Опасные манипуляции 4 (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 22

— Ой, а я дверь заперла….- я всплеснула руками.

— Ой, а этот дяденька какие-то пакетики из кармана выбросил- воскликнула Анна.

Участники обыска, за исключением следователя, кинулись в коридор. Так как прихожая у нас маленькая, то они смогли засунуть туда только головы. Я, придерживая рвущегося в гущу событий Никсона за шкирку, тоже подошла. Оперативник стоял отвернувшись и навалившись на дверь, Анна и Миша стояли прижавшись к стенам прихожей, посредине помещения, на полу, лежало несколько маленьких квадратиков из тусклой фольги.

Анна, обличающее ткнув пальцем в Полищука, громко заявила:

— Мы ясно видели, что он это выбросил из карманов.

Я обернулась к следователю:

— Товарищ следователь, будете изымать и протоколировать, или мне звонить в областную прокуратуру и ФСБ, что следователь прокуратуры при обыске нашел наркотики и отказывается их приобщать к делу? Кстати, руками их не трогаем, я сейчас дам пинцет. И я требую снятия отпечатков пальцев с этих пакетиков.

Скрип зубов работника прокуратуры я слышала с расстояния двух метров. Он поднял бледное лицо:

— На таких поверхностях отпечатки не сохраняются…

— Вы плохо учили криминалистику, товарищ следователь, могу дать учебник, вон на полке лежит. Все прекрасно сохраняются.

Через час обыск был окончен. Кроме пакетиков из фольги, с которых после моих настоятельных требований эксперт снял отпечатки пальцев на пленку, ничего предрассудительного найдено не было. Выпроводив участников обыска и поблагодарив соседей, я, все-таки, позвонила в областную прокуратуру, предупредила собеседника, что веду запись разговора, рассказала ситуацию и потребовала, чтобы результаты обыска были истребованы у следователя, так как его поведение во время обыска дает основание подозревать его как минимум в необъективности. На той стороне трубки мне бодро заявили, что они также ведут запись телефонного разговора, и в ближайшее время направят к следователю дежурного прокурора, чтоб тот разобрался с результатами обыска.

Я устала упала на кровать, но через минуту подскочила. Дело было сделано только на половину, надо собираться, доделывать работу.

Николай Жемчужный. Узник совести.

В камеру меня не посадили и на том спасибо, держали в коридоре на третьем этаже РУВД, попросив никуда не уходить. К моему удивлению, стены отчуждения между мной и коллегами не возникло, во всяком случае пока. Прокурорский следователь, ворвавшийся в мой кабинет с раннего утра в сопровождении своих понятых, помощника и оператора с видеокамерой. За его спиной маячили начальник отделения уголовного розыска. Минут пять пошарив по кабинету, следователь ткнул пальцем в сторону сейфа, его приподняли три человека и обнаружили под железным ящиком пакет, с, как написали в протоколе осмотра «веществом темно-зеленого цвета растительного происхождения».

Следователь городской прокуратуры торжествующе помахал перед объективом камеры обнаруженным пакетом, после чего передал меня моему начальнику «на хранение», а сам уехал организовывать экспресс-экспертизу и готовить постановление о моем задержании. Час тянулся за часом, солнце за оконным стеклом в конце длинного коридора стало клонится к западу, а я продолжал сидеть в дальнем закутке районного управления.

На уверенный стук каблуков, приближающихся по лестнице я не обратил внимание, пока на фоне освещенного солнцем окна не показался женский силуэт.

— Привет. — жена плюхнулась рядом со мной на соседний стул и ткнула под ребра острым локтем: — Ты что тут сидишь такой унылый? Голоден? Я тебе тут поесть принесла. Подвинься.

Я отодвинулся и между нами оказался пакет с контейнерами из какого-то заведения общепита.

На звук голосов из кабинета выглянули мои начальники и недоуменно уставились на нас.

— А почему мой муж сидит тут в коридоре с самого утра, как зверушка какая-то? — Люда решительно двинулась в сторону замерших руководителей и встала перед ними, уперев руки в бока, как какая-то скандальная торговка с колхозного рынка: — И почему он целый день голодный? Сами то, уверена, пообедать сходили, судя по вашим сытым рожам…

— Девушка, какое вы…

— Имею, а если вы не заткнетесь, то сейчас своим же обедом обдристаетесь! — когда мою жену или ее близких, к которым я отношу и себя, без причины задевают, она становится настоящей ведьмой.

Я, стоя за спиной, обозленной не на шутку, супруги, делал отчаянные знаки, чтобы растерянные руководители не думали открывать рта.

— Так, Коля, незачем здесь в коридоре раскладываться и людей смешить, поехали домой. — Люда схватила меня под руку, во вторую руку прихватила пакет с едой и решительно двинулась в сторону выхода. Начальник районного розыска попытался заступить нам дорогу, но вдруг екнул и схватился за живот.

— Коля, стой, прекрати. — мой непосредственный начальник, очевидно, что-то поняв, изобразил умоляющие выражение лица: — Ты если сейчас уйдешь, всех нас перед прокуратурой подставишь…

— Это перед какой прокуратурой? — влезла в разговор моя, разошедшаяся ни на шутку, ведьма: — Перед Мишиным?

Девушка на мгновение закатила глаза, как будто потеряла сознание, после чего коротко хихикнула.

— Ваш Мишин сейчас сидит перед телефоном… — она задумалась на мгновение, после чего продолжила, как будто перелистнула страницу и увидела другую картинку: — И боится позвонить, сказать, что у него ничего не получилось. А ведь он обещал кое-кому моего мужа уже сегодня закрыть. Кстати, вы имейте ввиду, уборщица, что полы здесь в кабинетах моет по вечерам, уже давно не только здесь деньги получает.

— А ты…- Люда ткнула пальцем в опасливо держащегося за желудок начальника районного розыска: — Ленишься бумаги секретные рвать тщательно, порвал на две половинки и в корзину бросил, а она уже «куда надо» целую коллекцию твоих писулек отнесла.

Майору забыл про свой живот, побледнел и побежал в свой кабинет, откуда вскоре раздался треск, разрываемой в ярости, бумаги.

— Коля, подожди, пожалуйста, вот в этом кабинете, пока Мишин не даст команду тебя отпустить. Я конечно твою жену уважаю…- мой начальник, примирительно выставив вперед ладони, сделал неожиданное признание, так как Людмилу сегодня он видел первый раз: — Но подожди, пожалуйста.

— Люда, давай правда посидим, дождемся результата. — я стал подталкивать начавшую закипать супругу к представленному нам с ней кабинету.

— Но вы имейте ввиду — жена оставила последнее слово за собой: — Он заболел и в ближайшие дни на работу не выйдет, у него температура высокая. Завтра мы врача вызовем и он, пока не выздоровеет, на работу не выйдет.

Я тут же почувствовал, как волна жара прокатилось по всему моему телу, а лицо явственно запекло, как будто температура моего организма сразу поднялась до сорока градусов.

Начальник присмотрелся ко мне:

— Да, что-то ты действительно, Николай, плохо выглядишь. Ты завтра, наверное, отлежись. Ну, может быть, еще послезавтра, но не больше, у нас, сам знаешь, работать некому.

Через двадцать минут, постучав, майор вошел в кабинет, где разместились мы с Людмилой, после чего набрал чей-то телефонный номер.

— Здравствуйте, мне Мишин нужен.

Весь разговор я не слышал, но судя по ответам, следователь прокуратуры пытался хорохорился, рассказывая моему начальнику, что у него еще полно материалов и сигналов в отношении меня, и он их, дайте только срок, обязательно реализует, я могу не радоваться и не расслабляться, ну а пока он просит моего начальника принести мне, от его имени и имени городской прокуратуры официальные извинения.

— Слышали? — начальник отделения розыска повесил трубку и повернулся к нам: — Ну а теперь можете быть свободны. Тебя, Николай, жду, как поправишь свое здоровье. До свидания. Николай, надолго не исчезай.

Людмила Жемчужная. Отключившая тормоза.

— Любимая, а это что сейчас было? — остановил меня муж, как только мы отошли от здания РУВД.