Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ) - Мах Макс - Страница 43

«Породу не спрячешь!» — Анне и думать не надо было, кто из двоих ее Лиза.

Черноволосая девочка была почти на голову выше своей подружки. Худенькая и стройная, привлекательная даже в своем нежном возрасте. А потом она неожиданно повернулась к окну и с криком — «Мама!» — рванула к Анне. Добежала в два длинных прыжка до подоконника и вылетела в открытое окно.

«Сумасшедшая, как все Блэки!» — успела подумать Анна, перехватывая девочку в воздухе и начиная медленно опускаться вниз.

И тут, разумеется, начался тарарам. Лиза кричала громко, Эрмина — еще громче. Чудо еще, что не подняли на ноги всю округу, но родителей, — мистера и миссис Грейнджер, — перепугали до нервной икоты. Оба вылетели из дома, думая, как водится, о плохом, и застали самое окончание полета. Последние полметра Анна опускалась, как в замедленной съемке: по чуть-чуть, едва-едва. А Лиза сидела у нее на руках, крепко обняв и тесно прижавшись к ней всем телом, и рыдала. В голос, взахлеб и с каким-то инфернальным подвыванием.

— А?.. — выдавила из себя миссис Грейнджер.

— О! — выдохнул мистер Грейнджер.

— Извините! — попросила прощения Анна, не знавшая, куда себя деть со стыда, но тут снова вступила Лиза.

— Мама! — выдала она своим детским контральто и затряслась в новом приступе рыданий.

И, словно, всем было мало, во дворе появилась Эрмина и начала командовать:

— Что это такое! — возмутилась она, уперев руки в боки. — Лиза, что за истерика! Все! Все молчат. Тетенька, объяснитесь, пожалуйста, что здесь происходит.

— Ты, верно, Эрмина, — чуть кивнула ей Анна.

— Извините за балаган, — начала она объясняться, глядя при этом на Эрмину, которую не то, чтобы приняла за главную, но зато восприняла всерьез. — Я, честное слово, не хотела. Думала только взгляну одним глазком и уйду. Потом позвоню по телефону, объяснюсь по-человечески… А оно вон как вышло.

— Вы мать Лизы? — Женщина пришла в себя первой.

— Да, — подтвердила догадку Анна.

— Лизка ее как-то увидела и узнала, — сообщила Эрмина. — В окно выпрыгнула. Спасибо еще, тетенька ее в воздухе поймала. Совсем сумасшедшая стала!

— Как вы нас?.. — продолжила миссис Грейнджер.

— Как нашла? — переспросила Анна. — Есть методы… Знаете что, я бы сейчас ушла, но у Лизы истерика, и мой уход делу не поможет. Только усугубит. Виновата одна я, мне и разруливать. Поэтому предлагаю такой план. Мы все сейчас, если не возражаете, пройдем в дом…

— Чтобы не оглашать округу рыданиями, — добавила специально для Лизы, которая уже минуту как затихла и сейчас просто претворялась, что готова возобновить свои рыдания, но подрагивала-то всем телом по-настоящему.

— Миссис Грейнджер, — продолжила она, обращаясь снова ко всем, — возможно, будет так добра, что заварит нам чай, мы все сядем вокруг стола, и я постараюсь все всем объяснить. Как вам такой план?

— Действительно, — сказал мужчина, — пойдемте в дом!

— Ты как, милая, — повернулся он к жене, — угостишь нас чаем?

— Куда я денусь… Прошу вас в дом, миссис…

— Я Анна Энгельёэн, мисс Анна Энгельёэн.

Про «леди» она решила пока не говорить. Зачем пугать хороших людей? Совершенно незачем.

— Вот! — подняла голову с ее плеча Лиза. — Я же говорила. Бабушка Гита сказала, что Энге… Не запомнила с первого раза!

Слез в глазах уже не было. Рыдания прошли. Буря улеглась.

— Бабушка Гита — это, как я понимаю, Маргарета Гульден, моя троюродная тетка.

— Пойдемте в дом, мисс… — начал было мужчина.

— Анна, — помогла ему Анна. — У меня сложная фамилия. Кто не привык, язык может сломать.

— Вы не англичанка? — уточнила миссис Грейнджер, когда они гуськом проследовали в дом.

— Раньше считала себя шведкой, — ответила Анна. — А потом выяснилось, что у меня чуть ли не с рождения есть английское гражданство. Но вы правы, этнически я скорее шведка, хотя, на самом деле, норманнка.

— А разве норманны все еще существуют? — мужчина задался очевидным вопросом, видно, хорошо учил историю.

«Хотя они оба, кажется, стоматологи, — вспомнила Анна. — Или нет?»

— Живут кое-где, — ответила она вслух, — но немного.

— Все такие, как ты? — поерзала у нее на руках Лиза, похоже, не собиравшаяся спускаться на землю.

— Большинство, но не все. — Это была чистая правда, брюнеты среди викингов тоже случаются.

— А я почему не блондинка? — Закономерный вопрос.

— Наверное, потому что такие волосы у твоего отца.

— Так у меня и отец есть?

— Есть… — тяжело вздохнула Анна. — Давайте все-таки по порядку.

— Садитесь к столу, пожалуйста, — предложила миссис Грейнджер. — Сейчас я заварю чай.

— Спасибо! — поблагодарила Анна и, не спрашивая, спустила Лизу на пол.

— Прежде чем ты задашь следующий вопрос, — сказала тихо, — посмотрись в зеркало.

— Одно лицо! — констатировала Эрмина. — Только глаза и волосы другие. Да и то только по цвету. Все остальное — один в один…

— А… — начала было Лиза, но Анна ее остановил.

— Подожди, Лиза. Я же обещала, что все расскажу… Не все, наверное. Всего слишком много, сразу не расскажешь, но главное я расскажу наверняка. Сядем сейчас, и расскажу. И поверь, мой рассказ непростой и, большей частью невеселый…

[1] Paracelsus-Klinik — Клиника Парацельса.

[2] Транскрипция в лингвистике — передача на письме тем или иным набором письменных знаков (фонетическим алфавитом) элементов звучащей речи.

[3]Один, или Вотан — широко почитаемое германское божество, верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, колдун-воин, бог войны и победы, покровитель военной аристократии, хозяин Вальхаллы и повелитель валькирий.

[4]Варги в скандинавской мифологии являются огромными волками.

[5]Бокоте — достаточно редкая экзотическая порода дерева, растущая в субтропиках и тропиках Центральной и Латинской Америк. Дерево относится к роду кордия. Текстура дерева с ярко выраженными годичными кольцами отливает золотом, темным кофе, с легким маслянистым блеском. Древесина считается долговечной, прочной и выносливой, не боится перепадов температуры и влажности.

[6] «Позы» Аретино, «Шестнадцать поз», «Любовные позы», (лат. De omnibus Veneris Schematibus) — частично утраченная знаменитая эротическая книга эпохи Ренессанса. Книга иллюстрирована шестнадцатью художественно исполненными гравюрами с разнообразными любовными позами, каждая из которых сопровождается соответствующими сонетами Пьетро Аретино («Сладострастные сонеты»). Книга считалась символом разврата, но несмотря на преследование цензурой и уничтожение тиражей, стала широко известна в просвещённых кругах Ренессанса, не утратив свою славу в последующую эпоху.

Глава 9. Великие вещи, все, как одна: Женщины, Лошади, Власть и Война …

— Давайте, я начну с главного, — Анна окончательно взяла себя в руки и старалась говорить в ровном темпе и без длинных пауз. — Рядом с обычными людьми живут волшебники. Не удивляйтесь, пожалуйста, и не пытайтесь обратиться к здравому смыслу. Это не сказка и не вымысел, а самая настоящая правда жизни. Вы ведь замечали, что вокруг ваших девочек то и дело происходят странные вещи? Летают игрушки, склеиваются разбившиеся чашки, собирается обратно в бутылку пролитое молоко…

Девочки явно знали, о чем она говорит. А вот взрослые были в шоке. С одной стороны, они все это видели тут и там, — невозможно жить рядом и ничего не замечать, — а с другой стороны, они же трезвомыслящие люди, врачи, и значит, встречаясь с невозможным, пытались «оставаться объективными», уговаривая себя, что у всего есть рациональная причина. Или попросту «отворачивались», делая вид, что все в порядке. Однако сейчас Анне предстояло развеять их иллюзии и разрушить устоявшуюся картину мира.

— У них, — кивнула она на девочек, — это получается случайно, это называется стихийной магией, но у взрослых — это уже не так. Мы знаем, что нужно сделать, чтобы получилось вот так.