Кодекс Крови. Книга V (СИ) - Борзых М. - Страница 5

Парень вот уже два месяца пытался забыть тот кошмар, который случился с его родной деревней, где резвился сбрендивший маг крови. Когда барон его нашёл в куче тел едва живого, Беляк не знал, благодарить его за это или ненавидеть. Казалось, умереть и забыть проще всего, но жить и смотреть на других было страшно. В тот день в нём самом проснулась магия. Магия страшная, редкая и опасная!

У Беляка потом случился разговор с молодым бароном, тот ему, как мог, объяснил про инициацию и магию смерти, носителем которой стал Беляк. Ещё предложил услуги мозгоправов для стирания воспоминаний об этой трагедии, как всем женщинам и детям сделали, и предложил оплатить обучение магии в любом заведении учебном.

Беляк отказался тогда.

— Не хочу я этой силой пользоваться. Тёмная она, страшная. И помнить хочу, отца и смерть его мученическую.

Тогда же ему дали браслет, силу ту сдерживающий, чтобы никого не поранить и не убить, и велели молчать про свою магию. Но спустя пару недель после переезда в Хмарево к Беляку приехал странный нелюдимый мужчина, весь в шрамах и будто укусах. Им оказался бывший бастард главы рода Крыс, что напал в свое время на Комариных.

Беляк тогда не знал, что и думать, но не выгонять же незнакомца. Тот остался и очень много рассказывал, как жил, как пытался добиться признания у отца, как тот приказал скормить его живьём крысам, как магия у него проснулась, как пытался убить барона Комарина. Много чего рассказывал, но главное, рассказал о том, что магию смерти можно и нужно использовать не только для смерти, но и для жизни. Что самого молодого барона сутки маги смерти и жизни вдвоём удерживали. А ещё слова его въелись в сердце Беляку:

— Если боги наделили тебя силой, значит, она для чего-то нужна. Значит, когда-то придёт момент, когда ты используешь её, и только от тебя будет зависеть, во благо или во вред.

Слова запомнились. И Беляк начал учиться, исподволь ему показывали хитрости, давали упражнения. Он тренировался и даже делал кое-какие успехи. Раз в месяц Крысин приезжал к нему и учил, помогал, корректировал. Не думал только Беляк, устремляясь за Васькой, что момент использования силы наступит так скоро.

Я приходил в себя прямо напротив собственного форта с поднятым мостом и наглухо задраенной решёткой.

«Всё верно, — отрешённо отметил мой мозг, — я же сам объявил военное положение».

Тело ощущалось сплошным куском мяса, с которого содрали кожу. Больно. Не знаю, почему мой мозг решил, что это уже правильная боль, приятная, но на лице расцветала безумная улыбка. Кажется, сделка с алтарём состоялась, и я даже её пережил. Надеюсь, и сестра тоже.

Сырой ноябрьский ветер обдувал раскалённую кожу, капли холодного дождя и вовсе воспринимались в качестве божественной благодати. Я лежал на земле обнажённым в луже собственной крови. Вокруг стояла какая-то неестественная тишина.

Скосив взгляд, увидел, что кожа моя ощетинилась торчащими словно иголки осколками чёрного стекла. Крови было столько, что любо дорого взглянуть. Я собрался с силами и выдернул из ладони один из крупных кусков, он с вязким чавканьем покинул моё тело. Земля задрожала подо мной, а может, я только сейчас стал ощущать толчки. Битва только начиналась.

— Живой! — раздался рядом голос Агафьи. И было в нём столько эмоций разных намешано, что не определить всех. Она принялась осторожно вынимать из меня чёрные осколки. — Что он с тобой сделал…

— У всего есть цена, — ответил я, но вот голос точно не был моим. Он скорее напоминал сип сорванных голосовых связок.

— Пей! — приказала вампирша, вскрывая себе вену на левом запястье. Видя моё замешательство, она сама прижала руку к моим губам. Я сделал первые глотки. Кровь показалась нектаром.

— Ты говорил, что будешь в неадекватном состоянии, но я не могла подумать, что с тебя живьём попробуют снять кожу. У тебя глаза… кровь сплошная… Как ты что-то видишь?

Загрохотала решётка на воротах, послышался лязг цепей опускаемого моста, я постепенно начинал осознавать что-то ещё, кроме ощущений собственного тела, а вампирша всё вынимала и вынимала из меня чёрные осколки. Земля под ногами содрогнулась в очередной раз.

— Что происходит у нас? — задал главный вопрос, ведь я не знал, сколько времени прошло и что случилось в моё отсутствие.

Вокруг нас стали собираться эрги в человеческом обличье. Я узнал Эона и стоящую рядом химеру. Остальные были мне незнакомы. А ведь их тут было больше двух десятков.

— Он здесь, — тихо произнёс Эон, указывая рукой в сторону, где со стороны болот приближалась странная процессия. Земля вздыбливалась от идущего под землёй мага, за ним хвостом скользили на кусках дерна три скованные деревенские девушки, а за ними трусцой бежал один очень хорошо знакомый мне парень с сосредоточенным выражением лица.

Беляк на ходу скинул куртку и снял через голову простую холщовую рубаху, оставшись в одних штанах. Он судорожно сдирал с предплечья сдерживающий браслет, уставившись на горб как загипнотизированный.

Он увидел меня в луже крови, оценил эргов, выстроившихся за моей спиной подковой, и мотнул головой, давая сигнал не вмешиваться.

Маг земли остановился, достигнув рва. Вот неожиданно и пригодился старинный элемент фортификации. А тем временем из-под земли появилась седая макушка с длинными косами, собранными белыми лентами. Далее показалось светлое платье, более похожее на белый саван, и босые ноги, так и оставшиеся в рыхлой земле.

— Неожиданно, — пробормотал Эон, взирая на женщину, глазные яблоки которой заволокла тьма, а затем с неменьшим интересом сравнил с моим цветом. — Разная природа. Она одержима. Ты — нет.

А тем временем девушки, которых я ранее заметил, повинуясь пассу руки, оказались возле магички.

Земляные оковы разрослись в плотный кокон, закрывая и обездвиживая тех по плечи. Две из них голосили в голос с просьбами о помощи, и лишь одна с толстой русой косой закусила губу и огромными от страха глазами смотрела на Беляка.

— Надеюсь, занятия с Крысиным дали свои плоды, — искренне пожелал я парню удачи, ибо он был нашей последней надеждой решить вопрос без лишней крови.

Магичка тем временем медленно, словно сопротивляясь, тянула руки к девушкам. В одной руке у неё был зажат тонкий стилет, а вот во второй…

Вторая рука уродливо срослась с каким-то булыжником и выглядела так, будто её обвили обсидиановые змеи с гладкими чешуйками. Эта картина явно напомнила мне ранее виденную в пещере Восьмиречья, где дух воды присосался к Арисе. Здесь же, похоже, дух земли полностью подчинил свою последовательницу.

Пока я сопоставлял ситуации, между ладоней Беляка возник утончённый чёрный цветок, чем-то напоминающий орхидею. Его лепестки стремительно раскрывались, обнажая скрытую сердцевину с капельками тьмы.

«Оказывается, смерть может быть прекрасна»', — пронеслось у меня в мыслях.

Мы как заворожённые следили за раскрытием цветка, потому даже дернулись от неожиданности, когда из него выстрелила тонкая серебристая игла. Её полёт был незаметен взгляду. О том, что маг попал точно в цель свидетельствовал прах, медленно опадающий хлопьями с тела магички. В районе сердца у неё образовывалась дыра, пожирающая всё больше и больше плоти на своём пути. Магичка красиво осыпалась пеплом, а вместе с ней распадались и коконы на девушках.

Дальше несколько событий произошло одновременно: Беляк рванул к единственной молчавшей девице, помогая выбраться из плена, я закричал, чтобы они держались от камня подальше, а одна из истеричных жертв, поскользнулась на палой листве и упала прямо на горку праха, под которой скрылось вместилище духа земли.

Я цветасто выругался, когда девица поднялась рывком без посторонней помощи с залитыми чернотой глазами.

— Всем назад! — скомандовал и пошёл договариваться. Эон накинул мне на плечи длинную накидку и пытался было меня остановить, но я тихо ответил:

— Её захватил дух земли, маг смерти здесь не поможет.