Греши и страдай (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 36

Мне это нравилось.

С каждым ударом я задыхалась, все быстрее и быстрее. Я была так сосредоточена на том, где мы соединились, на его губах на моей шее, на руках на моей груди и на члене, движущемся внутри меня, что все остальное перестало существовать.

Мое освобождение началось с боли удовольствия, которую я никогда раньше не испытывала. Оно нарастало и нарастало. Вытесняя энергию из моих клеток и концентрируя ее в одной части меня, кричащей от ощущений.

Артур хмыкнул. Кожа шлепнулась о кожу.

Вот и все.

Я закричала и разбилась вдребезги. Я была в бреду от резких судорог, охваченная страстью, полностью одурманенная тем, как он заставил меня взорваться.

Я не слышала мучительного стона Артура.

Не видела его побледневшей кожи.

Я была далеко-далеко.

Погружалась в блаженство.

Я была зациклена на себе, погружена в себя, самопоглощена, когда мой возлюбленный ускользнул от меня.

И не заметила.

Как я не заметила?

Артур не кончил со мной.

Его локти подогнулись, тело обмякло.

И он потерял сознание.

Глава четырнадцатая

Килл

Я умер сегодня.

Я не хотел. Не то чтобы кто-то вообще хотел умирать. Я утонул на пляже, когда потерял равновесие и стал игрушкой для волн. Меня бы не было в живых, если бы не мой брат. Он был там один. Несмотря на наши напряженные отношения, он, рискуя жизнью, вытащил меня на берег. Он сделал мне искусственное дыхание. Спас мне жизнь. Я был ему должен. Но Клео не понравилась моя вновь обретенная терпимость к брату. Она пыталась меня предупредить. Пыталась отдалить меня от семьи. Но они были моей семьей. Я не мог отвернуться от них.

— Артур, пятнадцать лет.

— Он будет в порядке?

«Кто будет в порядке?»

— Он будет в порядке.

«Кто будет в порядке?»

— Я сказала ему вчера вечером, чтобы он избегал физической нагрузки. Отек в его мозгу не уменьшился настолько, чтобы поднять его кровяное давление до таких пределов

— Это не было запланировано… это просто произошло.

Фырканье, потом снисходительное замечание.

— Да, хорошо. В следующий раз не позволяй ему нарушать мои правила и никакого секса.

«Секс!»

Все вернулось на круги своя. Черт, последнее, что я помнил, это ощущение пузырьков шампанского у основания позвоночника. Это чувство было обычным и знакомым: я собирался кончить. Мое сердце колотилось. Мысли кружились. Мой член пульсировал.

А потом… ничего.

«Что, черт возьми, случилось?»

Боль внутри черепа охватила все мое тело. Моя шея пульсировала от невыносимой боли. Спина болела, как будто зажатая тисками. Мне казалось, будто кто-то ударил меня топором по позвоночнику.

Приоткрыв глаза, в фокусе появилась гостиная, а также ощутил запах готовящейся еды, липкость секса и тошноту от сотрясения мозга.

Моим конечностям потребовалось время, чтобы прийти в себя, и я вздрогнул, когда полностью проснулся. Одеяло на моих бедрах пощекотало, когда начало скользить вниз.

Быстро схватив его, я прикрыл ту часть своего тела, которая втянула меня в эту неразбериху.

Вчерашнее предупреждение доктора Лэйн вернулось.

«У тебя все будет хорошо, если ты расслабишься. Отдых. Никаких упражнений или стресса. Принимай эти таблетки трижды в день во время еды и запивай большим количеством воды».

Я всегда был упрямым; игнорирование совета врача было моей сильной стороной. Жаль, что это так неудачно обернулось.

Наклонив голову, я оценил, кто был со мной в комнате.

— Твою мать.

Я схватился за грудь, пытаясь удержать сердце от приступа, когда Клео и доктор Лейн внезапно нависли надо мной со спинки дивана. У них было выражение озабоченности.

— Ах, хорошо, ты проснулся.

Доктор Лейн наклонилась и прижала холодные пальцы к моему липкому лбу.

— Ты был в отключке не слишком долго, так что побочных эффектов быть не должно.

Я вздрогнул от ее прикосновения, нахмурившись.

— Сколько?

— Я приехала через десять минут после звонка миссис Киллиан, — она посмотрела на Клео. — Так что? Около пятнадцати минут, как думаешь?

Клео кивнула.

— Не более того. — Ее волосы топорщились от статического электричества, щеки покраснели от беспокойства. — Артур, ты помнишь, где находишься?

В какой-то момент, пока я был в отключке, Клео надела черное платье длиной до колен. Все в ней кричало о вопиющем сексе — от ее растрепанных волос до розовых и припухших от поцелуев губ. Мой взгляд упал на ее грудь; она была без лифчика, издеваясь надо мной твердыми сосками.

Я стиснул челюсти, когда мой член ожил.

— Да. Я помню, где я, кто ты и чем мы занимались раньше…

Доктор Лейн фыркнула.

— Типичный мужчина. Что я тебе сказала вчера вечером?

Когда я не ответил, она выпрямилась и перечислила на пальцах.

— Никаких упражнений, никакого стресса, никакого секса и ни в коем случае никакой напряженной деятельности, например, поднятия тяжестей.

Сузив глаза, глядя на кухню и сброшенную одежду, ведущую к дивану, она поджала губы.

— Я думаю, что все, что я сказала тебе не делать, ты только что сделал.

Уперев руки в бедра, доктор Лейн огрызнулась:

— Чувствуешь себя счастливее, зная, что ты не супермен и должен был прислушаться к женщине, которой ты заплатил целое состояние за то, чтобы она тебя вылечила?

У меня на губах появилась улыбка. Кто бы мог подумать? У доктора был вспыльчивый характер.

Клео села рядом со мной, поглаживая мою ногу сквозь одеяло, которое она накинула на меня, чтобы защитить мою порядочность.

— Мы больше не будем этого делать, доктор.

Я перевел взгляд на нее. Черта с два мы этого не сделаем.

— Нет, ты точно не будешь, —погрозила мне пальцем доктор Лейн. — Потому что, если ты это сделаешь, ты можешь больше не встать, или можешь убить еще больше клеток мозга и проснуться совершенно другим человеком.

Ледяная вода соединилась с камнями у меня в голове, охладив меня.

Уоллстрит бы охренел, если бы знал, что я натворил. Предстоящая битва с отцом была только половиной войны. Другая половина полагалась не на кулаки и пули, а на переговоры и публичные выступления.

«Я должен быть представительным и быстрым, а не тупым идиотом».

Как я мог рискнуть оказаться таким идиотом, когда на кону стояли мои средства к существованию?

Я вздрогнул, когда Клео схватила меня за бедро. Ее пальцы приземлились так чертовски близко к моему члену.

Вот почему я играл в рулетку своим мозгом. Из-за нее.

Лютик была моей ахиллесовой пятой — ведьмой, которая делала меня горячим, жестким и чертовски слабым.

Ее зеленые глаза перебегали с меня на дока.

— Эм, извини, если я медленно соображаю, но что ты имеешь в виду? Убить больше клеток мозга?

Я напрягся.

— Ничего. Она ничего не имела в виду.

Опираясь руками на мягкие подушки, я поднялся. Комната закружилась, но я намеренно не позволил головокружению и пульсирующей боли проявиться на моем лице.

— Спасибо, док. Я чувствую себя в десять раз лучше и хочу одеться.

Доктор посмотрела на меня слишком понимающим взглядом. Она знала, что я смущен, зол, но, прежде всего, до смерти напуган тем, что эта, казалось бы, простая вещь могла лишить меня всего, что я знал.

«Клео так себя чувствовала с амнезией?»

Я покачал головой. Это было слишком больно, чтобы даже думать об этом.

— Да, спасибо, что пришла снова.

Клео встала. Ее лицо было ласковым, но глаза горели вопросами — без сомнения, готовилась выплеснуть их мне в лицо, как только мы останемся наедине.

— Я тебя провожу, — поставив ноги на ковер, я плотнее натянул одеяло на талию.