Пожарный СССР. Начало (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 11

Отличное сравнение, блин. Тем не менее, я попытался выдавить улыбку.

— Как спасенная девочка? — поинтересовался я, вспомнив причину, по которой я оказался в госпитале. — Цела?

— С ней все хорошо, насколько я знаю.

— А что с тем поселком, что был на пути лесного пожара?

— М-м… Не думаю, что я та, кто должна тебе обо всем рассказать. Да и какая разница? Это не твоя проблема. Ты и так сделал куда больше, чем требовалось. Ладно, мне пора — пациентов еще много. А ты отдыхай и набирайся сил. Вот Валентина тебе все расскажет, — она указала на стоящую рядом медсестру.

— Спасибо вам.

Алиса коротко кивнула, затем ответила:

— Да мне-то за что, я всего-лишь делаю свою работу. Это тебе спасибо, что не побоялся и спас от смерти десятилетнюю девочку. У нее вся жизнь еще впереди. Кстати, ее родители уже второй день под госпиталем дежурят, хотят лично поблагодарить.

— Да ну, ерунда! — попытался отшутиться я. — Любой бы на моем месте так сделал.

— Не любой! — твердо ответила Рубцова. — Уж я-то знаю, о чем говорю!

Затем она удалилась, а ко мне подошла медсестра, уже пожилая женщина. Сзади нее была видна несуразная подкатная тележка, на которой стояла глубокая тарелка и кружка. Я ощутил молочный запах каши.

— Ну что, Артем… — приветливо начала она, повесив на спинку кровати белое вафельное полотенце. — Есть хочешь?

— Есть такое дело… — признался я, убедившись, что в тарелке точно каша. Затем добавил. — Очень!

* * *

Ну… Что сказать-то? Будни в военном госпитале оказались скучными!

Подъем в семь тридцать утра, что особенно раздражало. Ну, какой смысл вставать так рано? Все этот армейский распорядок — госпиталь-то военный. В самое первое утро, едва услышав пионерскую зорьку, я вздрогнул, но уже через несколько секунд вспомнил, где я нахожусь. Советский Союз, в эпоху застоя — меня тогда еще и в проекте не было. Более того, даже мои родители только-только в школу пошли…

Затем шел завтрак. Вставать мне первые дни запрещалось, а потому и процедура питания происходила в частично горизонтальном положении. Затем шли какие-то процедуры, опять процедуры и снова процедуры до самого обеда. Потом отдых и сон. Разрешалось читать, играть в шахматы или немного в карты. Азартные игры строго запрещались, за это даже гоняли. Потом была прогулка по внутреннему дворику, где по слухам даже имелся небольшой пруд. Само собой, на прогулку по понятным причинам в первые дни я не попадал.

Потом шел ужин, снова процедуры. И сон. Наверное, именно так был распланирован весь курс лечения — честно говоря, так можно и с ума сойти. Двадцать четыре часа лежать на кровати оказалось той еще пыткой. После моих бурных приключений, находиться на одном и том же месте, пересчитывая спиной пружины — настоящее мучение.

Кроме медсестер и врачей, никто меня не навещал. Тяжело все время быть одному, да еще и в одном и том же положении. Лишь к вечеру третьего дня ко мне подселили какого-то толстяка-ефрейтора, которому недавно аппендицит удалили. Тот все время спал, а во время бодрствования предпочитал молчать.

Спасибо Валентине, откуда-то принесла небольшой радиоприемник, который хоть немного скрашивал мое пребывание в палате. Помимо старых песен, услышал и много новых, о которых раньше даже не догадывался. Одну только «траву у дома» послушал раз двадцать.

А спустя еще сутки, дверь в мою палату открылась и вошел наш ротный, капитан Глебов.

— Ну что, Жаров! Как здоровье? — прогремел он, кинув хмурый взгляд на спящего пациента на соседней койке. — Это кто?

— Здравия желаю, товарищ капитан! — я вспомнил, как учили разговаривать с офицерами и военнослужащими в целом. — Нормально. Сосед по палате. Да он спит все время, так что не обращайте внимания.

— М-м… Это хорошо! — он немного помялся, затем взял табуретку, поставил рядом с моей кроватью. — Много говорить не люблю… Честно говоря, я удивлен твоему поступку. Храбро и безрассудно, но эти два понятия всегда ходят рядом. Это достойно уважения, ведь ты жизнь человеку спас. Причем не просто человеку, а ребенку, у которого еще все впереди. Ранее, как солдат, ты никак себя не проявлял, даже наоборот — периодически влезал в некоторые истории, в которые было лучше не вляпываться. Я понимаю, что старикам до демобилизации осталось недолго, и наверное поэтому закрываю глаза на всякую ерунду. Ты мне скажи, как так получилось, что ты пошел на такой риск?

— Да я даже не знаю, что на меня нашло в тот момент. Просто понял, что если не помогу я, никто не поможет! — пробормотал я, но заметив озабоченность на лице офицера, спросил. — Но, наверное, вы не за этим пришли?

— Молодец, наблюдательный! — хмыкнул Глебов. — Артем, тут вот какое дело… То, что ты приказа ослушался, это понятно. А вот то, что не испугался и бросился спасать ребенка, это достойно уважения. По секрету скажу тебе, что об этом даже в газете собираются напечатать. Более того, кое-кто со стороны местного исполкома убедил командование части наградить тебя за проявленную доблесть и разумную инициативу. Медалью.

— А вот это неожиданно.

— Ты погоди, дослушай… — нахмурился офицер. — Такие мероприятия обычно втихую не проходят. Приедут эти, как их… Репортеры и, конечно же, захотят взять у тебя интервью. Вот только командование не хочет все раздувать. Понимаешь, о чем я?

Само собой за прошедшие дни я многое успел обдумать. Все что касалось случившегося, я прокрутил в голове не один раз и сделал для себя любопытные выводы. Очень уж меня смущал тот факт, что старый склад ГСМ кто-то из командования передал в чье-то пользование, а тот хитро приспособил ее под тракторное депо. Ну, вроде как отдал ее в пользование трактористов, причем незаконно. Более того, очевидно, что взорвавшаяся емкость по документам должна быть пустой, а на деле получилось иначе. Пожарные тоже молодцы — то ли зря потеряли много времени, то ли их кто-то тормозил, но почему-то они не сильно-то и торопились принимать меры для того, чтобы предотвратить взрыв. Да и пожар этот… Сами по себе пожары не случаются!

— Дайте догадаюсь, товарищ капитан… — тихо произнес я, подбирая слова — Тот склад ГСМ формально не существовал? Точнее, существовал, но исключительно как списанный, да? Если бы не бочка, никакого взрыва не было бы! Следовательно, будут искать виновного…

— Так… Жаров! — ротный привстал, кинул настороженный взгляд на спящего ефрейтора, затем понизил голос. — Ты давай-ка, обороты сбавь. Еще молод, мало что понимаешь… Сейчас это уж точно не твоя проблема. Командование во всем разберется, а ты не болтай лишнего газетчикам. Мол, ничего не видел, ничего не слышал. Просто в сложной обстановке проявил смекалку и решил помочь ребенку. Это ясно?

— Так точно! Более чем… — сухо кивнул я, верно уловив мысли командира. Было видно, что тема ему эта неприятна и пришел он сюда не по своей воле, а по указанию вышестоящего командования. Капитан Глебов казался правильным офицером, скорее всего, ему сверху погрозили пальцем и намекнули, чтобы поскорее бойцу, то есть мне, закрыл рот от греха подальше. В наше время такого дерьма везде полно…

— Хорошо. Репортеры приедут послезавтра в двенадцать часов. Торжественное награждение пройдет здесь, в госпитале. Будут люди из исполнительного комитета, представитель от партии, наш командир части, еще офицеры… Так что ты смотри, лишнего не ляпни! Вопросы есть?

— Кто-то еще из наших пострадал при пожаре?

— Нет. Взрывом только несколько домов сожгло, за границы поселка не вышло. Среди местных потерь нет, всех эвакуировали вовремя. К ночи пожар был полностью потушен.

— А кто меня оттуда вытащил? — уточнил я.

— Так твое же отделение и вытащило. Киреев тебя из погреба доставал, уже без чувств. А девчонка, что ты спас, как-то додумалась громыхать камнем по эмалированному ведру. Только по звуку вас и нашли.

Видно было, что мои вопросы ему не нравились, а потому я не стал испытывать судьбу и замолчал. Тот еще потоптался несколько секунд, затем его Рубцова выставила за дверь, сославшись на то, что тот без халата заявился.