Ведьмы не стареют (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 20

Я остановилась и прислушалась. Клубочек красных ниток тоже замер и вдруг задрожал, будто ему стало страшно. Его маленький пушистый объем резко вздрагивал, словно предчувствуя опасность.

К моему удивлению, шепот будто стал наполнять весь лес, будто тысячи голосов заговорили одновременно, но слова были невразумительны. Я осторожно продолжала двигаться вперед, мои нервы были на пределе, но любопытство побеждало страх. За деревом внезапно возникла странная фигура — существо, которое я никогда раньше не видела, но благодаря дедушке точно знала из сказок.

Это был коловертыш, чУдное создание, с рогатой головой, покрытой мехом и перьями. Его глаза сверкали как два ярко-голубых самоцвета. Я остолбенела, не зная, чего ожидать.

Коловертыш обладал чертами зайца и абсолютно уникальным мешкообразным зобом, расположенным на передней части тела. В этом зобе, со слов дедушки, коловертыши хранили все сокровища, украденные у крестьян — маслом, молоком и другими продуктами. Возвращаясь домой, как правило к колдуну, которому служил коловертыш, он аккуратно переливал украденное молоко в специально подготовленную посуду.

— Тише маленький, не обижу, — я присела на корточки и протянула ладонь.

Коловертыш склонил голову набок и задумчиво смотрел на меня.

— Убегай, — вдруг шепнул он и скрылся в чаще леса.

Я осталась сидеть на месте, размышляя над тем, что же могло напугать нечисть. Ответ не заставил себя долго ждать.

Обернувшись на резкий звук, я заметила, как из глубины леса медленно вышел большой серый волк. Он был величественным и мощным, с ярко-желтыми глазами, которые смотрели на меня с неким любопытством. Волк медленно приближался ко мне, шаг за шагом, будто бы проверяя мою реакцию. Мощные лапы хищника погружались в мягкую почву, а дыхание было угрожающе хриплым.

Когда волк остановился на некотором расстоянии, я могла разглядеть его лучше, но больше мое внимание привлекли крупные зубы, готовые с легкостью разорвать любую добычу. Шерсть на спине хищника поднималась, создавая впечатление еще более внушительного размера и силы. Волк казался господином окружающего его мира, его животное присутствие наполняло воздух сильными энергетическими волнами.

Что-то в взгляде волка говорило о его разуме. Тяжелый хвост махнул непринужденно, словно сообщая о его расслабленном состоянии. Но я не забывала, что волк — все еще хищник, готовый вырвать жизнь у своей добычи.

— Надеюсь, ты не голодный, — я с ужасом смотрела на него, понимая, что встреча с хищником может стать для меня «последним приключением» и не самым приятным.

— Я дураками не питаюсь, — фыркнул волк.

— Слава богу, договориться можно, — меня резко отпустило, и я поднялась, отряхивая джинсы.

— Слава богу, не орет, — хищник чуть повернул косматую морду и принюхался, отчего я беспокойно отступила назад, будто боясь, что пропахла сырой землей или, того хуже, вспотела.

Волк махнул хвостом и подошел ближе.

— Куда путь держишь, вкусный ужин? — он обошел меня по кругу.

— К Бабе Яге, — ответила я и поежилась. Большой нос беззастенчиво ткнулся в мое плечо.

Он прижал на мгновение уши и заинтересованно, поинтересовался:

— Кто ты?

— Ванда. Внучка Ильи Муромца, — эти слова будто ждали своего часа. Они прозвучали легко и искренне.

— Ванда, — волк будто смаковал эти слова. — Эта та, которая в соцпомощи работает?

Ага, похоже обо мне тут наслышаны.

— Да. Хочешь пенсию помогу оформить или льготы на бесплатное питание? — невольно предложила я.

Волк хрипло рассмеялся.

— Садись на спину, довезу.

— Спасибо большое, — я подняла клубочек с земли и положила во внутренний карман. Череп деть некуда было, он сейчас откровенно мешался.

— Спасибо твоему деду, Илье Муромцу. Пощадил он меня, спас от смерти лютой. Глядишь, сочтемся, — волк лег, ожидая пока я на него неуклюже заберусь.

Да уж, без дедушки моя жизнь была бы грустной и неинтересной. Мы мчались стремительно сквозь густой лес. Волк с удивительной легкостью оббегал все деревья. От его шерсти пахло удивительно — осенней листвой, которая пробуждала теплые воспоминания.

Он остановился на неприметной опушке.

— Приехали, — сообщил Серый.

— Спасибо, — я неуклюже слезла с его широкой спины и огляделась. — А где избушка на курь…

Я не договорила. Как слон в посудной лавке, ломая кустарник вышла она. Нет, не так. Вышла ОНА — избушка на курьих ножках!

Я не могла отвести от нее глаз. Избушка была по-домашнему уютной, словно маленький деревянный домик на ножках. Ее стены, сделанные из бревен, аккуратно уложенных друг на друга. Возможно, это тот самый случай, когда построено без единого гвоздя. Окна избушки, украшенные изящными резными узорами, словно бриллианты, отражали яркость природы и ласково освещали ее внутреннюю красоту магическим светом. Ступеньки оставались неподвижными, и все же избушка все время переступала с лапы на лапу, смешно косолапя.

— Чего рот раззявила? — шикнул на меня серый волк. — Иди! Ждут тебя.

— Спасибо еще раз за то, что помог, — я невольно отвесила поясной поклон. Хищник лишь фыркнул и вскоре скрылся в чаще леса.

Отвесив такой же поклон избушке, я с ней поздоровалась (ну так, на всякий случай) и после этого поднялась по ступеням. Внутри избушки царило уютное гостеприимство. Пахло какими-то травами.

— Вася, гости! — мяукнул маленький черный кот. Он выглядел комично непропорциональный. Большая голова оглядела меня с ног до головы, моргая круглыми глазами. Уши дрогнули.

— Здравствуйте! — присев на одно колено, протянула руку к котейке. — Я Ванда.

— О-о-о, это ты внучка Ильи Муромца?! — еще один обитатель жилища появился из-за печки. Ею оказалась маленькая птичка, похожая на воробья, но оперение поражало множеством цветов. Птица села ко мне на колено и подставила голову, будто хотела, чтобы я ее погладила.

— Да, — а я и не стала сопротивляться, аккуратно почесывая перышки.

— Эй-эй-эй, моя очередь! — кот с размаху прыгнул на колено, сшибая «воробья» и начал ластиться.

— Какие вы милые, — я плюхнулась на «нижние девяностые» и в две руки начала гладить этих милых питомцев.

— О, привет! — из погреба показалась голова Василисы.

И честно говоря, я была немного в шоке. Я, конечно, помнила, как дедушка описывал красоту Василисы Прекрасной, но к такому меня жизнь не готовила.

Красный сарафан, сшитый из натуральной ткани и подогнанный по фигуре девушки, был украшены вышивкой и самоцветами. Красивый сарафан будто был сформирован из множества узоров, цветов и печатей, представляющих все богатство русской культуры. Изысканно вышитые цветочные орнаменты тянулись по всему сарафану, словно образуя невидимые резервы силы и элегантности девушки. Изящные вязальные узоры, выполненные ловкими руками мастериц, привлекал и удерживал взгляд, позволяя ощутить истинную красоту.

Красный цвет сарафана, как бы замыкающий в себе бесконечность оттенков от бледно-розового до насыщенного пунцового, символизировал страсть и силу, присущую этой удивительной молодой женщине. Я испытывала восторг! Каждый элемент сарафана, начиная от окружающего сияния его материала, до драгоценных камней и жемчужин, украшающих вырезы и подол, создавал восхитительное впечатление о роскоши.

На голове Василисы Прекрасной был шикарный кокошник — традиционный национальный головной убор, который носили женщины в древней Руси. Он был украшен золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями и имел высокую остроконечную форму.

Я продолжала беззастенчиво с пола рассматривать девушку, чувствуя, как мой рот открылся от изумления. Она была очень красивой, действительно Прекрасной, но…но не так, как в сказках описывали. Но что-то было и стабильно. Как об этом упоминается во многих русских народных сказках, Василиса обладала красивыми и густыми волосами, которые была заплетены в толстую косу. Это часто ассоциируется с символикой красоты, юности и женственности, и ее волосы обычно описываются как длинные, густые и глянцевые, похожие на шелковые нити.