Издранные события из жизни Великой Ольгерды (СИ) - Руда Александра - Страница 13

— Да, Ола, ты превзошла саму себя. — Первое, что сказал мне Ирга, когда вернулся поздно вечером к нам в квартиру.

— Правда? — кокетливо улыбнулась я, поправляя на себе эротическое белье гномьего производства. Замужество действовало на меня благотворно, и эльфийское белье на мои формы уже не налезало.

— Правда! — честно ответил Ирга, не обращая внимания на мой внешний вид. Он прошел мимо красиво сервированного стола прямо к чайнику и шумно отпил прямо из носика. Я чуть не поседела. Я на всякий случай отошла к двери, чтобы, если что, побыстрее смыться. Кажется, подарок произвел не то впечатление, на которое я рассчитывала.

— Запустить в управление магии-зомби, распевающего любовную песню — это еще куда не шло. Но ты его сделала отвратительно. Он развалился прямо у нас в отделе. И угадай, как то все убирал. О-ла!

— Я люблю тебя, Ирга! — крикнула я, скачая по ступенькам вниз и на ходу натягивая шубку. — Ладно, в следующем году придумаем что-нибудь другое.

— Ола, милая!

Певучий голос, растягивающий гласные, Прокрался в мой сон. Чтобы усилить эффект, некромант пощекотал мне пятку.

— Чего тебе? — бОркнула я, взглянув на окно.

За ним было темно-темно.

— Даже для твоего трудолюбия слишком рано.

— Я уезжаю по делам, — мягко сказал Ирга, погладив меня по ноге. подскочила я.

— Сегодня?

Разговоры о том, что Ирге нужно будет поехать к заказчикам, в отдаленное поместье, велись давно. Один богатый аристократ внезапно умер, не оставив завещание, и на фамильные богатства тут же нашлась масса желающих, начиная от братьев-близнецов, которые никак не могли выяснить, кто из них первый, и их старшего, но, увы, незаконорожденного брата, и заканчивая старым слугой, которому хозяин обещал денег.

Умерший старикан был изрядным шутником, поэтому перед смертью зачаровал место своего погребения так, что его невозможно было найти. Однако наследники попались уперты и уже полгода перекапывали поместье и все близлежащие земли в поисках папаши. Даже зима не умерила их энтузиазма. Видимо, их старания все-таки увенчались успехом.

— Я уезжаю сейчас, — сказал Ирга, глядя на меня сквозь челку голубыми глазами. — Милая, ты бы не могла попридержать выражение своей радости хотя бы до того момента, как за мной дверь закроется.

— Извини, — сказала я, сгоняя с лица улыбку. — Желаю удачно поработать.

— Я вернусь вечером, — сообщил некромант, и по его тону не было понятно, была ли это угроза или обещание.

Как только за супругом хлопнула дверь, я соскочила с кровати и, танцуя, прошлась по комнате. Целый день свободы! Какое счастье! Наступает чудесное время! Нет, я очень любила своего мужа. Я очень любила свою работу. Я очень любила своего напарника, но иногда так хотелось побыть в одиночестве и посвятить день только себе.

Когда только Ирга заговорил о возможности командировки, я тут же выбила у Отто себе выходной. Теперь оставалось только отправить полугному магического вестника и совершить давно задуманное и распланированное до последней мелочи.

Я мечтала о ванной, о большой горячей ванной с густой и высокой ароматной пеной. Я мечтала о том, как я буду лежать в этом горячей воздушном облаке до тех пор, пока кожа на пальцах не сморщится. Потом я бы выпила чашку горячего шоколада и поспала, а потом опять бы залезла в ванну. В принципе, Ирга был бы не против, хотя откровенно не понимал прелести ванной. Но если мне так хотелось, он бы заказал ванну к нам в квартиру. Но одно дело – лежать в ванной под жадным взглядом мужа, а другое – наслаждаться этим сколько захочешь, хоть целый день.

Ванны в нашей крохотной квартирке не было, но я уже внесла предоплату за аренду огромной ванны в конторе под названием «Тысяча удовольствий». За совершенно грабительскую цену эти ребята были готовы обеспечить исполнение любой вашей прихоти.

Отто утопил бы меня в этой самой ванной, если бы знал, сколько я за нее заплатила. Но мои деньги — это не его дело. В смысле, до тех пор не его, пока я не приду клянчить в долг. Но ведь совершенно необязательно объяснять, куда я спустила свою зарплату. Поэтому я отправила вестник в «Тысячу Удовольствий», наспех позавтракала и принялась готовиться.

«День счастья» должен быть обставлен с особым антуражем. Ароматные свечи, пушистые для этой цели купленные полотенца, банка с пеной эльфийского производства, душесщипательный любовный роман — в дверь постучали. И несколько дюжих молодцов втащили в комнату огромную чугунную ванну, украшенную всевозможной лепниной и с ножками в виде лап какого-то чудовища. Парни спорно таскали ведрами воды из нашей душевой, получили свою плату и удалились, пожелав удачного дня. Ещё бы ему не быть удачным! Я взбила пену, переливающуюся от огоньков свечей миллиардами разноцветных искорок, и влезла в воду.

— Ах, как же хорошо! Как же хорошо! Чудесно! Просто чудесно! Не успела я толком расслабиться, как в дверь постучали.

— Кто там? — Сердито спросила я.

— Это Томна! Проблеяли снаружи. — Ола, прошу тебя, опусти нас!

Я вздохнула, вылезла из ванны, несколько раз поскользнулась и, больно приложившись локтем об кованную розу на бортике, завернулась в полотенце и побрила к двери. За ней обнаружилась Томна очень зомбиообразного вида и ее возлюбленный, юный и талантливый портной Вадим, тоже выглядевший далеко не лучшим образом.

— Ола, пожалуйста, позволь нам войти!

— Что с вами случилось? — спросила я, посторонившись.

Увидев на столе остатки завтрака, Вадим издал полузадушенный звук и кинулся на кусочек булочки, как на сокровище.

— Нас выгнал хозяин дома, в котором мы снимали квартиру. — Трагическим голосом повидала мне Томна. — Пришлось распродать почти всю одежду, чтобы оплатить долги, и последние несколько дней мы жили в стойле на конюшне.

— Ого! — сказала я, теперь поняв, почему парочка так плохо выглядит и почему от них так своеобразно пахнет.

— Мы утром увидели Иргу. Он забирал своего жребца. — Продолжала Томна. — И разрешил нам зайти к тебе, хотя бы погреться. Прошу тебя, Ола, нам некому больше идти!

— Ну, Ирга... — Ну, зараза! Я с тоской покосилась на ванну, пеномонила в свое объятье. — Почему не к кому? У вас же было много друзей.

— Ты с Отто единственные, кому мы не должны денег! — призналась Томна.

— Ах, ну да!

Отто не занимал никому, кто бы не мог выплатить потом долг и грабительские проценты. А у меня редко бывали свободные средства.

— А почему у вас долги? — спросила я. — Ведь одежда Вадима худобедна, но продается.

— Вот именно, что она продается. Но мало! — прошептала Томна. — Он купил множество дорогих тканей и фурнитуры, чтобы заинтересовать богатых покупателей. Но пока коллекция не закончена. А теперь после конюшни это все еще и постирать и проветрить придется.

— Почему бы вам не пойти, к Отто? — предложила я. — Там есть моя комната. Она как раз пустует.

— Ты думаешь, он пустит нас к себе жить без денег? — спросила моя бывшая сокурсница.

Я почесала в затылке. Волосы, собранные в пучок, чтобы не намокли, попытались вырваться на свободу, но я усмирила их, вогнав несколько шпилек поглубже.

— Ладно, я сейчас что-нибудь придумаю, — пообещала я. — Пожуй пока что-нибудь, что на столе найдешь. В буфет не лазить. Увижу — выгоню. Я прошла несколько кругов по комнате под жадное чавканье, и вдруг меня посетила идея. Я бросилась к столу и написала записку лучшему другу. «Отто, помнишь, ты жаловался, что нам не хватает рабочих рук. Возьми этих двоих на ночлег. Пусть снег во дворе почистят. И Вадим модельер. А ты как раз жаловался, что нам нужно поработать, чтобы придать артефактам необычный эксклюзивный вид. Вот он тебе его и создаст за миску каши».

Я отдала записку Томне, поделилась теплой одеждой и сухой обувью и спровадила за дверь.