(Не) замужем (СИ) - Рымарь Диана - Страница 12

И то правда… Подруга ведь не в курсе дела.

– Давидянам тут не рады! – говорю с нотой обиды.

Светлана хлопает ресницами, интересуется:

– А что? Мы уже можем себе позволить быть кому-то не рады? Между прочим, мы в клиентах пока не купаемся!

– Не рады! – стою на своем.

– Да чем они тебе не угодили? Сама восхищалась близнецами.

– Их отец меня изнасиловал… – говорю это и прикусываю язык.

Тайна, которую я не рассказывала никому. Даже маме! Даже мужу.

А может и стоило.

Взять да и обратиться в полицию или хоть куда-то.

Но после выпускного мне было так стыдно за все, больно и обидно…

– Подожди… – Подруга делает шаг назад и опускается на синюю банкетку, что стоит возле стены. – Как это изнасиловал? Когда? Где? А с виду такой приличный… Расскажи мне все!

Шумно вздыхаю, шагаю ко входной двери и запираю ее.

Наверное, давно пора с кем-то поделиться. Почему бы не со Светланой? Мы с ней год не разлей вода.

– Ты когда-нибудь делала в жизни большие глупости? – спрашиваю у подруги.

– Ха… – выдыхает она. – В шестнадцать поцеловалась с кузеном, в восемнадцать выбрала не ту специальность в вузе, в двадцать один вышла тотально не за того… В общем, если стану перечислять все, дня не хватит.

– Вот и я сделала, – издаю новый тяжелый вздох. – Только моя глупость заключалась в том, что я выпила на выпускном то, что мне совсем не стоило пить.

– Ой, – машет рукой Светлана. – Кто из нас не пил на выпускном? Ты таких знаешь? Я – нет! Так что хватит строить из себя страшную грешницу. Ничего в этом такого ужасного нет.

Оно, может, и так, но это для тех, у кого ночь выпускного прошла без последствий. У меня же этих последствий было столько, что с ума сойти. Вся жизнь пошла по другому руслу.

– Лучше бы я пила лимонад, – качаю головой. – Или, на худой конец, бокал шампанского. Но мы с подружками угостились на вечеринке коктейлями с непонятным содержимым.

– Ну выпила ты, и что? – спрашивает Света с прищуром.

– И все, – развожу руками. – После того как выпила, больше ничего не помню. Последний глоток – блымк! – и утро… Самое паршивое и стыдное утро в моей жизни.

– Да что случилось-то? – не выдерживает подруга.

– Я проснулась в гостиничном номере абсолютно голая. Голова болит, тело болит… А рядом этот Давидян с наглой ухмылкой. И спрашивает такой: «Как ты себя чувствуешь, Кристина?» Сам при этом шарил по моему телу взглядом, будто собирался на меня запрыгнуть. Я кое-как удрала из того номера! Сказала, что мне надо в туалет, схватила вещи и бежать…

– Подожди, – машет головой Светлана. – А с чего ты решила, что он тебя изнасиловал? Может, ты по пьяному делу…

Я вздрагиваю, вспоминая то свое состояние на следующее утро. В причинном месте болело так, будто там побывал не один Давидян, а целая футбольная команда. У меня потом несколько дней там ощущался жуткий дискомфорт.

Плюс к этому разодранное белье, укус в районе ключицы, засос на груди. Не тянет это все на добровольный секс!

Да и с чего бы мне с Давидяном заниматься добровольным сексом? Мы с ним друг друга терпеть не могли все старшие классы. И тут я коктейля выпила и давай предлагать ему свою невинность? Ага, ага… Вот делать мне больше нечего. Я такого сценария не могу представить и в страшном сне. Да у меня даже насмерть накачанной не хватило бы на такое духу.

– Не могло у меня с ним ничего быть по доброй воле, – качаю головой. – Подозреваю, что он просто увидел, что я овощ, забрал в гостиницу и делал со мной бесчувственной что хотел. Отчего бы и не развлечься с одноклассницей в отключке… Кто так сделает, как не последний моральный урод? Он-то, в отличие от меня, тот коктейль не пил!

– Точно моральный урод, – хмыкает Светлана. – А с виду такой приличный, высокий, представительный. Даже симпатичным мне показался. И тут такое… Фу, а не мужик!

– Ага, – киваю. – Самое обидное – с какой издевкой он на меня смотрел наутро. Высокомерно так! Типа – ха, получила, что заслужила… А я получила, да. Убегала от него с Евой в животе, а он как бы ни при делах.

Не рассказываю подруге, насколько беременность повлияла на мою жизнь. Не будь ее, я бы, вполне возможно, и не вышла замуж за Максима. Вот чего уж точно не стоило делать. Хотела тихого семейного счастья, отца для ребенка, а получила… Ух!

– Давидян отец Евы? – охает Светлана. – А я гадала, от кого она у тебя, если не от мужа…

– От него, – киваю. – Но он не знает. И никогда не узнает, слышишь!

– Я – могила, – Светлана выставляет вперед ладони. – Но есть проблема.

– Какая? – хмурю брови.

– Этот твой Рафаэль заплатил за неделю, – пожимает плечами подруга. – Я хотела выцыганить с него сразу за месяц, но потом подумала, что и за неделю для начала хорошо… Теперь надо вернуть, да?

– Вот блин, – вздыхаю с расстройством.

Это что, теперь звонить ему придется?

Рафаэль

Когда я привожу детей домой, они почему-то оказываются совсем не рады.

– Папа, я хочу к фее Тине! – твердит Артур.

– Кто такая фея Тина? – недоуменно спрашиваю.

– А я хосю к Сасе, Тане! – шепелявит от души Тигран.

– И я! – верещит его брат. – И к Терентию!

Обалдеть не встать. Еще две минуты назад близнецы были счастливы, что я их забрал. А сейчас что происходит? Саса, Таня, Тина, Терентий… Е-мое, кто эти люди?

– И я к Телентию хосю! – прыгает на месте Тигран.

– Вы подружились с каким-то мальчиком? – удивленно на них смотрю.

Обычно мои орлы пацанов на площадке только бьют, если я не успеваю проследить. А чтобы подружиться, такого еще не бывало.

– Нет, не с мальчиком, – отвечает Артур. – Терентий – рыба.

Рыба… Они подружились с рыбой.

Нет, ну что еще ожидать от садика, где работает Кристина Ежова? Или кто она сейчас по мужу… неважно, в общем.

– Так, – командую строго. – А ну, марш в спальню. Я и так из-за вас на работу сегодня не попаду, дайте хоть чуть-чуть доделать дела.

– А Тина? – дует губы Артур.

– А Саса? – вторит ему Тигран.

Оба смотрят на меня с разнесчастным видом. Их глаза мгновенно влажнеют, и вот первые крупные слезы катятся по щекам.

– А ну, цыц! – приказываю им. – Команды реветь не было. Пацаны не плачут, забыли? Марш в свою комнату, а то по жопе надаю. Обоим!

Близнецы кривят губы, смотрят на меня как на распоследнего негодяя, который лишил их самого дорогого, и убегают.

Мне делается не по себе.

Господи, полдня побыли в садике, а уже привыкли, и отец им не мил. Как так? Их там безостановочно конфетами кормили, что ли?

Шумно вздыхаю, прокручивая в голове недавние события в группе.

Если честно, сейчас уже не совсем понимаю своей бурной реакции. Меня выбило из равновесия, когда увидел Кристину. Но, может, слегка перегнул палку, когда решил их забрать? Ну и что, что няней у моих детей оказалась девчонка, которую я когда-то шпильнул по глупости.

Вот только если бы дело было в одной лишь глупости…

Я ведь встречаться с ней хотел. О-очень. Хотел до боли в причинном месте. Эти ее облегающие легинсы на физкультуре, короткие юбки, в которых щеголяла в классе. Пухлые губы, с которыми в мыслях что только ни делал. Нежный голос, пробирающий до мурашек, до сих пор его иногда во сне слышу.

В общем, нравилась.

Я ж, как последний дебил, подумал – раз дала, значит тоже нравлюсь, так? Значит, за ее равнодушными взглядами скрывался интерес к моей ни разу не скромной персоне. А ведь именно равнодушными взглядами она меня одаривала весь одиннадцатый класс, что бесило чрезвычайно.

И тут на тебе – недотрога в моей постели.

Думал, от счастья умру.

Растекся перед ней лужей…

Взял, понятное дело. Причем с большим смаком.

А наутро она вещи хвать, и сбежала.

Я, как последний придурок, ждал ее в том номере, думал вернется.

Потом, как клинический дебил, названивал ей, написывал в соцсети. Тогда-то и выяснил, что она меня везде заблокировала.