Шторм и ярость - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 3

– Нам нужно поговорить.

Я вздохнула.

– Слушай, мне действительно не хочется сейчас слушать нотации. Знаю, ты желаешь мне добра, но…

– Как ты вышвырнула его из окна? – спросил Миша, прервав меня.

Мои брови нахмурились, когда я посмотрела на его затененное лицо.

– Я оттолкнула его, а потом… ну, пнула его.

Отпустив мою руку, Миша положил свою мне на плечи.

– Как тебе удалось вышвырнуть его из окна, Трин?

– Ну, знаешь, я подняла ногу, как меня учили…

– Это не то, что я имел в виду, ты, маленькая острячка, – оборвал меня Миша. – Ты становишься сильнее. Намного сильнее.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику и заплясала по коже. Я становилась сильнее. Конечно, это будет продолжаться с каждым годом для нас обоих, пока…

Пока что?

По какой-то причине я всегда думала: когда мне исполнится восемнадцать, что-то изменится. Однако мой день рождения был больше месяца назад, а мы все еще были здесь, хорошо спрятанные, ожидая того момента, когда мой отец призовет меня на бой.

Я не жила.

Как и Миша.

Слишком знакомое чувство недовольства начало накрывать меня, как очень тяжелое одеяло, но я отбросила его в сторону.

Сейчас было не время думать об этом: по правде говоря, я уже некоторое время становилась сильнее. И быстрее. Но могла сдерживаться, когда тренировалась с Мишей.

Я просто потеряла самообладание сегодня вечером.

Хотя могло быть и хуже.

– Я не собиралась вышвыривать его в окно, но рада, что сделала это, – сказала я, опуская взгляд на свой темный свитер. – Он действительно казался… напуганным тем, насколько я была сильна.

– Конечно, он был напуган, Трин, потому что почти все здесь думают, что ты просто человек.

Но это было не так.

И я не была полу-Стражем, они являлись кем-то вроде настоящих супергероев, выслеживающих плохих парней, если бы супергерои могли быть, скажем, горгульями.

Еще чуть более десяти лет назад чудовищно выглядевшие статуи, установленные на церквях и зданиях по всему миру, воспринимались только как архитектурные чудеса. Но затем они вышли на свет, открыв миру, что многие из них на самом деле – живые и дышащие существа.

После первого шока люди поняли, что Стражи – это просто другой вид, и приняли их. Ну, по крайней мере, большинство людей так сделало. Были фанатики: такие, как церковь Детей Божьих, которые верили, что Стражи – это знамение конца времен или что-то в этом роде, но большинство людей не имело ничего против. И хотя Стражи иногда помогали спецслужбам (если натыкались на человека, совершающего преступление), в основном они все же охотились за более крупными злодеями.

Демонами.

Многие понятия не имели, что демоны реально существуют. Не знали, как они выглядят или сколько их видов насчитывается. Черт возьми, некоторые люди даже не догадывались, что некоторые демоны настолько хорошо вписались в их среду, что даже избраны на правительственные посты.

Большинство верило, что демоны – существа библейского мифа, потому что какое-то небесное правило требовало, чтобы человечество оставалось в неведении, когда дело касалось демонов, сосредоточившись вокруг идеи слепой веры.

Человек должен верить в Бога и Небеса, и вера должна исходить из сердца, а не из страха перед последствиями. Если бы человек когда-нибудь узнал, что Ад действительно существует, все быстро пошло бы наперекосяк для всех, включая Стражей.

Стражи должны были изгонять демонов и держать человечество в неведении, чтобы люди могли жить и процветать со своей свободной волей и всем этим джазом.

По крайней мере, это то, что нам говорили, и то, во что мы верили.

Когда я была младше, я этого не понимала. Например, если бы люди знали, что демоны реальны, они могли бы защитить себя. Если бы они знали, что, скажем, убийство друг друга – это на самом деле билет в один конец в Ад, они бы действовали правильно. Но эти действия не всегда были бы по их собственной воле. Однажды Тьерри объяснил мне это.

Человечество всегда должно быть в состоянии проявлять свободную волю, не опасаясь последствий.

Но у Стражей Потомакского нагорья, исконного центра власти кланов Средней Атлантики и долины Огайо, где воинов обучали защищать человеческие города и сражаться с постоянно растущим населением демонов, была цель, которая выходила за рамки обучения воинов.

Они прятали меня.

Большинство из тех, кто жил в общине, этого не знали, включая Клэя с его дурацкими растрепанными волосами. Он даже не знал, что я могу видеть призраков и духов, и да – между ними была огромная разница. Я могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько людей знали правду. Миша. Тьерри и его муж Мэттью. Джада. Вот и все.

И это никогда не изменится.

Большинство Стражей полагали, что я – всего лишь сиротка, которую пожалели Тьерри и Мэттью. Но на самом деле я была не просто человеком.

Человеческая часть меня досталась мне от матери. Каждый раз, глядя в зеркало, я видела, как она смотрит на меня. Я унаследовала от нее свои темные волосы, карие глаза и оливковый оттенок кожи, очень мягкий из-за ее сицилийских корней. А еще у меня было ее лицо. Большие глаза. Может быть, даже чересчур большие, потому что я могла выглядеть измотанной без особых усилий. У меня были ее высокие скулы и маленький нос, кончик которого слегка загибался набок. У меня был ее широкий выразительный рот.

Но не только это досталось мне по материнской линии. Еще я получила дерьмовую генетику.

Моя нечеловеческая сторона… Ну, я не была похожа на своего отца.

Абсолютно.

– Человек не может ударить или сдвинуть Стража даже на сантиметр, – сказал Миша, указав на очевидное. – Не говорю, что тебе не следовало этого делать. Просто… будь осторожнее, Трин.

– Знаю.

– Правда? – тихо спросил он.

У меня перехватило дыхание, и я закрыла глаза. Я действительно знала. Боже, да нет же, я будто с катушек слетела. Клэй заслужил то, что получил, и даже больше, но мне нужно быть осторожнее.

Конечно, Тьерри должен знать, что случилось с Клэем (хотя бы потому, что если он повел себя так со мной, вряд ли я была единственной), но у него так много забот…

С тех пор как в январе умер лидер клана Стражей в Вашингтоне, ситуация здесь была напряженной. Было много встреч за закрытыми дверьми – больше, чем обычно, и я слышала (ну, подслушала), как Тьерри говорил об эскалации нападений. Причем не только на аванпосты, но и на общины, почти такие же большие, как наша, что было редкостью.

Всего пару недель назад демоны подобрались вплотную к нашим стенам. В ту ночь…

Та ночь была ужасной.

– Как думаешь, Клэй что-нибудь скажет? – спросила я.

– Если у него есть хотя бы две работающие клетки мозга, он этого не сделает, – Миша обнял меня за плечи и потянул вперед. Я прижалась лицом к его груди. – Наверное, он в ужасе, чтобы хоть что-то сказать.

– В ужасе из-за меня, – сказала я и ухмыльнулась.

Миша не рассмеялся, как я ожидала. Вместо этого я почувствовала, что его подбородок опустился на мою голову. Прошло несколько долгих мгновений.

– Большинство здешних Стражей понятия не имеют, что они скрывают. Они не должны узнать, кто ты такая.

Он сказал то, что я знала, то, что всегда было чем-то вроде аксиомы.

– Они никогда не узнают.

Судорожно вздохнув, я выпрямилась в постели, подскочив. За стенами комплекса находились демоны.

Не было никаких сирен, предупреждающих жителей о необходимости искать убежища, не было ничего, когда демоны приблизились к стене. В поместье царила тишина, но я знала, что демоны уже близко. Какой-то внутренний демонический радар говорил мне об этом.

Мягкое яркое сияние звезд, приклеенных к моему потолку, померкло, когда я включила прикроватную лампу и быстро встала.

Натянула черные спортивные штаны и майку, потому что выходить на улицу и заниматься расследованием в трусах с надписью «среда» на заднице было не самой лучшей идеей.