Ветер перемен (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 24

И вот этих самых бойцов привела дочь вождя. Младшая. Та, которую уже считали мертвой и даже провели ритуал погребения. Вотивный. Прощаясь, словно бы она погибла.

Как все это воспринимать они не знали.

Радоваться? Пугаться?

Как?

Произошедшее выходило за границы их парадигмы мышления. Словно бы деревья заговорили или камни начали танцевать какую-нибудь джигу-дрыгу.

— Почему отец наследника поддержал это его желание? — спросила мать Ньёньосс. — Только из любви к нему?

— Не только. Если Тенкодого укрепится, то набеги прекратятся. И торговля людьми с вывозом их за большую воду если не остановится, то очень ослабнут. Это ударит по доходам некоторых белых держав, которые с этого жили. Они враждебны России. Поэтому поддержка Тенкодого выгодна для нее. Равно и развитие торговли, дружбы и сотрудничества. Главное — остановить поток рабов, вывозимый за большую воду.

Местные вновь переглянулись.

Резон.

Вполне себе. О том, что белые промеж себя грызутся, они знали. И то, что сказала мертвая дочь вождя выглядело очень здраво. Более того — им самим очень хотелось бы остановить набеги, дабы мосси не угоняли в рабство и не увозили за море. А тут такие замечательные обстоятельства…

— Вождь России передал тебе подарки. — произнесла женщина.

Отец кивнул.

И Ньёньосс начала что-то говорить по-русски, который местные не понимали. Все пришло в движение и перед Сигри появились какие-то ящики. Не очень большие, но явно тяжелые. Их вскрыли, а внутри оказались металлические пластинки. Много одинаковых металлических пластинок.

— Что это? — удивился он.

Вместо ответа женщина махнула рукой и с одного из подошедших русских спутников сняли накидку. Под ней он был доспехах. Как раз собранных из вот таких пластинок.

Вождь и окружающие оценили мгновенно.

Ньёньосс же пояснила.

— Мы долго думали, что могло бы стать действительно полезным подарком. И пришли к выводу, что доспехи. Их ведь нам всегда так не хватало. Из-за чего гибли наши лучшие воины.

— А почему не такие? — указал Сигри на латные трехчетвертные доспехи русской пехоты.

— Их можно было привести. И Петр, вождь России, их привезет, если потребуется. Но они требуют сложного обслуживания. Ремонта, подгонки. Всего этого у нас тут нет и быстро не создать. Мы даже думали о том, чтобы и этих воинов одеть в вот такие доспехи. Их ведь очень легко ремонтировать. Даже в походе. Нужны только запасные пластинки и кожаные шнурки.

Сигри встал.

Подошел поближе и стал осматривать, вдумчиво изучая то, что ему принесли…

Алексей остановился на так называемых ламеллярных доспехах с основой. Это когда пластинки не просто связывались между собой шнурками, а пришивались к какой-то основе. Обычно кожаной или тканевой. Подобные доспехи нередко называли пришивной чешуей. И в чем-то это правильно. Только вот пластинки шли не так, как обычно, а по ламеллярному обычаю. То есть, их слои позволяли соскальзывать ударам, идущим снизу вверх, а не как у чешуи — сверху вниз. Отчего лучше подходили для кавалерии.

Получалось что-то в духе восточно-римских доспехов VIII-X веков. Обильно представленных в изобразительном искусстве. Собственно, со старых икон Алексей эти доспехи и «срисовал». Сделал. Протестировал. И результат его удовлетворил.

Комплект надевался на стеганный халат.

Его основа — этакая кираса, состоящая из грудной и спинной кусков толстой бычьей кожи с пришитыми на них ламеллярных чешуек. А также плечевых лямок. Надевался он, накидываясь сверху, как вполне обычный бронежилет — через голову, и затягиваясь по бокам. Через что «ставился на бедра». Плечи, бедра и руки защищались отдельными элементами, которые крепились либо к халату, либо к самой «кирасе».

И все это собиралось быстро и достаточно просто из стандартных пластин универсального типа. Их в Кашире наладились делать штамповкой из пудлингового железа. С последующим науглероживанием и закалкой, отчего они получались достаточно жесткими и прочными.

Со шлемами вопрос решался сходным образом. Их основой стала чашка от мисюрки, к которой цеплялась развитая бармица из таких вот ламеллярных пластин.

Да — не бог весь что. Но от стрел из местных луков подобные доспехи вполне защищали. И очень неплохо. Ну и копье держали. Конечно, таранный удар кавалериста довольно легко их пробивал, но от подачи с руки они легко прикрывали.

Ну и все.

Что еще надо?

В остальном же эти доспехи являлись девизом максимальной практичности и ремонтопригодности. В крайнем случае, если запасные пластинки закончились бы, можно было бы пустить один из собранных комплектов на разбор. В качестве донора. И продлить жизнь многим другим комплектам.

Все собрание аристократов Тенкодого это оценило. Высоко. Очень. Вон как глазки разгорались.

Разумеется, Ньёньосс рассказывала, что эти доспехи — временная мера. Когда у Тенкодого появится возможность русские привезут им более совершенные защитные комплекты. Вплоть до вот таких трехчетвертных лат. Только нужно будет часть местных отправить на учебу в Россию. Как военных аристократов, так и ребят, что будут хозяйством заниматься. Это позволит подготовить базу для использования латных доспехов и вообще — сильной военной модернизации.

Но это особо и не интересовало никого. Во всяком случае в моменте. Когда это еще будет? А эти ящики с пластинками вот они. И готовый образец, чтобы понять, как это собирать, тоже под рукой. И несколько человек, которые это умеют делать, дабы научить местных.

— Сколько воинов мы сможем облачить в такие доспехи?

— Три тысячи. Мы рассчитывали на столько комплектов. С небольшим запасом. Хотя как пойдет дело — неизвестно.

Вновь установилась звенящая тишина.

Местные аристократы, бывшие по совместительству военной элитой, переглядывались выпученными глазами. И не знали как реагировать.

Наконец Сигри смог взять себя в руки и произнес:

— Только великий вождь мог позволить себе такой щедрый подарок!

Женщина перевела.

И глава посольства благодарственно кивнул.

— И да, отец, эти солдаты могут на один-два года задержаться здесь. Чтобы помочь тебе. Если ты не против. В противном случае, они немедленно удалятся.

— Помочь?

— Петр рассчитывает, что ты силой оружия сумеешь установить контроль над рекой. И русские смогут начать торговлю с твоей державой.

Взгляд Сигри вспыхнул.

Предвкушающе.

И в чем-то даже жутковато.

— Разумеется. Я буду рад, если эти воины станут сражаться с нами плечом к плечу. Я наслышан об их успехах на реке.

— Но они мужчины и им нужны женщины.

— Наложницы?

— Или жены. Только воины эти христиане, и ежели кто пожелает ожениться, то женщину надо будет в христианство крестить.

— Не думаю, что с этим будет сложность…

В Тенкодого держались традиционных африканских верований. И относились со скепсисом к исламу, с распространением которого боролись. А тут — христианство… Но учитывая контекст ситуации особого противодействия подобный шаг не должен был вызвать.

На что царевич и рассчитывал, пытаясь создать в этой стране общину христиан с опорой на самую влиятельную прослойку — военных. Прекрасно понимая, что если христианство станет их верой в подавляющей массе, то и остальное население подтянется. Через что получится в перспективе на западе Африки крупное, дружественное России христианское государство. Более того — православное…

* * *

Из Уфы царевич направился в Пермь с большим эскортом. От греха подальше. Во всяком случае башкиры выделили ему воинов для обеспечения безопасности парохода. Много. Сначала во время его движения по реке Белой, а потом и далее — до Перми. Это оказалось непросто, так как корабль имел явно больше среднесуточный ход, чем могли себе позволить всадники. А медленно ползти «прогулочным шагом» не хотел уже царевич. Поэтому, мобилизовав многих местных, их сразу отправили на разные участки. Напрямки. А где-то и с целым табуном коней, чтобы менять их постоянно для поддержания темпа движения. Сделав так, чтобы это племя контролировало этот участок, а то — вон то.