Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 29

– Да нет же, мне нужен майор Сэлби, а никакой не Сипперли!

– Как, еще разок, пишется?

– С-э-л-б-и.

– Ага, С-э-л-б-и… Нет, такой не проживает. Зато есть мистер Сипперли, – вкрадчиво произнес генерал, твердо решив, похоже, убедить строптивую посетительницу принять очевидное. – Живет на четвертом этаже, занимается недвижимостью. У него светлые волосы и бостонский бульдог.

– Да пусть какой угодно и с дюжиной бульдогов…

– Бульдог только один, кличка Джек.

– …Но мне нужен не он. Что за абсурд! Майор Сэлби писал мне с этого адреса. Это ведь номер 18 по 57-й Восточной?

– Так и есть, 18-й по 57-й Восточной, – осторожно признал собеседник.

– Вот его письмо… – Джилл открыла сумочку и вскрикнула: – Ой, да где же оно?

– Прошлой осенью у мистера Сипперли гостил друг… Некий мистер Робертсон – смуглый такой, с усиками.

– Я доставала письмо, чтобы взглянуть на адрес, и была уверена, что положила обратно. Наверное, обронила.

– Еще есть мистер Рейнсби с седьмого этажа, брокер с Уолл-стрит. Невысокий такой, слегка заикается.

Джилл защелкнула сумочку.

– Что ж, ладно… По-видимому, я ошиблась. Была совершенно уверена, что адрес тот самый, но… Спасибо вам огромное! Извините, что побеспокоила.

Она повернулась и зашагала прочь, заставив грозу Парагвая и прочих экзотических краев потерять дар речи. «Спасибо вам огромное» ему доводилось слышать еще реже, чем «Будьте добры». Проводив незнакомку ласковым взглядом, он вернул жевательную резинку в обращение и возобновил изучение газеты.

У него мелькнула мысль, что на самом-то деле гостье требовался мистер Уиллоби с восьмого этажа, но было уже поздно, и вскоре, погрузившись в заметку о вспыльчивом домовладельце из Канзаса, который в припадке ярости зарубил топором шестерых, он выбросил странный визит из головы.

Вернувшись на Пятую авеню, Джилл пересекла ее и задумчиво побрела навстречу ветру мимо Центрального парка. На другой стороне улицы тянулись дома с фешенебельными квартирами и виднелась зеленая крыша отеля «Плаза», а впереди, в окрестностях Коламбус-Серкл, начинались кварталы поскромнее.

Точь-в-точь сюжет мелодрамы, подумала Джилл – одна-одинешенька в огромном чужом городе. Она невольно поежилась. Все ее богатство в этом мире умещалось в крошечной сумочке на запястье – сильно початые двадцать долларов, присланные дядей Крисом в Брукпорт. Идти некуда, ночевать негде, и никаких разумных соображений, как пополнить капитал. Отправляясь на станцию в Брукпорте, такого она не предвидела.

Тайна исчезновения дяди Криса не поддавалась разгадке. Джилл готова была поклясться, что на конверте был тот самый адрес, однако о майоре Сэлби там не слыхали и не знали такого имени. Причины недоразумения лежали явно глубже, чем ей было по силам раскопать.

Шагая куда глаза глядят, она вскоре миновала площадь Коламбус-Серкл, перешла Бродвей на углу с россыпью автосалонов и, внезапно ощутив голод, остановилась у необъятной витрины дешевой закусочной. Те, кто сидел за мраморными столешницами по ту сторону толстого стекла, явно не слишком ценили приватность, и прохожие могли наблюдать каждый их глоток. Ни дать ни взять рыбки в аквариуме, подумала Джилл.

Посередине, рассеянно поглядывая на улицу через горки яблок и грейпфрутов в витрине, стоял у плиты человек в белом халате и ловко жонглировал оладьями. Его священнодействие, лишенное секретов, было заключительной нотой в спектакле для прохожих.

Зрители, располагавшие достаточным временем, могли наблюдать за нью-йоркским ланчем на всех стадиях его эволюции от первичной желтовато-белой протоплазмы, вылитой на плиту, до итоговой нирваны поджаристых оладий в желудке клиента. Могла ли голодная девушка вынести подобное зрелище?

Войдя в закусочную и пробираясь между столиками, она вдруг услышала свое имя:

– Мисс Маринер!

Джилл вздрогнула. Что это – слуховая галлюцинация? Кроме дяди Криса, который находился неизвестно где, она не знала здесь никого. Тем не менее, оклик повторился, доблестно состязаясь со звяканьем посуды, от которого закладывало уши:

– Мисс Маринер! Даже не верится, что это вы!

Из-за столика неподалеку, изумленно глядя, поднялась девушка в голубом платье. Джилл сразу ее узнала: эти огромные жалобные глаза, как у потерявшегося ребенка, было невозможно забыть. Та самая девушка с попугаем, которую они с Фредди обнаружили в бывшем дядином доме на Овингтон-сквер в тот день, когда устои мироздания пошатнулись и воцарился хаос.

– Боже мой! – воскликнула Джилл. – Я думала, вы в Лондоне.

Паническое ощущение пустоты после беседы с гватемальским генералом исчезло как по волшебству. Воспрянув духом, Джилл присела за столик неожиданной подруги.

– А вы как оказались в Нью-Йорке? – спросила та. – Я не думала, что вы сюда собираетесь.

– Все вышло немного внезапно, – ответила Джилл. – Так или иначе, я здесь… и умираю с голоду. Что это вы все едите?

– Гречишные оладьи.

– А, знаю, дядя Крис вспоминал о них в плавании. Я тоже возьму.

– Когда же вы приехали?

– Сошла с парохода десять дней назад, потом жила в местечке под названием Брукпорт на Лонг-Айленде… Как странно вот так сразу наткнуться на вас!

– Удивительно, что вы меня не забыли.

– Имя не помню, – призналась Джилл, – но это обычное дело. Я вечно забываю имена.

– Нелли Брайант.

– Ах да, конечно! И вы играете в театре?

– Только что получила работу у «Гобла и Коэна»… Привет, Фил!

У столика задержался по пути к кассе молодой брюнет с изящной фигурой и зачесанными назад гладкими волосами.

– Привет, Нелли!

– Я не знала, что ты тут обедаешь.

– Изредка заглядываю. Вот, репетировал с Джо в «Крыше века» и улучил четверть часика на перекус. Можно присесть?

– Конечно. Это моя приятельница мисс Маринер.

Молодой человек обменялся с Джилл рукопожатием, окинув ее одобрительным взглядом живых черных глаз.

– Рад познакомиться!

– А это Фил Браун, – продолжала Нелли. – Он играет с самим Джо Виджоном – лучшая джазовая команда в гастрольных турах!

– Да ну, брось! – скромно возразил мистер Браун. – Вечно ты приукрашиваешь.

– А что, скажешь, не так? Разве вам не продлили ангажемент в «Паласе»?

– Было дело, – признал молодой человек. – Отжигали там на славу, хоть кого спроси. На субботнем дубле восемнадцать раз выходили на поклоны!

Джилл зачарованно вслушивалась в непривычный выговор.

– Не понимаю ни словечка! – вздохнула она. – Можно подумать, другой язык.

– Вы с той стороны? – снисходительно улыбнулся мистер Браун.

– Всего неделю как с парохода, – вставила Нелли.

– Я по акценту догадался, – кивнул он. – Ничего, приспособитесь, если потретесь тут как следует.

– Я уже учусь! – похвасталась Джилл. Она чувствовала радостное облегчение от встречи с Нелли, и ей нравился молодой человек с гладкими волосами. – Сегодня попутчик в поезде мне предложил: «Утреннюю газету, сестричка?», а я ответила: «Спасибо, братец, я лучше в окно посмотрю».

– В поездах народ сплошь и рядом неотесанный, – сердито хмыкнул Браун. – Таких нужно с ходу отбривать. – Он повернулся к Нелли. – Ну что, ходила к Айку, как я советовал?

– Ходила.

– Обломилось что-нибудь?

– Ага, представь себе! В жизни счастливее не была. Сперва битый час скучала у них на лестнице, а потом вышел Джонни Миллер, и я на него насела, мол, ищу работу, а он – хорошо, все будет окей. Джонни всегда помогает девушкам, с которыми выступал в одном шоу. Если б не он, я бы до сих пор там сидела.

– А кто такой Айк? – полюбопытствовала Джилл, стараясь не потерять нить беседы.

– Мистер Айзек Гобл, – пояснила Нелли. – Из агентства «Гобл и Коэн», где я только что получила работу.

– Никогда о таких не слышала.

Молодой человек шутливо протянул Джилл руку.

– Вот это совпадение! Обо мне они тоже никогда не слыхали. По крайней мере, тот, что встретил меня у них в конторе.