Любовь по контракту (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 7

Даша остаётся моей подругой, мы регулярно созваниваемся и делимся последними новостями. Она с радостью согласилась меня приютить, когда узнала о трудностях с кредитом. Про диковинное предложение Марка я тоже ей рассказала.

— Мутная какая-то история, неправдоподобная. Вот не верю, что у него не было других вариантов, — насмешливо произнесла тогда Дашка. — Либо до сих пор по тебе сохнет, либо отомстить хочет, либо банально трахнуть, чтобы старый гештальт закрыть.

— Думаешь?

— Уверена! Я Марка заочно знаю: несколько раз видела его на днях рождения у общих знакомых, да и мой шеф с ним тесно общается. Вокруг Марка постоянно вертятся красивые успешные женщины, он мог выбрать любую из своего круга. Ты будь осторожной, Дин. После таких мужчин, как Марк, придётся себя по кусочкам собирать.

— У тебя был такой опыт?

— Да. Сумасшедшая невзаимная любовь к мужчине, по типажу очень похожему на Марка. Такой же влиятельный бессердечный бабник.

Раньше Даша с лёгкостью рассказывала о своей личной жизни, но в тот день она впервые заикнулась о загадочном мужчине, который разбил ей сердце. Я не посмела спросить, почему у них не сложились отношения. У всех есть секреты. Если Даша скрыла от меня информацию, значит, на то были весомые причины.

Я тяну подругу за руку и показываю ей набитые одеждой пакеты.

— Ни фига себе! — восклицает Дашка. — Отличная у тебя работа. Может, местами поменяемся?

— Да я бы с радостью.

— Не дури, — машет на меня рукой. — Лучше показывай, что в пакетах.

Общение с Дашей помогает отвлечься от дурных мыслей. Перед сном я звоню сестрёнке, вслушиваюсь в её звонкий голос и улыбаюсь, представляя, как они с Полиной собирают вишню, лепят пузатые вареники, а потом смотрят мультфильм от студии Pixar. Идиллическая картина. Прощаюсь с Алёной и мгновенно засыпаю.

На следующий день я еле доживаю до четырёх часов. Даша ушла на встречу с друзьями, а я не могу себе места найти: хожу по пустой квартире, беспорядочно открываю и закрываю шкафчики, перемываю и так чистую посуду, ищу пылесос и удаляю невидимые крошки с пола. В конце концов психую и целый час принимаю ванну, сидя в наушниках и релаксируя под спокойную музыку. Смутная тревога никуда не отступает, и я борюсь с отчаянным желанием позвонить Марку и отменить нашу сделку. Привычный мир рушится, а я ничего не могу с этим поделать.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Ближе к четырём я надеваю дорогущее синее платье, наношу на лицо лёгкий макияж и натянуто улыбаюсь своему отражению. Руки покрываются мурашками, меня знобит. Я никогда не общалась с богатыми влиятельными людьми, вдруг не справлюсь?

Я отворачиваюсь от зеркала, обуваю туфли на высоком каблуке и, захватив пакеты со сменной одеждой, выхожу на улицу. Марк уже здесь. Открывает передо мной дверцу машины, отчего я немного теряюсь. Я ведь и сама могу справиться, не маленькая уже. Недоумённо пожав плечами, ныряю в салон автомобиля.

— Готова? — спрашивает Марк.

Отрицательно мотаю головой. К такому невозможно подготовиться. Два дня провести в компании незнакомых людей, притворяться чужой невестой, вечно быть напряжённой и сосредоточенной, чтобы не ляпнуть лишнее, не показаться глупой простушкой из Святополья.

— Всё пройдёт хорошо. Мои родители — не чопорные снобы и не горделивые богачи. Они примут любой мой выбор, поэтому тебе не о чем беспокоиться.

— Боюсь ударить в грязь лицом.

— Не ударишь. Я в тебе уверен, — мягко произносит Марк и наклоняется ко мне. Обхватывает пальцами подбородок и осторожно его приподнимает, чтобы словить мой взгляд.

Я зажмуриваюсь, я не хочу смотреть на него, не хочу вдыхать запах его парфюма! Всё слишком остро, мучительно, на грани предательства. У меня есть любимый парень, но тело жаждет другого мужчину. Это неправильно.

— Марк, — то ли прошу остановиться, то ли умоляю продолжать.

Я всхлипываю и смотрю на него: синие глаза темнеют, завораживают своим опасным сиянием. Большой палец очерчивает линию моих губ, гладит по щеке, но я не останавливаю его, только сиплю еле слышно:

— Что ты делаешь?

— К моим поцелуям ты тоже должна привыкать.

Возмущение, отрицание, сомнение, страх — я не слышу их отчаянные дикие крики. Весь мир летит в пропасть, когда горячие губы Марка накрывают мои.

8

Наш поцелуй напоминает кофе — такой же крепкий, обжигающий, с пикантной горчинкой и пьянящим ароматом. Марк накрывает моё лицо ладонями, отводит в сторону упавший локон. Его пальцы спускаются ниже, к шее и ключицам, дотрагиваются до чувствительной кожи, и от нахлынувшего удовольствия я невольно поджимаю пальцы на ногах. Его губы касаются моих легко и невесомо, напоминая взмах крыльев бабочки. Он не нападает с напористыми поцелуями, а позволяет мне привыкнуть к новым ощущениям.

Я убеждаю себя, что так нужно для дела. Будет и правда странно, если Марк прикоснётся ко мне при родителях, а я испуганно отпрыгну или задрожу, как осиновый лист. Всё происходящее необходимо для закрытия кредита, это моя основная задача — правдоподобно сыграть свою роль.

Позволяю себе расслабиться и насладиться моментом.

Я целовалась только с двумя парнями, и сейчас кажется, что у меня совсем нет опыта. Марк обхватывает нижнюю губу, проводит по ней языком, отчего мои руки вскидываются вверх и обнимают его за шею. В груди становится очень тесно и жарко, мне сложно дышать, и перед глазами пляшут разноцветные огоньки. Я запускаю пальцы в волосы Марка, неосознанно вжимаюсь теснее в его сильное тело.

Он крепче целует меня, дразнит лёгкими касаниями языка, разжигает адское пламя внутри, я всхлипываю и льну к Марку, забывая о своём возлюбленном, о том, что происходящее — неправильно и запретно. Это всего лишь игра, подготовка к знакомству с родителями, но сейчас мне наплевать на фальшивость поцелуя. Я впервые ощущаю, как по венам струится жизнь во всей её несовершенной красоте. Никогда мои губы не горели от обычного поцелуя, никогда мир так сильно не кружился перед сомкнутыми глазами, никогда глоток воздуха не казался настолько целебным и живительным.

Я нетерпеливо сжимаю его руки, ощущая под пальцами твёрдые мускулы. Всхлипываю от накала эмоций. Свожу ноги, еле сдерживая вырывающийся стон. Внизу живота горячей лавой растекается терпкое желание, пугающее своей силой и остротой. Разве можно так хотеть почти незнакомого мужчину?

Я неловко отвечаю на поцелуй, приоткрываю рот, чтобы впустить Марка, чтобы узнать новые грани плотского удовольствия. Замираю в ожидании, трогаю его плечи, прикасаюсь к щеке и подбородку.

И внезапно всё прекращается. Вместо глубокого поцелуя я ощущаю пустоту. Прижимаю дрожащие пальцы к губам, жмурюсь и тяжело дышу. Почему он не захотел продолжать? Специально дразнил или ему не понравилось?

Собираюсь с духом и смотрю на Марка. Он заводит машину, сдавливает руль так сильно, что белеют костяшки. И синие глаза блестят особенно ярко. Поцелуй не оставил его равнодушным, это видно невооружённым взглядом.

— Марк, мне кажется, что поцелуи — это лишнее. Твоим родителям вряд ли интересно, как мы это делаем.

— Боишься, что не совладаешь со своими желаниями?

— Что? Нет! Ты неправильно меня понял, — нелепо бормочу, наблюдая за проезжающими машинами, а потом срываюсь на крик: — Ты слишком много о себе возомнил. Мне ничуть не понравилось!

— Да ладно? Твой язык тела говорит обратное. Ты не хотела, чтобы я останавливался.

— Это ничего не значит, — произношу надорвано и отворачиваюсь к окну.

Марк хмыкает, но хотя бы не возражает. Я и так балансирую на краю пропасти, не зная, то ли прыгнуть вниз, то ли трусливо сбежать. Как бы отчаянно я себя не убеждала, что целуюсь с Марком ради денег, это всё равно будет ложью. Я ведь могла отвернуться, когда поняла, что он собирается сделать. Могла оттолкнуть в процессе, могла не обнимать за шею, не открывать рот, желая почувствовать внутри его язык.

Тело хочет Марка, тело сходит с ума от его прикосновений и поцелуев. Мне остаётся лишь изо всех сопротивляться запретным желаниям.