(Не) замужем (СИ) - Рымарь Диана - Страница 53

Теперь к более важному.

Я спешу в спальню.

Иду прямиком к сейфу, что запрятан в дальнем углу шкафа. Открываю, перерываю документы в поисках маленькой бархатной коробки. Ругаю себя, что засунул купленное для Кристины кольцо подальше. Достаю его, любуюсь. Сапфир все так же хорош, как и в день покупки, бриллианты тоже искрятся блеском.

Захлопываю белую бархатную коробку и кладу в карман, спешу на выход.

Все, я готов к решительным действиям.

И пусть она только попробует мне отказать!

Ишь ты, кидать она меня надумала без причин и объяснений… Вон что из-за ее глупости вышло.

Через несколько минут я уже в детском саду.

На этот раз приветствую администратора Светлану подобием улыбки:

– И снова здравствуйте.

Волнуюсь, чувствую, как подрагивает голос. И это я еще даже Кристину не видел… Что ни говори, а стрессовое это занятие – делать предложение любимой женщине. А ну как пошлет? Два дня назад по телефону уже послала, причем качественно.

– А, это опять вы… – кривит губы Светлана.

Вижу, что ее от моего прихода слегка перекашивает.

Прохожу вглубь садика, спешу в игровую.

А там…

Звездец!

Дети собрались вокруг самого большого кресла-мешка и лупят его кто чем. У Тиграна в руках детский молоточек, у Артура – плюшевый червяк, близнецы Кристины обходятся пластмассовыми мечами, и все равно, что девочки. У других детей тоже имеется оружие.

А взрослые, то бишь Кристина и нянечка Вера, их подбадривают:

– Выпускаем обидки, злость, им в наших сердцах не место. Лупим, лупим!

Надо сказать, зрелище завораживающее.

Я бы и сам с удовольствием взял что потяжелее и налупил это кресло-мешок, выпустил пар. Столько всего случилось за последние дни, просто жуть.

– Ничего не бойтесь, детки, – продолжает Кристина. – Выпускайте негативную энергию!

Малышня рада стараться, лупят кресло с еще большим энтузиазмом. Довольные как слоны. Ну, лупить кресло – это всяко лучше, чем друг друга.

Наконец Кристина меня замечает.

– Вер? – она косит взгляд в сторону нянечки.

Та кивает:

– Пригляжу, иди.

Надо же, какая у них бессловесная идиллия, полное взаимопонимание. Вот бы мне с Кристиной так.

Она снова ведет меня в раздевалку.

Иду за Кристиной, как приклеенный, по дороге думаю, как бы мне четко и ясно ей все сказать. Кольцо отчаянно жжет карман, надо вручить, да так, чтобы не оплошать. А то что я делать буду, если не примет?

А она вдруг выдает:

– Мне есть что тебе сказать, Рафаэль.

– Жги, – развожу руками, когда мы оказываемся в раздевалке. – Внимательно слушаю.

– Ты поступил очень безответственно! – пыхтит негодованием она. – Ты подпустил к детям ненадежного человека. Где были твои глаза? Я понимаю, она их мать, но ты должен в первую очередь заботиться о безопасности близнецов, об их благе! Ты же отец, они – сугубо твоя ответственность…

Я киваю с понурой головой, признаю все, что она говорит.

– Надежда больше к ним не приблизится, – обещаю ей. – Я скоро получу полную опеку и потребую запрета для нее, чтобы точно не могла видеться с детьми. И естественно, никогда больше ее с ними не оставлю…

Это не удовлетворяет мою Кристину.

Она продолжает со вкусом меня отчитывать:

– Раф, скажи, куда ты смотрел? Неужели и вправду не видел, кого оставляешь с детьми? Она же – кошмар. Ты, по моим ощущениям, совсем еще неопытный родитель, но ты же должен понимать…

А я неопытный, да.

Два месяца – разве большой срок, чтобы набраться опыта в воспитании? Мне еще учиться и учиться, и я нашел себе идеальную учительницу.

– Да, я косячу, – киваю с умным видом. – А ты возьми да помоги, научи, как правильно, направь. Как говорится, женщина – шея…

По-моему, я все четко сказал, но Кристине почему-то не нравится.

Она хмуро на меня смотрит и перебивает:

– Лучше бы я в пятницу взяла мальчишек с собой на дачу, побыли бы со мной выходные, а в понедельник спокойно пошли в сад, а не вот это вот все!

Тут уже я громко возмущаюсь:

– Кто бы спорил! Естественно, было бы лучше, если бы ты не сбежала с девчонками, а взяла мальчишек с собой. И меня! Почему ты нас не взяла? Ты даже не потрудилась нас пригласить, чисто из банальной вежливости. Тебя совесть за это не ест? А если для нас на даче места не было, так я мог сам отвезти тебя в любое другое место. Сама сбежала от нас, и сама же предъявляешь претензии.

– Ну ты и нахал! – фырчит Кристина. – Сам, пока меня не было, бывшую тут же позвал, в нашу койку уложил… Тебе не противно было в той же постели? Фу!

– Чего «фу»?! – обалдеваю от услышанного. – Никого я никуда не укладывал. Что за бред ты несешь, женщина!

– Не прикидывайся, Раф! – она тычет мне в грудь указательным пальцем. – Я все видела! Своими собственными глазами…

– Что ты видела? – никак не возьму в толк.

– Ее! – Кристина произносит это обвинительным тоном – Небось, я только уехала, а ты ну названивать бывшей и в постель ее к себе укладывать… Наверняка тем же вечером позвал ее ночевать. Совесть твоя где? Подонок и изменщик!

– Что за бред, Крис? – развожу руками.

– Ничего не бред! – она упирает руки в боки. – Чтобы ты знал, я в субботу вернулась, хотела с тобой мириться. Открываю дверь, а там она…

– Пф-ф. – Мне дорогого стоит не взорваться, когда слышу подобную ересь. – Да, она была в субботу у меня. Мне к матери надо было, а она приглядывала за детьми, только и всего. Ты все себе придумала, Кристина! Если бы ты потрудилась мне все объяснить, еще тогда разобрались бы, я бы тебе все рассказал.

– Ага, ага, рассказал бы он, – фырчит она с обличительным видом. – Лапши бы мне на уши навешал, как мой бывший, вот и все. Только вот у меня аллергия на лапшу. Чтобы ты знал, я видела, как она ходила по твоему дому в неглиже!

Мотаю головой, силясь сообразить, когда это Надежда ходила по дому в трусах? Когда я приехал от матери, она была пристойно одета.

Снова пытаюсь убедить Кристину:

– Если хочешь знать, никакого секса у меня за последние два месяца не было! Я имею в виду с другой женщиной, с тобой-то был…

– Не верю я тебе! – упирается Кристина.

– Сейчас докажу!

С этими словами направляюсь к двери, зову одного из сыновей:

– Артур, подойди на минутку.

Он бежит аж в припрыжку, довольно размахивает плюшевым червяком. Ну а что, парниша налупил кресло, выпустил пар, отчего же быть недовольным.

Я завожу его в раздевалку, ставлю перед Кристиной.

Спрашиваю:

– Скажи, пожалуйста, мама у нас оставалась ночевать?

– Нет, – мотает он головой. – Она только приходила с нами нянчиться…

– Что и требовалось доказать, – подмечаю довольным тоном. – Иди играй, сыночек, спасибо.

Отпускаю Артура, закрываю за ним дверь, с победной улыбкой поворачиваюсь к Кристине.

– Ну? Убедилась? Или считаешь, я заранее все просчитал, науськал ребенка, чтобы он так тебе сказал?

– Нет, – качает головой Кристина.

Хотя вижу, уверенности в ней ни на грош.

Объясняю дальше:

– Я не звонил бывшей! Надежда заявилась неожиданно, дети ее увидели, повисли на ней… Потом она пришла на следующий день, когда моей матери стало плохо. Я только поэтому их с ней оставил, что к матери очень спешил. А сегодня утром близнецы довели очередную няню, вот я и позволил Надежде…

– Все-то ты ладно рассказываешь. – Кристина дует губы и складывает руки на груди.

Упертое создание. Снова не верит, что ли?

– Кристиночка, послушай меня. – Подхожу к ней почти вплотную. – Я не спал с бывшей! Да на кой черт она вообще мне сдалась, еще спать с ней… Я с тобой спать хочу! У меня доказательство есть. Хочешь предъявлю?

С этими словами лезу в штаны.

– Я надеюсь, ты не собираешься раздеваться! – визжит она. – Мы в детском садике, забыл?

– Я что, совсем без понятия, что ли? – тут же оскорбляюсь. – Не собираюсь снимать штаны, я вот за чем.

С этими словами достаю из кармана белую бархатную коробочку.