Темный контракт. Том 2 (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 1

— Господин, к вам Михаил Трощен, глава рода Трощеных.

Я поднял взгляд от бумаг в лёгком недоумении. Запястье с ожогом, скрывающим усмирённую душу, отозвалось короткой болью. Однако я кивнул, позволяя запустить визитёра. И мгновенно расслабился, стоило мне увидеть молодое, но уже украшенное преждевременными от навалившегося бремени морщинками на лбу, лицо того самого парня, что всегда стоял за плечом старика Трощена. Внук, если я правильно помнил.

— Моё почтение! Не ожидал вас увидеть, — я поднялся с места и прошёл к гостю, протягивая руку для рукопожатия.

Я и в самом деле не ожидал. В голове в фоновом режиме крутились мысли, что перед новой встречей стоит выждать — дать роду Трощеных остыть, ибо они явно будут не рады моему появлению. Хотя… кто бы их спросил! Я заключил сделку и доведу её до конца.

Но приход Михаила всё значительно упрощал. Или же нет?

— Я прибыл, чтобы сказать «спасибо», — не меняя хмурого выражения лица, собеседник ответил на рукопожатие.

Крепко. Пытаясь пересилить… но недолго.

Играть в это могут две стороны. Так что парень поморщился после моего ответного дружелюбного жеста.

— Спасибо? Вы меня всё больше поражаете! — жестом я пригласил гостя присаживаться.

Кабинет в особняке оказался небольшим, но уютным. Старинный и очень массивный стол красного дерева, поверхность которого превращена в экран. Несколько шкафов, в данный момент пустых — я собирался наполнить их книгами. Плюс, места под картины.

Я помнил кабинет своего отца и желал воссоздать его прагматичный стиль. Мне он всегда нравился и дарил некоторое умиротворение

Единственное отличие — клетка с вороном. Дверца открыта, на дне последние, детские белые пёрышки, а сам ворон мирно дремлет на жёрдочке — я его недавно покормил. Я старался проводить как можно больше времени с птенцом, чтобы он ко мне привык. Это тоже важная часть, как и ритуалы.

— Не нужно прикидываться! Вы всё прекрасно понимаете! — гость устало устроился в кресле. — Не знаю, как вы это сделали и почему, но нашему роду не предъявлены обвинения. Всё списали только на деда и его частную инициативу. Просто посчитав его безумным и не отвечающим за свои действия.

— Что же, тогда «пожалуйста», — не стал я открещиваться от своих заслуг, тем более что они вполне заслуженные. — Но вы ведь пришли не только ради этого? Ночь в полиции… Утром инициация, как главы рода. Вечером — организация похорон. А днём вы нашли время на меня.

— Дедушка вас и в самом деле недооценил, — грустно усмехнулся молодой человек и потёр красные от недосыпа глаза. — Ещё одна банальность, но всё же озвучу то, что и так понятно — род Трощеных не имеет к вам претензий'. Ни в плане гибели главы рода, ни в плане невыполнения договора… — Михаил оборвал себя. Затем невесело усмехнулся. А после опустил голову и шёпотом добавил: — Хотя, что толку с тех претензий… день-два и рода не станет. Лишь бы нашлось куда детей пристроить, чтобы они не стали расходным материалом.

В тяжёлые времена Леониду досталось наследие семьи Трощеных. Когда род разорится, то кредиторы отберут всё, вплоть до особняка. Взрослым придётся пойти в наём, а детей… Детей пристраивать. Содержать и обучать магов очень дорого. И потеря бизнеса станет концом рода. Окончательным и бесповоротным.

Вот только это не входило в мои планы. Совсем нет.

— Я не принимаю ваш отказ от претензий, — сухо произнёс я, положив подбородок на руки, сложенные в замок. — Я ещё не закончил с вашим договором. А значит, и с вашим родом ещё не закончил.

— Вы издеваетесь? — с раздражением огрызнулся Леонид. Этим он меня даже удивил, но, похоже, груз ответственности сильно давил на парня. — После выходки деда, наша репутация уничтожена. Нам не выиграть тендер на строительство! Всё кончено!

Реагируя на крик, ворон в клетке вздрогнул и приоткрыл глаза. Но дёргаться не стал, наблюдая за нами.

Я не стал отвечать на эмоциональную вспышку. Просто достал коммуникатор и набрал номер Виктора Александровича. Трощен в молчаливом недоумении ожидал результата, когда я перевёл звонок на громкую связь, показав жестом парню молчать. Ждать ответа пришлось не больше минуты, после чего я небрежно бросил в коммуникатор:

— Доброго дня, Виктор Александрович. Я беспокою вас в рамках нашего договора. Пришло время роду Боркиных закрыть нашу сделку.

— Чего вы хотите? — с раздражением и одновременно с интересом отозвались на той стороне.

Судя по скривившемуся лицу Трощена, молодой глава рода узнал моего собеседника.

— Необходимо, чтобы Боркины отозвали свою заявку на завтрашний тендер.

Повисла пауза. Полицейский явно пытался понять логику моих поступков… удачи ему в этом. Я же был спокоен — подписанный договор заставит полицейского сделать всё, что я попрошу в рамках договора.

— Боркины будут не рады… — весьма уклончиво подметил полицейский.

Само собой. Терять деньги никто не любит. И хотя цена немалая, но она далеко не чрезмерна. За сохранение главы рода можно поступиться некоторыми привилегиями. Но в разговоре я стал упирать на другое:

— Для Боркиных это возможность выставить себя в выгодном свете. Они могут представить это, как благородный порыв: они не имеют претензий к Трощеным и настолько благородны, что готовы им уступить… ну и всё в таком духе. Не мне вам объяснять, как это делается. Сумеют правильно разыграть эту возможности — барыши их будут в перспективе куда больше. Больше, чем от жалкого контракта.

— Понял. Я обговорю этот вопрос! — и полицейский быстро отключился.

Я поднял взгляд на Леонида, который сидел напротив с маской застывшего ошеломления. Но самое главное — морщины на его лбу разглаживались, напряжение уходило из тела, а во взгляде появлялся огонёк пока ещё робкой, но всё же надежды.

А ещё ожог на руке начал припекать. Но не болезненно, а словно бы одобрительно. Придавая сил.

Удивительно такое ощущать от безумного старика.

Вот только одновременно с этим я чувствовал и слабость… Я закрывал сейчас сразу два контракта. И если прошлый глава рода Трощеных погиб, и закрытие сделки с его родом лишь моя добрая воля, ни на что не влияющая, то завершение договорённости с главой полиции Петергофа — это ещё и потеря сил.

Когда закрывается договор, я теряю половину сил от контракта. Поэтому это всегда, мягко говоря, неприятно… Утешает лишь то, что половина сил остаётся — это бессрочные условия, завязанные на неразглашение, невозможность предъявлять претензии и прочие мелочи, которые, собственно, для этого и требуются, тем более на них меньше всего обращают внимания в договорах. Благодаря этому эффекту, мне не нужно держать одновременно десятки открытых контрактов, а силы прибавляются уже из-за накопительного эффекта.

— Полагаю, теперь вашему роду ничего не грозит? По крайне мере на время… — короткий кивок от собеседника, что потерял дар речи от такого хода развития событий. — Ну, вот и отлично. А если у вас в будущем возникнут проблемы… то вы знаете куда обращаться. Хотя, лучше не тяните до последнего. Мои услуги не дёшевы, но эффективны!

— В этот раз ваша помощь стоила нам главы рода… — не мог не отметить Леонид.

— Скажем так… это был очень крупный аванс. В дальнейшем мы можем обойтись деньгами. Или… — я на миг задумался. — Или услугой. Мне нужно провести ремонт в моём новом клубе и если бы вы взялись за это дело — то это могло стать хорошим началом нашего сотрудничества.

— Заманчиво… Но позвольте для начала закончить с насущными делами, — благоразумно не стал спешить с ответом новый глава рода. — А теперь, позвольте откланяться.

— Конечно! Всегда буду рад видеть вас снова в столь дружелюбной обстановке.

Как я и рассчитывал, Некифоров позвонил мне сам с просьбой о разговоре. Двое суток с встречи в клубе и сутки после разговора с Безруковым и его пассией. Его звонок стал символом — будущий военный обдумал всё сказанное и теперь ищет помощи. И как я мог не подать руки своему клиенту?