Стадия 1: Отрицание (СИ) - Сластин Артем - Страница 5

Голос профессора улетучился из сознания, и вновь занимал своё место в реальности, возвращаясь из глубоко туннеля. Первое, что заметил юноша, это гробовую, практически мёртвую тишину, сквозь которую, продирался голос.

— С тобой всё в порядке? Николас? Николас?

— Профессор? Я … — Попытался ответить Ник, проглатывая собственные слова.

— У тебя кровь идёт носом. Ты как себя чувствуешь? — С опасением в голосе, вопросил преподаватель.

Ник прошелся ладонью по губам, и та окрасилась в алую палитру, а во рту почувствовался металлический привкус. Юноша сглотнул вставший в горле ком, и произнёс.

— Извините, можно мне выйти.

— Да, конечно, Николас, идите.

Оставив слова профессора за спиной, Ник спешно вышел из аудитории. На четвертом этаже, где проходила лекция, не было уборной, поэтому юноше пришлось, прикрывая лицо рукой, спуститься на один ниже.

Чем дольше он шел, тем больше начинала кружиться голова, а ноги заплетались, словно мокрая лапша. К счастью, учебные часы были в полном разгаре, и ему быстро, без лишних взглядов, удалось добраться до общей уборной.

Из двери, с изображением кальки зеркала Венеры и копья Марса, слитых воедино, вышел человек. Короткая прическа, аккуратно убранная назад, заметные, цветастые серьги – протяжки, лёгкий летний макияж и пушистый хвост мягко раскачивающийся при ходьбе. Человек испуганно отстранился, от вторгшегося наглеца, а затем, заметив кровавые подтеки на пальцах, улыбнулся и отошел в сторону.

— Извините, девушка. — Произнёс Ник, а затем, сам удивился выбору формулировки.

— Простите? — Отреагировал человек, явно оскорбившись.

Дело в том, что в техническом университете Берлина, как собственно и во всём Альянсе Свободных Наций, подобное обращение, а точней выразиться, обращение к незнакомому человеку, являлось довольно крупным административным нарушением. Нет, Нику не грозила тюрьма, однако заметка общественного порицания в его личном деле, могла серьезно усложнить будущую жизнь парня.

— Гражданин. — Бросил в след Ник. — Извините, гражданин.

— Расски. — Словно влажная тряпка, с резким запахом аммиака, было брошено это слово в спину Ника.

Заслуженно. Ранее юноша не позволял себе подобных промашек. Это было во второй раз, не считая конечно, детских лет, когда неловко брошенное слово, могло списаться на юный возраст, и необученность.

Возникшая в затылке резкая боль чуть не решила его равновесия. Он сумел устоять на ногах, вонзившись ладонями в керамический корпус раковины. Ник поднял голову, пытаясь вернуть резкость зрения, и заметил, что кровь вновь потекла из носа. Кран. Холодная вода, леденящей волной отрезвляющего потока, вывела разум из тумана.

Ник глубоко вдохнул, хватая бумажное полотенце, и вытер лицо. На мгновение кровотечение прекратилось, но через секунду, показались первые алые капли. Юноша огляделся по сторонам, вокруг никого не было. Он забежал в соседнюю кабинку.

Какое – то время, он сидел молча, закрыв глаза, пытаясь собрать осколки разума воедино. Он мысленно молил несуществующих богов, о том, чтобы его предположения оказались не верны. С другой стороны опыт прожитых лет, научил юношу, что верить в слепую удачу, являлось чистым безумием.

Правой рукой он нырнул во внутренний карман клетчатой рубахи, и достал небольшое устройство, с виду напоминающее наперсток. Ник надел его на указательный палец, и ровно задышал. Через несколько секунд, раздался короткий писк, и на экране телефона высветились цифры, а вместе с ним и заключение.

Портативное устройство, которое он смог соорудить на первом курсе, получив частичный доступ к ресурсам университета, провело общий анализ крови. Эритроциты, как и лейкоциты были в порядке. Слегка пониженный гемоглобин, но этим Ник страдал еще с самого детства.

Парень, щелкнул пальцем по интерфейсу телефона, и перешел на вкладку гормонального баланса. «Чёрт» сорвалось с его губ. Уровень тестостерона намного превышал уровень эстрогена, а до ближайшей выборочной проверки оставалось совсем недолго.

Ник инстинктивно потянулся к ногам, и осознал, что оставил рюкзак в аудитории. Френки был прав, что – то не ладное происходило с ним. Парень был осторожен всю свою жизнь, с тех пор как закончил начальное обучение в интернате. Он всегда носил с собой рюкзак, и лично сшитый карман, в котором хранил нужные капсулы с гормонами.

Резкий выплеск одного из них, мог привести к подобным симптомам, но не так сильно. Вдруг Ник вспомнил слова профессора. Да, француз, словно нутром чуял, хорошо скрываемое безразличие к его лекциями, но даже он, не мог позволить себе таких открытых высказываний.

Эмоции кричали, но здравый разум, пробиваясь сквозь выстроенную животную натуру человека, твердил, что всему есть объяснение. Ник попытался вспомнить слова. Вспомнить хоть что – то. Ощущение было такое, будто он пытался, разглядеть затянутое илом дно, сквозь мутную воду болота.

Слова смешивались в предложения. Предложения тонули в пучине бреда. Ник утёр новые капли крови у верхней губы, и закрыв глаза, обратился к разуму, как человек обращается к пустоте.

«Ты часть меня, и до сих пор помогал мне. Я всё еще пытаюсь понять как. Как я знал то, чего никогда не учил. Как я запоминал вещи, о которых читал лишь единожды. Ты мой разум, часть меня, и я приказываю тебе повиноваться».

Юноша приложил два пальца к шейной артерии. Пульс отбивал стабильные сто пятьдесят ударов в минуту. На лбу выступила холодная испарина. Так обычно и бывает. Ну же … работай …

Раздался стук дверей соседних кабинок, и послышались голоса.

— Я вам говорю, это так и есть. Я лично видел!

— Ага … Ты бы меньше времени проводил в линке. Эта система еще на стадии пред релиза, а ты себе это уже в голову засовываешь.

— Но я видел!

— Пошли, пока лекция не кончилась.

«Чёрт» выругался Ник. «Опять сорвалось». Юноша вновь надел устройство на палец, и проверил данные через телефон. Гемоглобин упал до уровня шестьдесят одного грамма на литр крови. Такого низкого показателя, он еще не видел. Не успел Ник запаниковать, как цифра испарилась.

«Шестьдесят один».

Взмахом руки, на белоснежной стене кабинки, он вымоченными в собственной крови пальцами, изобразил кривоватую цифру. Ник пристально смотрел в интерфейс телефона, в надежде увидеть, или вспомнить следующую, в то же время, постукивая указательным и средним пальцем по стенке.

«Ноль!» — Послышался женский голос, сопровождаемый звуком открывающейся извне двери. — Да я лучше отдамся тринадцати Шакерам, чем лягу под него. Ты ведь знаешь что он …

Пальцы сами вырисовали следующие цифры. Семь … семь … что – то связанное с семь. Бубнил себе под нос юноша, пытаясь вспомнить слова профессора.«Десять раз» — Продолжил женский голос, сливаясь с раскатистым смехом её подруг. — Да и в целом, я не планирую дожить до девяносто семи. Живи быстро, умри молодым.

Ник не заметил, как пальцы сами ходили по гладкой поверхности стенки, вырисовывая фигуры. Он резко открыл глаза, и будто впервые, вдохнул полной грудью за целую неделю. Приступ улетучился, нет, даже само напоминание о тянущей, бьющей по вискам боли, перестало существовать в его сознании. Юноша провел тыльной стороной ладони по кончику носа, утирая остатки крови, и взглянул на плоды своих трудов.

61.0137097.

Размазанная, словно выполненная двухлетним ребенком надпись, была достаточно точна, чтобы Ник смог разглядеть цифры. Он первым делом нырнул в задний карман джинс, и извлёк небольшой блокнотик, с привязанным на веревочке карандашом.

Юноша и приблизительно не понимал, что означали эти цифры, при этом прекрасно осозновал, что помещать их в личный телефон, было бы огромной ошибкой. В исписанном блокноте, осталась одна последняя, свободная страница. Ник вписал цифры, оставив небольшой кровавый след, и убрал блокнот в карман.

Он стёр надпись на стене, как только мог, вымоченной в воде туалетной воде бумагой, пока не осталось ничего, кроме первозданной белизны. Ник провёл ладонью по сенсору активации туалета, и вышел из кабинки.