Дом Монтеану. Том 1 (СИ) - Mur Lina - Страница 42

Мне на удивление легко даётся решение, которое я принимаю. Я выхожу из дома и сажусь в машину. Мне не страшно, потому что Томáс не сможет меня убить, какой бы я ни была. Это плюс в том, что он мой возлюбленный, а я его. Он может меня презирать, ненавидеть, желать мне смерти в лицо, уходить от меня, но всегда, пока я жива, дышу, и бьётся моё сердце, будет возвращаться.

Замечаю машину Томáса, стоящую перед его домом, внутри которого горит свет. Когда я глушу мотор, Томáс уже стоит в проёме дверей, сложив руки на груди. Он не собирается впускать меня, но этого и не нужно.

Мои голые ступни касаются снега и утопают в нём, пока я иду к нему. Мимика Томáса постоянно меняется, от желания надавать мне по заднице до полного изумления.

— Флорина, ты совсем рехнулась? Ты голая!

— Не голая, а в нижнем белье. Так что всё прилично, — хмыкаю я, останавливаясь перед ним.

— Ты же замёрзнешь и умрёшь! Ты чем думала?

— Я не умру, Томáс, ну, по крайней мере, от обморожения. Я не умру из-за жары или же, оттого что ты укусишь меня. В данный момент я спокойно стою на улице в таком виде. Ты тоже одет не по погоде, потому что у вампиров температура тела легко подстраивается под любую погоду и защищает их жизнь. Я не умру, даже если прыгну в ледяное озеро, расположенное недалеко отсюда. Не умру от ожогов или ранения. Не умру… хм, не умерла бы от пуль или падения с высоты. Ты понимаешь, почему я не умру?

— Не совсем. Вампиры не умирают от этого, но ты…

— Я тоже вампир, Томáс. Я чистокровный вампир. Моё имя — Флорина Русó Монтеану, я королева вампиров, — резко перебиваю его.

Лицо Томáса вытягивается, и он делает быстрый вдох. Ну что, друг мой, какие ставки? Я совершила ошибку или же нет?

Глава 17

Одно из правил гласит — если перед тобой вампир, незарегистрированный в нашей базе данных, то первое, что должен делать член клана — захватить и привезти его на суд. Затем глава клана, королева или король, решит, что делать дальше. Я практически исполнила свой долг перед кланом и готова вынести вердикт Томáсу. Он прямо перед королевой, которая должна решить итог его жизни.

Я напряжённо жду, что ответит Томáс, как он отреагирует и что будет делать дальше. Я стою на холоде. Ледяной ветер вместе со снегом бьют по моему телу. Мои ноги утопают в снегу, но дрожи нет. Мне не холодно. Я просто жду, когда Томáс переварит новую ошеломляющую новость.

— Ты вампир? — переспрашивает он.

— Точно. Я вампир и не просто вампир, а королева всего клана.

Томáс двигает губами, обдумывая мои слова крайне спокойно. Он сканирует взглядом пространство у меня за спиной, наверное, считая, что я пришла не одна. Затем он снова смотрит на меня и вздыхает.

— Зайди в дом, ты замёрзнешь. — Томáс отходит в сторону, пропуская меня в гостиную. Он запирает дверь и хватает плед с дивана.

— Накройся, я приготовлю тебе горячий чай с ликёром, чтобы избежать пневмонии, которая точно тебя ждёт, Флорина. — Бросив мне плед, он направляется на кухню. Плед падает у моих ног, и я перешагиваю через него, следуя за ним.

— Ты слышал, что я сказала?

— Да, я слышал. И я понимаю, что всё это твой раковый бред, Флорина. Ты не вампир.

Я недовольно цокаю и дёргаю головой.

— Мне семьсот пятьдесят лет, — произношу я.

Томáс усмехается и качает головой, нажимая на кнопку чайника.

— Тебе двадцать восемь, Флорина. Ты не вампир. Тебе хочется так думать, потому что ты долго общаешься с вампирами, но ты не вампир. Я бы это почувствовал.

— Я такая же, как ты. Я тоже старая, и у меня чистая кровь. Я умею скрывать свою сущность и притворяться человеком. Я это делаю уже очень давно.

Томáс облокачивается о столешницу, и его плечи под чёрной футболкой напрягаются.

— Я не врала тебе, когда пришла на приём в первый раз. Я вампир. Я рождена от двух чистокровных вампиров. Мой род Монтеану королевский, и после смерти всех членов моей семьи, я заняла пост королевы. Стан мой личный охранник и друг, а его отец, мой дядя, один из членов Совета. Сав знает обо мне, как и его семья. Я могу тебе пересказать всю историческую хронологию за все годы своей жизни. Я воевала, участвовала в разных митингах, я… ну, делала много всего плохого, а иногда хорошего. Я вампир, Томáс.

— Ладно, — Томáс ударяет по столешнице и поворачивается ко мне. — Хорошо. Я понял, Флорина, что ты делаешь. Так ты пытаешься поддержать меня и убедить в том, что я не так плох. И мне лестно, что ты стараешься доказать мне, что я не опасен. Но ты человек. Ты больной человек.

— Чёрт, — закатывая глаза, злобно фыркаю. — Я не человек, иначе бы уже давно слегла с пневмонией. Я не особо-то тепло одеваюсь, если ты не заметил. Я, вообще, голая стояла в снегу, и меня не трясло от холода, как если бы я была человеком. Я вампир.

— Во-первых, ты в нижнем белье. Во-вторых, у раковых больных тоже бывают последствия, и это одно из них. Тебе хочется думать, что ты вампир, но ты не он, Флорина. Я вампир и легко их вычисляю.

— Боже. Ты что, не слышал о семье Монтеану? Не слышал, что все они погибли и их убили? Не слышал, что осталась только одна дочь, самая младшая, которая стала королевой?

— Я слышал об этой семье, отец упоминал, но я не слежу за вампирскими новостями. Я лишь знаю, что кланом управляет старуха, которая убивает всех неверных по её мнению.

— Я никого не убиваю! — обиженно возмущаюсь. — Я живу обособленно в Англии уже сто лет, Томáс! И хватит считать меня старухой! Я ещё довольно молода!

— Да, ты молода, потому что ты человек! И никого не убиваешь, потому что ты человек, Флорина! Хватит нести эту чушь!

— Это не чушь! Я вампир! — топаю ногой от ярости.

— Докажи, — Томáс приподнимает подбородок и прищуривается. — Давай, докажи, обратись и покажи мне, что ты вампир. Вампир, который даже не может залечить свои раны, и у которого рак. Ну?

Я кусаю губу и раздражённо смотрю в сторону.

— Не могу.

— Конечно, ты не можешь, Флорина, потому что ты человек. Люди по дуновению ветерка не превращаются в вампиров.

— Но я вампир!

— Это не так. Вероятно, Стан убедил тебя в этом. Он обладает возможностью стереть память и убедить любого человека в том, что ему нужно. Он сделал это с Соломоном.

— Что? Откуда ты знаешь? — шепчу я.

— Потому что любой вампир может почувствовать пробел в памяти, если захочет. Я забрался в голову Соломона и увидел этот пробел. Пробел как раз о том, что ты была записана к нему на приём.

— Но… но это не могут делать все. Я могу, а Стан нет. Он подчищал за мной, потому что я перепутала психолога. Я ошиблась и вызвала его сюда, чтобы он помог мне.

— Боже мой, да хватит, Флорина! Хватит выдумывать всю эту чепуху! Хватит!

— Но это правда! Как мне доказать тебе, что это правда, Томáс?

— Обратись. Обратись, и я поверю, — настаивает он.

— Но я не могу. Я потеряла свои способности.

— Как удобно, — фыркает он и достаёт чашку.

— Я болею.

— Я знаю, что ты больна раком, и поэтому у тебя галлюцинации. Ты считаешь себя тем, кем ты не являешься.

— Нет, у меня не рак. У меня депрессия.

Томáс бросает на меня такой взгляд, словно я сбежала из психиатрической клиники. А затем откидывает назад голову и громко смеётся.

— Клянусь тебе, я болею, но это вампирское заболевание. Оно на нас действует иначе, чем на людей.

— Вампиры не болеют! Флорина, не зли меня, я и так не стабилен. Поэтому прошу тебя, выпей чай, я дам тебе одежду, ты оденешься, а потом уедешь домой.

— Я никуда не поеду, Томáс, пока ты не поверишь мне. Никуда.

— Я не могу поверить тебе, потому что это ложь, Флорина.

— Но это не ложь. Я потеряла все свои силы. Все. Я… меня рвёт фонтаном крови, если я питаюсь кровью. И мне плохо, потому что я умираю.

— Ты умираешь из-за рака.

— Нет! Из-за чёртовой депрессии!

— От неё ещё никто не умирал. Никто, не считая случаев суицида. Но депрессия не поражает органы.