Имперец. Том 4 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 35

А мысли ее были далеко-далеко от аудитории и университета. Произошедшее в Охотном ряду тяжело сказалось на душевном спокойствии девушки, и Анастасия раз за разом прокручивала в голове те ужасные, пугающие события.

Взбесившиеся люди, пытавшиеся убить ее, пытавшиеся умереть за нее, раненые, которым она не могла помочь, и цесаревич с таким тяжелым, пронзительным взглядом, что боярышне было страшно на него смотреть.

А еще добрая простолюдинка Корсакова и невероятный, просто невозможно сильный маг Мирный.

Такая себе у них оказалась компашка эти пять этажей вверх.

Тогда ей было не страшно. Весь ужас происходящего настиг девушку потом, стоило выбраться на поверхность. Она понимала, что быть рядом с наследником престола не только выгодно, но и чревато, морально готовилась к интригам и той ненависти, что обрушится на нее от законной супруги Ивана, но чтобы вот так…

О таком она бы и помыслить не могла.

— Шереметьева! — вырвал ее из задумчивости раздраженный голос лектора. — Вам особое приглашение нужно?

Девушка подняла глаза от бессистемных загогулин на бумаге, посмотрела на недовольного преподавателя, а затем на причину его раздражения — в дверях аудитории застыл посыльный из ректората.

— Вас вызывают, боярышня. Не задерживайте лекцию.

— Простите, — пискнула Анастасия и, одним движением смахнув свои вещи со столешницы в сумку, поспешила выйти из аудитории.

За то небольшое время, что девушка отучилась в медицинском, она не то что на ковре у ректора не была, даже не знала, где располагался его кабинет!

Как оказалось, ректорат находился на третьем этаже административного корпуса, выглядел чуть поприличнее прочих, но тоже имел вид весьма обшарпанный. Если ректор что себе в карман и клал, то либо делал это виртуозно, либо класть было особо нечего. Впрочем, зайдя в его кабинет, девушка все же склонилась к мысли, что государство на медиках все-такитрадиционно экономило на всех уровнях. Костюм у ректора оказался не первой свежести, печатка явно перешла по наследству, а не делалась под заказ, да и часы, которые, как правило, всегда выдавали реальный доход мужчины, дорогими не были.

— Боярышня Шереметьева, — представил сопровождающий Анастасию и тут же скрылся за дверью.

Ректор в кабинете был не один — в гостевом кресле находился мужчина невыразительной внешности в скучном сером костюме. Он просто скользнул по ректору взглядом, и тот покинул собственный кабинет едва ли не бегом.

«Лубянка», — с ужасом поняла Анастасия, чувствуя, как ноги деревенеют, а в голове проносится ворох мыслей.

Могла ли она выказать неуважение цесаревичу? Там, под тоннами земли, бетона и металла?

— Присаживайтесь, боярышня, — серый человек сделал приглашающий жест и указал на… ректорское кресло.

Шереметьевой не хватило духа уточнять, так что она просто с трудом переставляя ноги, дошла до кресла и неловко в него опустилась.

— Я обычно курьером не подрабатываю, — начал мужчина и усмехнулся, — но некоторым людям просто нельзя отказать. Мне поручено вручить вам проект документов, о которых пойдет речь в дальнейшем.

С этими словами он извлек довольно большой бумажный пакет, опечатанный со всех сторон, и положил перед Шереметьевой. А сверху легла накладная о передаче пакета, проштампованная кремлевской канцелярией.

— Распишитесь о получении, пожалуйста, Анастасия Евгеньевна.

Боярышня молча подмахнула бумагу и выжидающе посмотрела на гонца, который не гонец.

— Вам следует прочесть присланные бумаги и уничтожить их после прочтения в моем присутствии, — пояснил мужчина. — Во времени вы не ограничены.

Анастасия перевела взгляд на бумажный пакет и тихонько вздохнула.

— Не смотрите на него так, будто внутри змея, — посмеялся серый человек. — По своему опыту могу сказать, что императорская семья часто именно таким образом начинает длительные переговоры. Вы не первая, с кем Романовы ведут деловую переписку. Смело открывайте.

Анастасия нервно сглотнула и сломала красивую восковую печать с оттиском двуглавого орла.

Внутри лежала толстая пачка бумаг, прошитых суровой ниткой с пломбой, каждый лист оказался проштампован и пронумерован вручную. Глаза забегали по строчкам, но сознание долго отказывалось воспринимать прочитанное. Прошло не меньше минуты, прежде чем Анастасия поняла, осознала, что же она читает.

Проект брачного договора между Его Императорским Высочеством Иваном Дмитриевичем Романовым и боярышней Анастасией Евгеньевной Шереметьевой, версия 1.

Она может стать императрицей?

Императорский Московский Университет, Александр Мирный

— Представляете, Максим получил приглашение на прием к Его Величеству! — громким шепотом, вообще особенно не стесняясь, что палит контору, проговорила Нарышкина.

— А это не была ли военная тайна? — ехидно поинтересовался Тугарин.

— Тю! — отмахнулась боярышня. — Такое не утаить. Туда много кого пригласили…

— Да, меня, например, — усмехнулся Ермаков, вращая в руках чашку кофе.

— Это логично, — подал голос Лобачевский, — вы вышли с оружием в руках защищать нашу столицу. Наверняка вас будут награждать.

— Представляю, как зеленеет от злости Меншиков-старший, — мечтательно протянула Нарышкина.

— Думаешь, его время на исходе? — спросил Иван. — Он же вроде глава фракции…

— А ты представляешь, как бы облажалась эта фракция, если бы от них никто не вышел? — покачал головой Ермаков. — Его Величество бы их тогда с чистой совестью по одному бы повычеркивал из Бархатной книги вместе со всеми многочисленными родственниками. А так они вроде как и не участвовали, и в то же время вроде как сохранили лицо.

— Повода у императора, может, теперь и нет, но на карандаш всех возьмут, — спокойно проговорил Нахимов, не отрываясь от экрана телефона, в котором с кем-то увлеченно чатился.

Хотя, почему «с кем-то»? Известно с кем.

— Кирилл, это неприлично, — заявил Нарышкина, накрывая экран его телефона ладонью.

У Нахимова так зло сузились глаза, что мне даже в какой-то момент показалось, что боярышня все-таки нарвалась. Но Демидова, как всегда, успела одернуть подругу.

— Мария, — прошипела княжна, — прекрати.

— Ой да ладно, я же ничего такого, — надула губки рыжая бестия.

Впрочем, своего девушка добилась — Кирилл дописал сообщение, положил телефон на стол экраном вниз и произнес:

— Я тоже получил приглашение, — и, натыкая сырник на вилку, добавил: — Кстати, оно плюс один.

— Да-а-а… — с видом голодной львицы протянула Нарышкина, — у Максима тоже.

— И у Алексея, — кивнула Демидова.

— И у Алекса, — завершила перекличку Василиса.

И тут случилось страшное. Кошмарное и непоправимое.

— Дамы! — торжественно произнесла боярышня, а затем менее торжественно добавила: — И господа.

Мы с парнями синхронно вздохнули, чувствуя надвигающуюся безысходность.

— Две недели — это, конечно же, неприлично мало времени, но шансы есть, — Нарышкина посмотрела на обеих подружек. — Нам нужны платья! А нашим кавалерам необходимы соответствующие костюмы!

— Чтобы все, все-е-е на приеме знали, что эти холостяки заняты, — пропел Тугарин, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Алмаз, ты просто завидуешь, — задрала носик боярышня.

— Чему? — возмутился парень. — У меня тоже есть приглашение!

— Тому, что ты холост, — ответила Нарышкина.

— Одинок и печален, — припечатала Демидова.

— Я одинок? — возмутился Змий. — Я печален⁈

— Ага! — воскликнула Нарышкина. — Попался!

— Ой, да ну тебя, — раздраженно отмахнулся княжич и принялся с утроенным энтузиазмом закидывать в себя завтрак.

— Итак, покупки, — вернулась к изначальной теме беседы Демидова и нежно, ласково так погладила Алексея по руке.

На лице у парня отразилась вся печаль мужской половины населения, которой нужно таскаться по торговым галереям, но я на такие подвиги готов не был. Даже ради большого императорского приема.