Шторм и ярость - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 36

– Это не так, но для некоторых людей призраки и духи – это демоны.

– Как они смеют! – ахнул Арахис.

– Но это неправда, – возразила я.

– Не утверждаю, что это так, но есть люди, которые в это верят.

Я нахмурилась, глядя на него.

– Какой смысл ты пытаешься донести своим чубаккским аргументом?

– Чубаккским аргументом?

– Да, ты просто произносишь кучу бессмысленных слов и связываешь их вместе, как будто они что-то значат.

Зейн выглядел так, словно боролся со смехом.

– Я хочу сказать, что Стражи не чисты и невинны только по факту своего рождения. То же самое можно сказать и о демонах: не все они злые и продажные.

У меня отвисла челюсть. Зейн говорил, что некоторые демоны не были злыми? Но это совершенно точно сумасшествие с добавлением опасного соуса!

– Ты так думаешь из-за полудемона, которого принял твой клан? – спросила я.

Все в нем изменилось в одно мгновение. Челюсть напряглась, а глаза превратились в лед.

– Это не твоя забота. Тебе еще что-нибудь нужно? Если нет, то у меня есть дела.

Я отпрянула назад, уязвленная неожиданным холодом и очевидным выпроваживанием.

– Ладно. Больше ничего не нужно, – я двинулась, чтобы уйти, затем остановилась. – Кстати, на твоем комоде сидит призрак, – сказала я и злобно улыбнулась, когда увидела, как кровь отхлынула от его лица. – Его зовут Арахис, и ты ему очень понравился. Развлекайся!

Разговор с Зейном не выходил у меня из головы до полудня, мешая сосредоточиться на чем-то другом.

То, как Зейн закрылся после вопроса о полудемоне, было красноречивее всего. А еще он намекнул, что не все демоны злые. Я не могла переварить это.

Точно так же, как не могла осознать, что говорила с ним о том, что чувствовала после убийства Клэя. Это заставило меня ощутить себя неуютно в собственной коже, хотя после сделанного прошлой ночью я не должна была чувствовать ничего, кроме принятия. В конце концов, Мэттью и Тьерри правы.

Я была оружием.

А оружие не может чувствовать себя плохо после убийства в целях самообороны.

Я вздохнула, проведя пальцами под стеклами очков. Были более важные вещи, о которых следовало беспокоиться, чем реакция Зейна или мои внезапно обострившиеся чувства. Например, то, что Клэй смог вцепиться в меня когтями. Придется усерднее тренироваться и лучше готовиться.

Мне нужно понять, как работать, не полагаясь на свои глаза: я должна была быть быстрее Клэя. Я должна была быть достаточно осторожна, чтобы сохранить расстояние между нами.

Арахис проплыл над кроватью, привлекая мое внимание. Он плыл задом наперед через всю комнату. Я действительно понятия не имела, что сказать по этому поводу.

– Что ты делаешь? – спросила я Арахиса.

– Приступаю к своим ежедневным упражнениям, – он подошел к занавешенному окну. – Я должен оставаться подтянутым.

Я опустила руки.

– Призраки набирают вес?

– Да, – он поплыл обратно ко мне.

– Не думаю, что это правда.

– Ты призрак? – спросил он.

– Нет, – вздохнула я.

– Тогда откуда ты знаешь?

– Не нужно быть мертвой, чтобы понять, что призраки, нуждающиеся в поддержании формы, не имеют логического или научного смысла.

Арахис проплыл у меня над головой.

– Не знал, что ты ученый. Должен ли я начать называть тебя «доктор Марроу»?

Я закатила глаза.

– Я собираюсь накачать пресс, как Горячий Парень, – остановившись посреди комнаты прямо под потолочным вентилятором, Арахис начал приседать.

– Его зовут Зейн, – мои глаза расширялись с каждым его движением. Каждый раз, когда он приседал, лопасть потолочного вентилятора пронзала его голову.

– Я буду машиной, – продолжал Арахис, кряхтя при каждом приседании. – У меня будет стальной пресс. Я собираюсь стать таким же большим, как Халк Хоган и Рэнди Сэвидж[6].

Я уставилась на него.

– Нет боли, нет доли, – продолжал он. – Пот – это слава.

– Ты вспотел?

Арахис остановился и посмотрел на меня, как на полоумную.

– Призраки не потеют.

У меня отвисла челюсть.

– Ты вообще слушаешь себя, когда говоришь?

– Не особо, – ответил он. – Не могу поверить, что ты сказала ему обо мне, когда уходила.

Я счастливо улыбнулась этому воспоминанию.

– Думал, он собирается посолить и посыпать комнату шалфеем.

– Это работает?

– Это работает, когда это делают братья Винчестеры[7].

Я уставилась на него.

– Ты такой балбес!

Половина тела Арахиса исчезла, когда он ухмыльнулся мне.

– Горячий балбес, – он спустился с потолка, остановившись в нескольких сантиметрах от пола. – Кстати, я действительно слышал, как Тьерри и Мэттью обсуждали что-то странное.

– И ты только сейчас решил об этом сказать?

– Я был занят, Трин. Мое расписание заполнено. Как ты только что видела, мне пришлось тренироваться в…

– Что ты слышал? – прервала я его.

– Не так уж много. – Ноги Арахиса коснулись пола. – Это было сегодня утром, в их спальне.

– Арахис, я не хотела, чтобы ты заходил в их спальню.

Он пожал плечами.

– Если кто-то собирается вести секретный разговор, он будет вести его в своей спальне. – Арахис был прав, но все же. – Я слышал, как они говорили о какой-то ошибке. Мэттью сказал это, а потом Тьерри добавил: «Мы были не единственными, кто допустил ошибку».

Мои брови сошлись.

– Мэттью сказал нечто подобное прошлой ночью. Они не упомянули, в чем была ошибка?

Арахис покачал головой.

– Нет, но потом Тьерри сказал, что сейчас уже ничего нельзя сделать. Что она уже «исправляется». Понятия не имею, что это значит. А ты?

– Нет, – прошептала я, качая головой. – Ни малейшего.

– Ты идешь завтра на заключительную церемонию? – спросила Джада, направляясь со мной к тренировочному комплексу.

Прищурившись от яркого утреннего солнца, бьющего из-под солнцезащитных очков, я пожала плечами.

– Не знаю.

– Тьерри захочет, чтобы ты была там, – Джада взяла меня под руку. – И я хочу того же.

– Чтобы ты не страдала от скуки в одиночестве?

Джада рассмеялась.

– Может быть.

Я бросила на нее долгий взгляд, от которого она рассмеялась еще громче. Заключительная церемония награждения длилась несколько часов. Между речами и ужином я бы сходила с ума от волнения, но, поскольку я еще не была ни на одной Акколаде, мне, вероятно, следует показаться там.

– Мне нечего надеть, – сказала я.

Джада фыркнула.

– У меня есть платье, которое ты можешь одолжить. И не смотри на меня так. У меня много платьев, которые тебе подойдут.

Я застонала, когда открыла дверь, и мы из теплого солнечного света вошли в прохладный внутренний холл.

– Кстати, а где Миша? – спросила Джада.

Надев очки на голову, я пошла впереди.

– Он с Мэттью. Они опрашивают тренеров: хотят получить какую-либо информацию… о Клэе. Посмотрим, говорил ли он что-нибудь о том, что… собирался сделать.

Джада покачала головой, высвобождая руку.

– Все еще не могу в это поверить. И Тай не может. Конечно, Клэй был придурком, но я бы никогда не подумала…

– Я тоже. Просто… не думаю, что мы когда-нибудь узнаем, кто на что способен.

Джада замолчала, следуя за мной вдоль многочисленных комнат, которые занимали Стражи. Я направлялась к той, где мы с Мишей обычно тренировались: как правило, она всегда была открыта.

– Думаешь, тебе стоит быть здесь? Без Миши? Не то чтобы ты не могла защитить себя, но…

– Но Миша занят, я устала сидеть в своей комнате, а история с Клэем закончена. По крайней мере, мы так думаем. А ты знаешь, чем Арахис занимался вчера весь день?

– Одному богу известно.

– Он «тренировался», – повесив кожаную сумку на сгиб руки, я направилась к синей двери без окон. – Плавал туда-сюда под моим потолком, делал приседания и подпрыгивал под песню Майкла Джексона «Beat It». Если я проведу там еще хоть мгновение, то сойду с ума.