Что такое боги и как с ними быть - Кальдера Равен - Страница 7

Как мы узнаем из главы о вертикальной иерархии божественных ипостасей, боги способны мгновенно перемещаться вверх или вниз по шкале, ведущей от личностного сознания к безличному, тогда как нам, смертным, каждый шаг по этой лестнице дается с невероятным трудом. При этом даже в наиболее человечных своих ипостасях боги сохраняют в себе след этой универсальной субстанции: свет не гаснет, а лишь скрывается как бы за полупрозрачной пленкой, которую божество может убрать в любой момент. Можно было бы возразить (вслед за многими религиозными теоретиками), что каждый человек — это тоже чистое воплощение некой части универсальной субстанции, а, следовательно, тоже в своем роде бог, хотя и совсем крошечный. Эта теория весьма поднимает самооценку, но все же разница в масштабах слишком велика. Да, единый свет сияет и сквозь нас, и сквозь богов, однако в нашем случае этому свету приходится пробиваться сквозь очень и очень плотные покровы. Вероятно, у святых и аватар оболочки не столь плотны, но у богов этот единый свет окутан лишь прозрачнейшей и легчайшей пеленой, которую они, вдобавок, могут без труда отбросить, если пожелают. Учение о том, что божественная суть заключена в каждом из нас, дает надежду и наполняет смыслом нашу жизнь, однако само по себе оно не может устранить пропасть между Ними и нами. Одних лишь разговоров о том, что мы подобны богам, совершенно недостаточно: на деле они не помогают нам приблизиться к своему высшему «я».

Изъяны в камне

Камень, который мы называем бериллом, в своей чистейшей форме совершенно бесцветен. Цвет ему придают изъяны, и благодаря этим изъянам он превращается в изумруд или в аквамарин. Нечто подобное мы имеем в виду, когда говорим, что у богов даже изъяны священны. Воплощая столь абсолютно и полно определенную часть Универсального Бытия, боги неизбежно должны иметь какие-то недостатки — хотя бы потому, что остальные части в них не представлены. Это две стороны одной медали. Например, божество, искусное в ремеслах, может сосредоточиться на своей работе до такой степени, что позабудет о нуждах своих близких. Божество, всецело посвятившее себя чувствам (например, какая-нибудь богиня любви и брака), не всегда способно реагировать на обиды рационально и объективно. Божество, которому приходится принимать непростые решения ради блага в отдаленной перспективе (например, какой-нибудь бог смерти или правосудия), действует здесь и сейчас с холодной безжалостностью. Мифы свидетельствуют о том, что божества подчас ошибаются, что зачастую ведет к тяжелым последствиям. Отчасти это объясняется тем, что подобные ошибочные решения боги принимают в своих более человечных ипостасях (о которых мы поговорим подробнее в следующей главе), но это — неполное, а потому не совсем верное объяснение.

Божественная природа всякого бога проявляется, среди прочего, в его характерном изъяне, и это обстоятельство еще раз подчеркивает, что все сущее в Природе священно в том числе и разрушение. У всего на свете есть не только созидающая и поддерживающая, но и разрушительная сторона: океан — колыбель жизни, но в нем можно утонуть; наша кормилица-земля может разверзнуться и поглотить нас, и так далее. И отделить эту разрушительную часть от созидательной невозможно: если бы мы могли смотреть на солнце без вреда для зрения, такое солнце не давало бы достаточно тепла и света, чтобы на земле продолжалась жизнь. Речь вовсе не о том, что боги «отчасти добры, а отчасти злы»: эти понятия принадлежат религиям другого толка. Мы же, язычники-политеисты рассматриваем подобные ярлыки как следствие предубежденого взгляда на мир и привычки оценивать все с точки зрения человеческого удобства, а не в более широком природном масштабе. Мы стремимся преодолеть эту привычку, а для этого нужно подняться над огорчениями, которые причиняет несовершенство мира — и, в частности, мнимые несовершенства богов.

Божество может быть божественным в своей ревности (как Гера) или в своей ярости (как Один), в своей печали (как Деметра) или в своей всепоглощающей страсти к разрушению (как Фенрис). Разумеется, никто из нас не хочет оказаться на пути этих божественных эмоций — точно так же, как никто не захотел бы оказаться на пути цунами. Но иногда цунами все же случаются: такова жизнь. Поэтому мы стараемся общаться с богами уважительно и поддерживать с ними хорошие отношения. Эта практика сродни радарной системе раннего оповещения об опасности, а иногда позволяет даже смягчить или предотвратить катастрофу — или, по крайней мере, отсрочить ее на какое-то время.

Однако при этом все мы, без исключения, — дети богов. (В некоторых случаях — в буквальном смысле слова, а во всех стальных — в переносном. Мы их Младшая Родня; за это-то они нас и любят.) Нам присущи те же разрушительные страсти, что и богам, признаём мы это или нет. Возможно, у нас они проявляются не в таких колоссальных масштабах, но и этого может оказаться достаточно, чтобы разрушить всю нашу жизнь и благополучие окружающих. Но боги, как и мы, подчиняются закону причин и следствий, так что мы можем учиться на их ошибках (специально записанных такими крупными буквами, чтобы нам было лучше видно).

Если создается впечатление, что некоторым богам удается избежать последствий своих поступков, то это, возможно, лишь потому, что мы не знаем их историй до конца. А вообще-то историй о последствиях предостаточно. Потакая своему неопытному и самонадеянному сыну, Гелиос допускает его править солнечной колесницей и в итоге теряет его навсегда. Инанна, отправляясь в Подземный мир, оставляет наместником своего супруга, беспутного и слишком юного, — и в результате по возвращении ей приходится принести его в жертву. Койот постоянно ищет легких путей — и примерно в половине случаев находит лишь неприятности на свою голову. Практически все ориша — боги религии лукуми, распространенной среди африканской диаспоры, — в тот или иной момент своей истории вынуждены были покаяться в своих грехах и начать новую жизнь: Обатала — исправившийся пьяница, Шанго — раскаявшийся убийца, Огун — раскаявшийся насильник, Ойя — раскаявшаяся ревнивая жена. Каждый из них совершает ужасные ошибки, осознает свою вину и находит способ искупить содеянное или подняться над своим пороком.