелеса.

— Вы.

Он ухмыльнулся.

— Я только что это сказал.

— Что вы здесь делаете? — Нервная дрожь прошлась по моей коже, добавляясь к потрясению после турбулентности.

— Я думаю то же, что и ты.

Водитель вмешался.

— Вы мистер Оук?

Он отвел взгляд от меня.

— Да, это я. — Закидывая свой рюкзак на плечо, он провел рукой по густым, темным волосам. Локоны сразу же упали на лоб, будто утверждая, что они тоже часть лица и отказывались сдаваться. Его кожа была идеально белой, как у настоящего англичанина, в то время как рост и накачанные мышцы намекнули, что он, должно быть, больше фермерский мальчик, чем аристократ.

В моей голове рисовались картинки, как он трудится под палящим солнцем (без рубашки, естественно), а его очки сползают по вспотевшему носу.

Я никогда не думала об очках с сексуальным подтекстом (это больше неудобство) но на нем они сидели... святое дерьмо.

Его внимание вернулось ко мне. Он наклонил голову и облизал нижнюю губу.

— Я удивлялся, куда ты исчезла.

— Простите. — Я ненавидела, как его хриплый голос скользнул под моей одеждой, будто он уже видел меня голой. Я терпеть не могла, как его акцент заставлял отменить множество моих правил и просить его рассказать о себе и поделиться моей историей взамен. Я никогда не хотела разговаривать о себе... так почему он? Что делает его особенным?

— В самолете. Ты сбежала, когда мы приземлились.

Мое сердце остановилось.

— Подожди. Ты видел меня на борту? — Моя кожа вспыхнули от смущения. Он видел, как меня рвало? Он был свидетелем психованной идиотки, запихивающей в свою куртку столько вещей, сколько могло поместиться в карманы, несмотря на то, что в этой жаре куртка была неуместной, и все потому, что у нее безумная идея, что после падения с высоты тысяч метров, она выживет в штормовом океане?

Прекрасно.

Чертовски блестяще.

— Я видел тебя. Даже хотел подойти и поговорить. — Его взгляд скользнул по моему носу, щекам и губам, проявляя больше вольности, чем следовало бы незнакомому человеку. Его чертовы очки сверкали в огнях, притягивая все мое внимание на ту его часть, от которой я хотела убежать.

Подождите...

Хотел поговорить со мной, но не подошел. Видимо, потому, что он видел меня в моем сумасшедшем великолепии.

Мой голос нервно дрогнул.

— И почему не сделал?

Зачем ты спрашиваешь?

Я не хотела знать, что его остановило. Но я договорилась с собой, что возрожу себя по приезду домой. Кого бы он ни видел в самолете, этого человека больше не существует.

Тогда какая тебе разница, если ты больше не тот человек?

Заткнись!

Господи, я раздражаю саму себя.

Его брови изогнулись в совершенно озорном виде.

— Почему не сделал, что? — Связь между нами накалилась за секунды.

Серьезно?

Он привлекал меня, и я, как глупая рыба, не могла пройти мимо крючка.

— Не подошел заговорить со мной?

Внезапно раскаленное сознание взорвалось его звонким смехом.

— Ох. Скажем так, у меня были свои причины.

Мои щеки вспыхнули, будто он ударил меня физически. Я не знала, как на это реагировать.

Должна ли я быть впечатленной, что он заметил меня, и не волноваться, почему он не подошел, или огорчиться, что я его интересовала, но не достаточно, чтобы привлечь к общению?

Эгоистичный придурок.

Данкан рассмеялся себе под нос, возвращаясь к своей жене.

Мистер Оук заметил, что за нами наблюдали и краткий проблеск человека, который преследовал то, что он хочет (но по какой-то причине не преследовал меня) исчез, оставив вежливого незнакомца.

Он помахал семье Эвермор.

— Гэллоуэй. — Его взгляд опять обратился ко мне. Наклонившись вперед, он протянул руку. — Во всяком случае, мы говорили сейчас, так что ничего страшного. Как я только что сказал... я Гэллоуэй.

Машинально я подала руку для пожатия.

Большая ошибка.

Колоссальная ошибка.

В момент, когда мы соприкоснулись, моя кожа вспыхнула от смущения, которое превратилось в сексуальный туман, смешиваясь с по́том из-за влажных тропиков, скатываясь грязной капелькой по моему позвоночнику.

Его прикосновение почувствовалось как сотни фейерверков — ярких, мерцающих и абсолютно живых, по сравнению с моей плотью.

Его рот открылся.

Пальцы сжались вокруг моих.

И водитель громко закашлял, роняя ручку у моих ног.

Ахх! Я отскочила в сторону, выдернув руку из руки Гэллоуэя, оставаясь в замешательстве и не совсем расстроенной, что прикосновение было разорвано.

Что, к черту, это было?

И почему я в равной степени очарована и чувствую отвращение к этому дерзкому английскому мужчине, который одновременно и похвалил и оскорбил меня, и все на одном дыхании?

— Готовы идти? — Водитель подошел к микроавтобусу и бросил клипборд внутрь. Подойдя ко мне, он забрал мой чемодан и покатил его к прицепу для багажа. — Все собрались. Поехали. Прекрасное время доставить вас до гостиницы, прежде чем опять начнется дождь.

Шок от кражи моего чемодана отвлек от мыслей о Гэллоуэе и его необъяснимой силе. Я профессиональный композитор и певица. Я не была глупой молчуньей, оказавшись рядом с красивым мужчиной.

Стаскивая мою тяжелую куртку с плеч, я вытерла капельки пота со лба.

— Подождите... вы уверены, что не будет другого рейса сегодня? — Я предпочла бы остаться в здании аэропорта, во всяком случае.

— И правда, — пробормотал Гэллоуэй. Его щетина сверкала в слабом освещении. — Мне нужно уехать сегодня. Не утром. Мне без разницы, что они говорят. Мне нужно добраться до Кадаву.

Водитель наклонил голову.

— Кадаву?

Гэллоуэй скрестил руки.

— Первым делом я начну работать. Если я не прибуду туда вовремя, то потеряю свой контракт. — Он сделал шаг к водителю. — Уверен, вы должны знать кого-то, кто готов лететь, — указывая на когда-то грозовое, но теперь спокойное небо, он добавил: — Там, скорее всего, нет ветра, и буря закончилась, как они и сказали. Отправляться в путь безопасно.

Данкан Эвермор вышел вперед.

— Не хотел прерывать, но нам хотелось бы добраться до курорта Матава. Если вы хотите, мы можем объединить свои силы и посмотрим, удастся ли нам нанять лодку или еще что-нибудь. — Он посмотрел через плечо на семью. — Я предпочитаю добраться до нашей гостиницы и начать отпуск сейчас, чем тратить время утром, упаковывая чемодан и ждать следующего рейса.

Водитель проворчал под нос:

— На лодке добираться слишком долго, и никто не будет плыть в темноте.

Гэллоуэй проигнорировал его, сосредотачиваясь на идее Данкана.

— Я с тобой. И я буду рад разделить расходы, если это значит, что мы доберемся сегодня.

— Невозможно. — Водитель покачал головой. — Никто не отправится в путь сегодня.

Амелия (жена Данкана) привлекла мое внимание. Мы улыбались, пожимая плечами.

Мужчины.

Несмотря на то, что им уже несколько раз сказали, что путешествовать невозможно, они все равно продолжали упрямо пытаться.

Гэллоуэй открыл свою сумку и вытащил конверт, набитый деньгами.

— Мы заплатим, — помахав им перед водителем, он усмехнулся. — Вы поможете нам добиться желаемого и получите бонус.

Не в состоянии оторвать взгляда от денег, водитель почесал подбородок.

— Кадаву и Матава?

Гэллоуэй и Данкан вместе кивнули.