Ведьмы не стареют (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 17

Каждое движение словно было пронизано жестоким смыслом и зыбким чарующим искусством. Каждый шаг звучал так, будто мрачная симфония, заполняющая пространство наводнившей ужасом тишиной. Всевидящий взор Бессмертного исчерпывал его присутствие с бесстрастной ясностью и своевременной угрозой.

Но ужасным завершающим штрихом его образа, приведенного к жизни черной магии и ненависти, был его улыбающийся череп, украшенный черными бриллиантами. От него веяло бездной скорби и независимой властью.

В тоскливой мрачности его внешности я прочувствовала бессильный ужас. Каждая его часть, бросившаяся в глаза, цепляла за душу, вызывая дрожь в самой глубине существа, размывая границы реальности и пробуждая тревожное чувство утраты и безысходности.

Ярость и страх, слитые воедино, охватили меня, вырываясь из-под кожи и пронизывая мое существо от макушки до кончиков пальцев на ногах. Бессмертный был воплощением всех мрачных душ, сконцентрированных в одном существе, готовом уничтожить все вокруг.

Я стояла перед ним, ощущая, как его присутствие проникает в меня, как заволакивает тьма, погружая в темный туман. Он был неотъемлемой частью этой тьмы, и ни одно слово не могло описать ту теневую сущность, что сияла из его глаз — нежелание устареть своей силой и готовность убить своим ненавистным взглядом.

Кощей Бессмертный — воплощение самой тьмы и ненависти, стоящий теперь передо мной во всей своей печальной и жуткой красе. «Можно подумать, мне ранее потрясений мало было», — мелькнула до жути флегматичная мысль.

— Прошу прощения, — обратился он ко мне. — Вы живете в этом доме?

— С какой целью интересуетесь? — было трудно сделать вид, будто я не понимаю, кто передо мной стоит.

— Видите ли, этот дом в аварийном состоянии. Я хочу выкупить имеющиеся квартиры и заняться строительством, — он достал из внутреннего кармана визитку и протянул меня.

«Егор Кощеев» и название какой-то компании, название которой вроде о чем-то говорит, но я была слишком взволнована.

— Рассмотрите мое предложение? — Кощей сделал пару шагов в мою сторону, и я невольно попятилась.

Кодовая дверь резко распахнулась, заставив меня отпрыгнуть в сторону и обернуться.

На пороге дома стоял Хорс — мой вечно вредничающий домовой. Он в ярости смотрел на Кощея, будто готов был вступить с ним в сражение, но порог не пересекал. В глазах домового сверкали искры негодования. Хорс, безусловно, улавливал зло, которое окружало Кощея, поэтому его присутствие здесь вполне оправдано.

Я облегченно вздохнула, увидев моего друга. Друга?! Да, наверное, все-таки друга. Возможно, мы только на пути к этому, но я больше чем уверена, что у нас все будет хорошо.

Хорс продолжал испепелять Кощея Бессмертного взглядом, а тот лишь усмехался.

— Надеюсь, Ванда, вы будете благоразумны в своих решениях, — угрожающе протянул Егор Кощеев.

— Я не намерена продавать квартиру. Вам лучше обратиться к кому-нибудь другому с этим вопросом, — откликнулась я, отступая. Хорс будто взял меня под защиту, закрывая собой.

— Не торопитесь с решением.

С этими словами Кощей резко повернулся на каблуках и беззвучно растворился, оставив после себя лишь неприятный запах серы. Воздух ощущался затхлым и пропитанным злом, но я знала — он еще вернется.

Я буквально забежала в парадную. За мной по пятам шел домовой. Прежде чем вернуться в квартиру, я отправилась к Арине Родионовне, чтобы передать пакет и рассказать о странном Егоре Кощеева. Хорс же забрал наши покупки и вернулся к своим делам.

— Этот жулик — крупный бизнесмен. Он хочет сравнять этот дом с землей и построить очередной торговый центр! — певица буквально перешла на сопрано, отчего у меня слегка заложило уши.

— Но дом ведь признан памятником культуры или что-то вроде того. Разве это возможно? — удивилась я.

— Дорогая, за деньги возможно все, — всплеснула руками оперная дива. — Он уже год обхаживает тут всех, предлагает очень большие суммы.

— Видимо недостаточно большие, раз отказывают, — заметила я и кивнула Айжан, которая вошла в комнату с тряпкой в руках.

Арина Родионовна разбирала пакет от булочника. Удивительно, но она улыбалась, хотя продолжала ворчать на Николая Петровича, будто продолжала себя убеждать, что с «нищебродом нечего отношения строить».

Пока Айжан приступала к уборке, я с интересом слушала Арину Родионовну, рассказывающую об этом загадочном Егоре Кощееве. Я не могла представить, какой изворотливый путь выбрал этот коварный бизнесмен для достижения своей цели. Но, как мне уже говорили — цель была еще проще, получить доступ к порталу, который скрывался на втором уровне моей квартиры. Дедушка-дедушка, вот почему ты мне раньше обо всем не рассказал? Почему мне именно сейчас приходится это расхлебывать?

Арина Родионовна продолжала ворчать с некой улыбкой на лице, словно желая сохранить некие приятные воспоминания, но в тоже время ее продолжала раздражать личность под именем Николай Петрович. «С нищебродом нечего отношения строить,» — прокомментировала она, неуклонно настаивая на своей точке зрения.

Мои мысли о доме, признанном памятником культуры, не оставляли меня в покое. Как бы деньги ни были велики, в конце концов они не могут перевесить ценность исторического наследия, которым обладал этот дом. Что будет с его богатыми секретами, его душой, его историей? Все это, похоже, погрузится в пыль и забвение ради прибыли одного человека.

Я решила заглушить это ощущение беспомощности и расспросить Айжан, надеясь, что у нее есть какие-то новости относительно этого ожесточенного спора за судьбу нашей «пышной резиденции». Но ее лицо выражало лишь недоумение. Возможно, она была слишком занята своими повседневными заботами, чтобы вникать в подробности околоисторических сделок и постоянных угроз.

У меня закралась надежда на светлое будущее, на то, что все-таки найдутся те, кто встанет на защиту этого красивого исторического здания. Ведь его судьба никак не может быть просто выброшенной на ветер в погоне за безликой современностью. Я рассказала Арине Родионовне о своих сомнениях и, к моему удивлению, она оживилась. Ее глаза искрились, и я почувствовала, что она готова биться до конца за сохранение нашего общего пространства, нашей истории. Но скорее всего она просто не хотела терять эту квартиру.

Уточнив напоследок о ближайшем походе на оперу и еще раз удостоверившись, что я могу взять с собой спутника, я распрощалась с Ариной Родионовной и Айжан, и вернулась к себе. Дверь была не заперта.

Хорс играл в компьютер, а Федотушка бегал по своему кукольному домику. Щука о чем-то спорила с котом. Все были заняты своими делами. Мне хотелось отвлечь домового, поговорить с ним, поспрашивать о Кощее, но тот так был погружен в игру, что я решила не беспокоить. Освободится — тогда и поговорим.

Пока все домочадцы наслаждались своими занятиями, я решила воспользоваться моментом и заняться учебой. Поднявшись по лестнице в свою комнату, разложила на полу книги, которые принадлежали моему дедушке. Все они были наполнены мудростью и древними знаниями, готовые открыть для меня двери в увлекательный мир. Осталась лишь мелочь — прочитать их. Страницы пестрели обилием рунических символов. Но теперь у меня был козырь в рукаве и скоро этот непонятный язык мне будет доступен.

Зелье, подаренное мне, Василисой Премудрой, переливалось в пузырьке. Его изумительная синяя жидкость переливалась внутри стекла, словно рождая собственный магический мир.

Резко выдохнув, я прикоснулась губами к пузырьку и запрокинув голову в один глоток приняла зелье. И случилось что-то странное.

Плавно и непринужденно, словно в танце, руны начали вплывать в моё сознание, открывая свои тайны перед моим взором. Каждый архаичный символ нес в себе глубины прошлого и богатые знания наших предков. В мое сознание проникли невероятная мощь и древнее понимание тайн мира. Я чувствовала, что зелье дарит мне возможность постигнуть все тайные законы природы и стать необыкновенно мудрой, может даже наравне с Василисой.