Путеводитель хитч-хайкера по Галактике - Адамс Дуглас Ноэль - Страница 26

• Предыдущая
• 26/34
• Следующая

Они влетели в туннель. Их неимоверная относительная скорость была огромной по отношению не к встречной машине, а к неподвижному отверстию в земле, входу в туннель. Безумное серебряное сияние было стеной туннеля, по которому они теперь неслись со скоросттью нескольких сот миль в час.

Артур в ужасе зажмурился. Через некоторое время (какое — он и не пытался определить) он почувствовал небольшое снижение скорости и еще немного позже ощутил, что машина постепенно замедляет ход и мягко останавливается.

Он снова открыл глаза. Они были все еще в серебряном туннеле. Аэрокар, словно челнок ткацкного станка, скользил по пересечениям системы туннелей. Наконец, он остановился в небольшой камере с изогнутыми стальными стенами. Здесь оканчивались еще несколько туннелей, а в дальнем конце камеры Артур увидел большой круг раздражающе тусклого света. Он раздражал, потому что обманывал зрение — невозможно было сказать, далеко или близко он находится. Артур догадался (и был абсолютно неправ), что это ультрафиолет.

Слартибартфаст обернулся и осмотрел Артура торжественно-печальными глазами.

— Землянин, — сказал он, — теперь мы в самом сердце Магратеи.

— Откуда вы узнали, что я с Земли? — спросил Артур.

— Тебе все это станет ясно, — мягко ответил старик, — по крайней мере, — добавил он, и теперь в его голосе звучало сомнение, — яснее, чем теперь.

Он продолжал: — Я должен предупредить тебя, что помещение, в которое мы сейчас пройдем, как таковые, не существует внутри нашей планеты. Оно немного слишком… большое. Мы пройдем через вход в огромную область — гиперпространство. Это может тебя обеспокоить.

Артур издал какой-то сдавленный звук.

Слартибартфаст тронул кнопку, и добавил, не особенно успокаивающе: — Я обычно до смерти пугаюсь. Держись крепче.

Машина рванулась вперед, в круг света, и Артур неожиданно получил очень четкое представление, как выглядит бесконечность.

На самом деле, это была не бесконечность. Бесконечность сама по себе плоска и неинтересна. Смотря вверх в ночное небо, мы смотрим в бесконечность — расстояние непостижимо, и поэтому лишено смысла. Помещение, в которое влетела машина, было каким угодным, но не бесконечным, оно было просто очень очень очень большим, таким большим, что давало впечатление о бесконечности намного лучше, чем сама бесконечность.

Все пять чувств Артура сорвались с места и закружились в диком танце, когда на огромной скорости, которой, как он знал, обладает машина, они, казалось, медленно летят прочь от входа, оставшегося невидимым булавочным уколом в сияющей стене позади.

Стена.

Стена отрицала даже самое дикое воображение, обманывала его и клала на обе лопатки. Стена была настолько умопомрачительно высокой и длинной, что ее стороны, верх и низ исчезали из виду. Одно лишь головокружение при взгляде на нее могло убить человека.

Стена казалась абсолютно плоской. Понадобилось бы тончайшее лазерное измерительное оборудование, чтобы определить, что по мере того, как она скрывается из виду — предположительно, в бесконечности — потом идет к другой стороне, падает вниз с головокружительной высоты, она также незаметно изгибается. Другими словами, стена образовывала полую сферу, сферу более 3 миллионов миль в диаметре, наполненную невообразимым светом.

— Добро пожаловать, — сказал Слартибартфаст. Аэрокар — крошечная искра — на скорости в три раза выше скорости звука неощутимо полз сквозь умопомрачительное пространство. — Добро пожаловать, — сказал Слартибартфаст, — в наш цех.

Артур потрясенно оглядывался вокруг.

Перед ним, на расстоянии, величину которого он не мог оценить или хотя бы представить, он увидел ряды непонятных сооружений, тонких сеток из металла и света, окружающих туманные сферические формы, которые висели в пустоте.

— Вот, — сказал Слартибартфаст, — где мы делаем большую часть наших планет.

— Вы хотите сказать, — сказал Артур, старательно выговаривая слова, — вы хотите сказать, что теперь начинаете все сначала?

— Нет-нет, конечно, нет, — воскликнул старик, — Галактика еще не настолько богата, чтобы платить нам. Нет, нас разбудили, чтобы осуществить только один внеочередной заказ для очень… своеобразных клиентов из другого измерения. Это может тебя заинтересовать… вон там, впереди.

Артур взглянул туда, куда указывал палец старика, и нашел взглядом висевшее в пустоте сооружение. Это, собственно, было единственное из многих сооружений, у которого шла какая-то деятельность, хотя и она была слишком незаметной, чтобы на нее стоило указывать пальцем.

В этот момент все это сооружение опоясала дуга света, и осветила, отбрасывая резкие тени, очертания, отформованные на темном шаре внутри. Очертания, очень знакомые Артуру — неровные формы, знакомые ему, как формы английских глаголов, — часть его самого. Несколько секунд он сидел молча, ошеломленный, и бессвязные мысли роились в его голове, ища тихое местечко, чтобы успокоиться и обрести смысл.

Половина его сознания говорила ему, что он прекрасно знает, на что смотрит, и что это за очертания, другая же половина вполне резонно отказывалась принять эту мысль к рассмотрению, и слагала с себя всякую ответственность за дальнейшие умозаключения в этом направлении.

Снова вспыхнула дуга, и на этот раз не осталось уже никаких сомнений.

— Земля, — прошептал Артур.

— Если говорить точнее, Земля номер два, — бодро сказал Слартибартфаст. — Мы делаем копию. С наших же чертежей.

Наступила тишина.

— Вы хотите сказать, — произнес Артур, медленно и тщательно выговаривая слова, — что это именно вы сделали Землю?

— Ну конечно, — сказал Слартибартфаст. — Ты был когда-нибудь… кажется, это место называлось… Норвегией?

— Нет, — ответил Артур, — нет, не был.

— Жаль, — проговорил Слартибартфаст. — Ее я тоже делал. За нее, между прочим, мне дали премию. Эдакие миленькие краешки с бахромой. Я ужасно расстроился, когда услышал, что ее уничтожили.

— Вы расстроились!

— Да. Пятью минутами позже — и это бы уже не имело значения. Веселенькая история, ничего не скажешь.

— А? — откликнулся Артур.

— Мыши просто пришли в ярость.

— Мыши пришли в ярость?!

— Именно, — мягко произнес старик.

— Но ведь в ярость, наверно, пришли и собаки, и кошки, и австралийские утконосы, и…

— Совершенно верно, но не они ведь оплачивали заказ?

— Короче, — заявил Артур, — много ли вашего времени я сэкономлю, если плюну на все, и сойду с ума прямо сейчас?

Какое-то время машина летела вперед в неловкой тишине. Затем старик терпеливо принялся за объяснения.

— Землянин, планета, на которой ты жил, была заказана, оплачена и управляема мышами. Она была уничтожена за пять минут до завершения той задачи, для решения которой она была создана, и теперь нам приходится строить новую.

Только одно слово дошло до Артура.

— Мышами? — произнес он.

— Именно, землянин.

— Прошу прощения — мы говорим о маленьких белых пушистых штучках, помешанных на сыре и женщинах, орущих на столах, как в старых комиксах?

Слартибартфаст вежливо кашлянул.

— Землянин, — сказал он, — иногда твой способ выражения труден для понимания. Напомню, что я проспал в этой планете, то есть Магратее, пять миллионов лет, и знаю немногое о тех старых комиксах, о которых ты говоришь. Эти существа, которых ты именуешь мышами, понимаешь, они не совсем такие, как кажутся. Мыши это только отражение в нашем измерении огромных сверхразумных всемерных существ. Весь этот вздор насчет сыра и женщин — чисто внешнее.

Старик помолчал, затем сочуствующе нахмурился и продолжал:

— Боюсь, они ставили на вас опыты.

Артур обдумал это предположение. Лицо его посветлело.

— Да нет, — воскликнул он, — теперь понятно, почему получилось такое недоразумение. Нет, видите ли, на самом деле это мы обычно ставили опыты на них. Их использовали в опытах по поведению животных — Павлов и все такое. Мы давали им задания, например — научиться звонить в колокол, бегать в лабиринтах и всяких там штуках, чтобы нам стала понятна вся природа процесса обучения. А наблюдая за их поведением, мы могли, в общем, практически все узнать о нашем собственном.

• Предыдущая
• 26/34
• Следующая