Камень. Книга десятая - Минин Станислав - Страница 12

– Завтра же надо это все обсудить с Мишей, Вовой и Сашей.

– Уж как водится, дорогая, как водится…

В номере мы оказались в четвертом часу утра, но расходиться по спальням не стали – еще в «Джимис» Михеев доложился царственному деду о благополучном прибытии в Ниццу самолета с артистами, поварами и фельдъегерем, и вот сейчас мы дружно разглядывали содержимое черной бархатной шкатулки с подсветкой, привезенной этим самым фельдъегерем. Посмотреть было на что! А уж послушать краткую лекцию бабули и подавно! Свой выбор я сделал, практически не задумываясь, и указал на самое, по моему мнению, элегантное из пяти колец, мысленно прикинув, как оно будет смотреться на пальчике Сони, вроде и не пошло, но и не слишком дешево:

– Это!

Императрица удовлетворенно кивнула:

– Отличный выбор, Алексей! Классическое кольцо из платины, бриллиант чистой воды весом примерно в пятнадцать карат. Учитывая юный возраст твоей избранницы и изящность ее пальчиков, это кольцо будет смотреться на руке Сони куда органичнее, чем, скажем, вот то. Я его специально Марусю попросила положить, чтобы ты понимал разницу.

Бабка указала на совсем уж кич ювелирного искусства – вроде тоже платина, но с вкраплениями повсюду мелких брюликов, а главный камень был раза в полтора крупнее того, который выбрал я.

– А уж какая у этого кольца история! – восторженно подхватив изящное колечко и крутя его на свету, протянула бабка. – Поверь мне, мальчик, красота в украшении – это самое малое. Куда важнее то, что за ним стоит. Ну, я потом тебе расскажу. А пока что поверь, вот это маленькое колечко говорит само за себя громче любого ценника. По нему сразу видно, кто и когда его сделал. И эта твоя Сонечка, если, конечно, не дура, чего по ней не скажешь, все поймет.

Из сказанного я понял чуть больше, чем ничего, но решил не спорить и вопросов не задавать – бабке виднее, она в этом всю жизнь варится, кому угодно может нос утереть и лекцию прочитать. А я как-то к этим урокам премудростей ювелирных готов не был. Потому просто кивнул, да и дед меня поддержал.

– Бабушка дело говорит, – веско произнес царственный дед. – А украшений помассивнее и подороже ты потом своей Соне и так надаришь, если Ольденбургские ей в приданое своих мало положат.

Родитель тоже знаками подтверждал правильность моего выбора, и, вздохнув, я кивнул:

– Убедили. Что теперь?

– Теперь отбой, завтра трудный день, – дед демонстративно захлопнул крышку шкатулки и протянул ее бабке. – Всем спокойной ночи!

И императорская чета направилась к лестнице на второй этаж. За ними засобирались и все остальные, а я остался сидеть на диване.

– Алексей, – обратился ко мне отец, – а ты чего развалился?

– Еще немного посижу, в себя надо прийти – день-то трудный выдался.

– Не засиживайся. Нас завтра к одиннадцати на яхте ждут.

– Хорошо, – кивнул я.

А про себя подумал: «Опять не высплюсь, и все из-за проклятого папы! Только бы эта тварь побыстрее спать улеглась!»

Папа Франциск проснулся от собственного крика – ему снился самый натуральный кошмар с принцем Романовым в главной роли! Схватившись за лоб, понтифик не сразу поверил, что это просто холодный пот, а не следы липких прикосновений огромного влажного языка юноши, через который тот высасывал у Франциска мозг.

– Приснится же такое! – криво усмехнулся папа, уселся на кровати и выпил стакан воды, стоявший на прикроватной тумбочке.

Через полчаса усердной молитвы удалось успокоиться и лечь обратно в постель, но только понтифик закрыл глаза, как кошмар вернулся, только в этот раз Романов пытался откусить голову Франциска своим гигантским ртом.

С ругательствами вытолкав из покоев обеспокоенных служек, папа упал на колени перед распятием и вновь принялся усердно молиться. Молился он до самого утра, боясь закрыть глаза хоть на мгновенье…

Проснувшись на следующий день, убедился, что установка проснуться в девять утра, данная подсознанию, сработала отлично – часы показывали семь минут десятого. Задержку на целых семь минут решил списать на свою неопытность в делах аутотренинга и неточность внутренних часов. Тихонько, но от души зевнув, так, чтобы не разбудить еще сопящих братьев, прислушался к себе и остался доволен – другая установка, касающаяся команды выспаться за четыре часа, сработала тоже, и чувствовал я себе вполне сносно.

Чтобы не потревожить братьев, в душ тоже решил сходить позднее, а пока достал из платяного шкафа джинсы с футболкой, оделся и спустился вниз. Настроение было неплохим – вчера, вернее, сегодня ночью всё-таки удалось чутулю отвести душу, устроив проклятому понтифику яркое и незабываемое путешествие по сновидениям с моим скромным участием.

Внизу сделал себе чашечку крепкого кофе и, разместившись на балконе, принялся наблюдать за утренним морским пейзажем.

Окончательно придя в себя и решив, что время как раз подходящее, перешёл на лёгкий вариант темпа, поставил прямо перед собой образ контролёра и слегка поджарил ему пятки. Почувствовав панику колдуна, удовлетворённо кивнул – прямой намёк на то, что надо пошевеливаться, он должен был понять вполне однозначно. Допив кофе, скинул футболку и приступил к гимнастике Гермеса – сегодня предполагались повышенные нагрузки. С физкультурой на свежем воздухе закончил около десяти, как раз тогда, когда на первом этаже нашего номера появился мой родитель.

– Лёшка, ты чего, вообще спать не ложился? – поинтересовался он у меня, выйдя на балкон с большой чашкой кофе.

– И тебе доброе утро, папа, – выдохнул я, вытер со лба пот и натянул футболку. – Спал я, просто решил пораньше встать, заодно и нашего беглого контролёра в спокойной обстановке напряг.

Судя по слегка растерянному ввиду, отец не сразу понял, о чем конкретно идёт речь, но потом до него дошло, он кивнул и заинтересованно протянул:

– И как наши успехи на этом благородном поприще?

– Пятки ему слегка поджарил, – пожал плечами я. – Должен понять. А если в ближайшее время не поймет и не сдастся, что-нибудь пострашнее придумаю.

– Он нам очень нужен, – поморщился родитель, – а сроки поджимают. Если эта тварина в ближайшее время не появится, тебе придётся его… – Отец помахал рукой, – ну, ты понял.

– Понял, – кивнул я. – Кстати, не успел тебе вчера рассказать, но господин Сфорца конкретно так нарывается.

– А поподробнее? – Глаза родителя нехорошо сузились.

Во время моего рассказа отец опять морщился, но отделался лишь многозначительным:

– Будем думать, что с этим персонажем делать… – после чего залпом допил остатки своего кофе и заявил: – Всё, Лёшка, иди буди братьев, приводите себя в порядок и спускайся вниз – завтракать будем на яхте.

Как оказалось, завтракать на яхте пожелали и все наши старшие родичи, включая князя Пожарского.

– А чего ты хотел, Лёшка? – улыбался царственный дед, когда мы покидали номер. – Как только твой отец с загадочным видом заикнулся о том, что тебе надо кое-что проверить, а для этого требуется выйти в открытое море, мы сразу стойку и сделали, отложив на потом все дела. Ты же нас не разочаруешь, внучок?

– Постараюсь, – вздохнул я, – хотя сам ещё пока ничего не понял.

– Вот вместе и разберёмся…

Всю дорогу до «Звезды» я думал о том, что мои родичи стали относиться к моим «кое-что» с очень большим вниманием, и у них были на то веские причины: все эти мои способности у кого угодно могли вызвать вопросы, а расширяющийся перечень моих возможностей, начинающийся с дикого по мощи гнева, колдунства и правила, давал им повод для повышенного внимания к моей скромной персоне. Что же касается способностей прадеда Александра, то, как мне кажется, родичи специально не озвучивали мне их полный список, отказываясь давать в руки архив рода Романовых, только для того, чтобы я самостоятельно развивался и не зациклился на каких-то отдельных вещах. И я бы на их месте поступал аналогичным образом.