Принцесса Намонаки (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 11

— Но… Ваше Высочество?..

— Смеешь не повиноваться?

Так я нарушила какой-то там закон — но Ванхи отвязали, а заодно и женщину.

— Это кто? — спросила я, глядя, как их уносят.

— Ваша служанка, господин, — ответил старший евнух. — Она пробовала вашу еду и пропустила отравленное блюдо.

Когда умер Йуй. Ясно…

— Вернуть её, Ваше Высочество?

— Что? Конечно, нет! Лучше верните меня в спальню.

Утром меня снова разбудили рано — даже раньше, чем обычно. И пробуждение приятным было ну никак не назвать (хотя утро приятным вообще не бывает).

— …Ваше Высочество, как смели вы попрать закон нашей драгоценной империи? Как смели вы пойти против воли вашего отца, да будет его правление вечным? Подумали ли вы, в какое положение это его ставит? — распинался канцлер.

Спросонья у меня настроение всегда так себе, а тут вообще упало ниже плинтуса.

Я закуталась в одеяло с головой и отвернулась к стене.

— Ваше Высочество! — опешил канцлер. Интересно, сколько он так уже разглагольствует? Я-то точно не сразу проснулась. — Имейте мужество слушать меня лицом к лицу! Имейте уважение к старости!

Я подняла правую руку и показала ему средний палец.

Канцлер не понял.

— Ваше Высочество, что вы делаете?

Ну всё, старый хрыч, подумала я тогда. Ты меня достал. Хуже, чем сейчас быть просто не может: ты и так пытаешься меня убить — куда уж хуже? Так что я теряю?

Поэтому я поднялась на локтях, осторожно села (голова с утра, естественно, болела) и повернулась к сердитому «хрычу».

— Не понятно? Сейчас объясню. Пошёл вон!

— Что? — изумился канцлер.

В спальне воцарилась мёртвая тишина. На меня наконец-то смотрели все, до последней служанки. Прямо и испуганно.

— Вон пошёл. Немедленно!

Канцлер, наоборот, придвинулся ко мне. Наклонился — я взглянула на Ли, но тот не шевельнулся. Вдруг канцлер его уже перекупил?

— Как ты смеешь, ничтожество? — прошипел «хрыч» еле слышно. — Совсем помешался? Это сложно для тебя — тихо пожить, пока ты не женишься на моей дочери? Даже на это ты не способен?

Я его слушала и думала: а почему я решила, что убийц посылал канцлер? Он хочет моей смерти, но сначала я должна (то есть, принц должен) жениться на его дочери. Йуй говорил, что его семью убили люди канцлера, но, может, это был способ старого хрыча убедить Йуя ему подчиняться? И убить меня как-нибудь потом? А Йуй проявил самодеятельность. Или его купил кто-то другой.

Хм.

— Ты маленькое ничтожество, извращенец, полукровка, постыдное неразумение, бросающее тень на нашу империю, — продолжал канцлер.

Я зевнула. Посмотрела на него со скукой. И поинтересовалась, не понижая голоса:

— Скажете это погромче? Чтобы все слышали.

Канцлер отпрянул. А потом, сверкая глазами, размахнулся…

Ударить меня он не успел — Ли приставил к его шее клинок.

Снова наступила мёртвая тишина.

Я закрыла на мгновение глаза и расслабилась. Нет, канцлеру он не служит. Если это, конечно, не подстроенная демонстрация… Нет, «хрыч» и подумать не мог, что я стану огрызаться, это же очевидно.

— Ли, не надо, — приказала я. — Господин канцлер… свалите отсюда. Пожалуйста. И больше не беспокойте меня по утрам, я в это время дико неприятен.

— Ты пожалеешь… — начал было канцлер, но я решила отыграть роль до конца.

— Вон! — И требовательно вытянула руку в направлении двери.

— Убью, — прошипел канцлер еле слышно.

Да не, его это были убийцы, точно.

Прошипел, развернулся и весть такой преисполненный достоинства, вышел.

А я сползла обратно под одеяло.

— Эй… мне же ещё не надо вставать?

Старший евнух торопливо поклонился.

— Нет, господин, ещё немного вы можете… то есть…

— Класс! Тогда кыш отсюда.

Ушли они или нет, я не помню — вырубилась тут же. Ну зомби я по утрам!

Позже, во время купания я обнаружила на себе парочку засосов. Принц, очевидно, любил секс погорячее…

— Ли.

— Да, господин?

Забавно, но я совсем не стесняюсь при нём обнажаться. Хотя чего стесняться? Тело-то не моё. А настоящему принцу уже пофиг.

— Наложники… мои. Они евнухи?

Я сидела в том горячем вонючем бассейне, где вода как молоко, служанки ждали поодаль, старший евнух тоже, только Ли стоял близко и слышал меня наверняка тоже лишь он. Поэтому я говорила так свободно.

— Да, господин.

— Чудесно…

Ли покосился на меня, не поднимая головы, но тут же вновь уставился в одну точку — на маленький, словно игрушечный домик в траве. Карнизы у него тоже были загнуты. Скворечник, что ли? Но почему тогда не на дереве?

— Ли.

— Господин?

— Прости меня. — Ли вздрогнул, но я всё равно продолжила: — Вчера я был с тобой груб. Я очень испугался, но меня это не извиняет. Обещаю, впредь я буду следить за собой…

— Ваше Высочество! — Ли упал на колени, в его голосе звучал ужас.

Я повернулась к нему, а евнухи со служанками подались к нам, чтобы хоть что-то услышать.

— Что?

— В-Ваше В-высочество, вы не должны извиняться!

— Почему? — искренне удивилась я.

— Ваше Высочество… — Ли склонился к самой земле. — Вы, возможно, забыли… Принцы не извиняются.

Я почесала затылок мокрой рукой. Хм!

— Принцы делают что хотят, разве нет?

— Да, господин. Конечно.

— Ну так вот. Извини, — повторила я. — И встань, а? Ты уверен, что с такой позиции ты сможешь меня защитить? Вдруг там где-нибудь убийца подкрадывается? В траве. Проверь, а?

Это была шутка, но Ли действительно встал и всё проверил. Я молча наблюдала за ним и думала, что это путь в никуда. Он раб, я принц. Мы мужчины. Переспать бы с ним и успокоиться — и то не могу. И что в нём такого особенного? Почему мне рядом с ним так уютно?

Может, он колдун?

После завтрака я потребовала отвести меня к лекарю — проверить, как там мой ночной насильник.

Он лежал на животе, утыканный иглами, точно ёж, и ароматный дым вокруг курился такой, что я сразу заподозрила наркотик. Дышать пришлось очень осторожно.

— Ваше высочество, — поклонился мне лекарь. — Он скоро поправится, господин. Завтра уже сможет встать. Но шрамы… останутся.

Ванхи в ответ застонал так безнадёжно, что я вздрогнула.

— Только не шрамы… Лучше сразу убейте!

— Ну вот ещё, — пряча нос за широким рукавом, отозвалась я. — Ты мне нужен.

— Да? — Ванхи попытался повернуться, но с иглами и какими-то примочками на спине у него плохо получилось. — Господин? Пожалуйста, всё, что угодно, только не прогоняйте меня!

Я сделала лекарю жест отойти (у императора подсмотрела, теперь постоянно пользуюсь), а сама подошла близко-близко к Ванхи, присела на корточки и прошептала ему в ухо.

— Почему ты хочешь остаться?

— Господин? — опешил наложник. — Я люблю вас…

Я несильно шлёпнула его по щеке.

— Говори правду. И будь добр, не шуми. Кому ты служишь, Ванхи?

— В-вам…

— Посмотри мне в глаза.

Он посмотрел. Я ясно увидела ответ в его глазах: себе он служит. Так смотрят одинокие люди, но продаться он ещё никому не успел. По крайней мере я в это поверила.

— Достаточно. Почему ты не хочешь уходить? Говори правду, или я верну тебя палачам.

Он опустил глаза и долго молчал. Я напряглась: что если не ответит? Про палачей — это была пустая угроза, естественно.

— Я устал, господин, — ответил наконец Ванхи. — Я был вашим фаворитом. Если вы меня прогоните, меня наверняка схватят люди канцлера. Вы знаете, что они делают с такими, как я? А вечно скрываться я бы не стал — устал я, господин. Простите. Да и куда я пойду? Я же евнух.

Ответ на грани дерзости, но он вполне меня устроил.

— Хорошо, — улыбнулась я. И тихо добавила: — Спасибо.

Ванхи, забывшись, изумлённо взглянул на меня, а я поднялась, отошла и громко сказала:

— Выздоравливай скорее, Ванхи, ты мне нужен. Я назначаю тебя моим старшим евнухом. С завтрашнего дня ты служишь мне в этой должности.

Обалдели все, а особенно настоящий старший евнух. Он согнулся, как дерево на ветру, и простонал: