Новое оружие (СИ) - Бачурова Мила - Страница 46

Тело Пафнутия скрылось уже полностью, окутанное коконом Тьмы. Во все стороны потянулись многочисленные щупальца, прикосновение которых означало гибель.

— Ты умрёшь, — пообещала Тьма. — И твоя смерть будет хуже смерти.

Отвечать я не стал. По крайней мере, словами. В отличие от Тьмы, я не был настолько туп, чтобы надеяться её напугать или переубедить. Поэтому просто начал битву сам.

Цепь полетела вперёд, удлинилась. Сияющие звенья обернулись вокруг кокона Тьмы дважды и затянулись.

Тьма заревела и завизжала на разные голоса. Я физически ощущал, как трещит и рвётся её непонятная плоть. Щупальца скребли по цепи, от них шёл серый пар.

А из меня потоками хлестала энергия. В висках колотилась кровь. Ноги подкашивались.

Сколько я ещё протяну? Меня ведь никто не прикроет, никто не даст минуту передышки. Путь лишь один: истощить себя и сдохнуть.

Но кому от этого станет легче? Разве что — ей, этой суке Тьме. Ну нет, я не собираюсь облегчать ей жизнь! Сперва потанцуем.

Я с силой рванул цепь на себя. Личное оружие как всегда поняло команду, едва сформулированную на уровне подсознания. Кокон завертело по часовой стрелке. Щупальца суматошно вскинулись, заколотили по стенам. Во все стороны полетели извёстка, штукатурка, куски кирпича.

А я бросился вверх по лестнице.

План был простой: дать себе небольшую передышку. Я быстро восстанавливал силы, так что спустя минуту смогу атаковать ещё раз, не хуже, чем в первый.

А ещё было бы неплохо вывести эту тварь наверх, на свежий воздух. Потому что, учитывая её и мою силы, опасность обрушения здания становилась отнюдь не иллюзорной. Тьме-то, в общем, будет плевать, она даже порадуется. А вот если завалит меня — мне конец. Даже если повезёт, и я выберусь, сил на дальнейшее противостояние не останется точно.

— Государю императору — ура! — услышал я вопль и обернулся.

Упал на ступеньки спиной, пропуская над собой смертоносное щупальце. Опять Джонатан спас мне жизнь. Если бы я не обернулся, щупальце ударило бы мне в спину.

И в ту же секунду я увидел самого Джонатана. Он летел по коридору, держа в лапах что-то, что я сперва принял за змею. Это что-то было длинным, извивалось и сверкало.

Но это была не змея. Джонатан Ливингстон нёс мне цепь.

Ему пришлось обхватить её перепончатыми лапами, лишёнными когтей. Это было, видимо, неудобно, а цепь ещё и шевелилась, как живая. Но на Джонатана работали могучие крылья, которые несли его вперёд с немыслимой скоростью.

— Какого?.. — только и успел я сказать, прежде чем стремительная чайка, пролетев надо мной, выпустила добычу, взятую неизвестно где.

Цепь упала мне на колени. Я перевёл взгляд с неё на свою цепь, которая обвила моё предплечье.

Ничего не понимаю. Конечно, я второй год нахожусь в магическом мире и многому уже просто разучился удивляться. Но конкретно сейчас — что, чёрт подери, происходит⁈ И как это понимать⁈

Новая цепь продолжала светиться просто по дефолту, такова была её природа. И свет этот был точно таким же, каким светилась моя цепь, когда я пускал её в ход против Тьмы. Но сейчас-то энергия шла не из меня! Я ко второй цепи вообще не прикасался! Так откуда она идёт? Почему цепь светится?

— Тебе это не поможет, Бродяга! — взревела Тьма.

В мою сторону полетели щупальца. Я поднял руку и выставил Щит. Это уже было чисто инстинктивное действие, и я успел понять, что смысла в нём — не ахти. Тогда интуитивно добавил к Щиту немного истинного Света. И в тот же миг щупальца ударили в мерцающую преграду.

По Щиту пробежали красные разводы. Щупальца отскочили назад, а Тьма завизжала так, что задрожали стены, пол и потолок. Сверху посыпалась извёстка, или что там — я не успел заметить.

А потом Тьма прыгнула вверх, и на пол обрушилась целая лавина.

Я вскочил, метнулся вперёд, держа в обеих руках по цепи. Поднял голову.

Тьмы передо мной больше не было. А в потолке осталась дыра метра два в диаметре. Сверху доносились крики, выстрелы. Что-то вспыхивало — похоже, лупили магией почём зря.

Вот тебе и апокалипсис… Если эта мразь положит здесь всех и сбежит, история этого мира закончится в течение недели. Нам не остановить полномасштабного вторжения Тьмы. Можно будет просто устроиться поудобнее, открыть по бутылке пива и ждать конца света.

Но, как бы соблазнительно ни рисовало воображение эту перспективу, я решил ещё немного побарахтаться.

Поднял обе руки вверх. Две цепи, одинаково послушные, взметнулись, вылетели, удлиняясь, за пределы отверстия, пробитого Тьмой, и за что-то там зацепились. А потом просто рванули меня вверх. Я взлетел, как на сверхскоростном лифте. Перед глазами мелькнуло что-то неразборчивое, а в следующий миг я уже «парил» в воздухе на первом этаже здания.

С тех пор как я проходил здесь полчаса назад, многое изменилось. Пробитые стены, высушенные трупы, густые клубы дыма.

И, разумеется, мечущаяся среди всего этого Тьма.

С неистовым воплем мимо меня пронёсся Джонатан Ливингстон. А я, высвободив обе цепи, бросил их в атаку.

Первая — моя — просто отлетела в сторону, отбитая щупальцем. Второй — той, что притащил Джонатан, — повезло больше. «Ошпарив» щупальце, она в три витка обвила Тьму.

А потом я начал падать. Возможно, Тьма ждала, когда я грохнусь, чтобы высвободиться. Во всяком случае, до поры она сильно не дёргалась, хоть и шипела от чего-то вроде боли, что может испытывать Тьма. Она явно не приняла в расчёт мою родовую магию.

Когда-то давно добрый мальчик Рабиндранат Иванов подложил Косте Барятинскому в карман один хитрый амулет — отключивший родовую магию. Костя, упав с моста, сломал себе шею. В результате чего я и прибыл в этот мир спасать ситуацию. С тех пор я всегда тщательно слежу за карманами. Посему на этот раз родовая магия отработала безукоризненно.

С высоты метра четыре я спокойно опустился на пол и шагнул к самому краю пробитого в этом полу отверстия.

Сообразив, что никакой форы не будет, Тьма завопила на разные голоса и начала бороться уже по-серьёзному. Как бешеный спрут, она хваталась щупальцами за цепь, карабкалась по ней ко мне.

— Ты сдохнешь! — визжала, рычала, шептала она. — Ты сдохнешь сегодня, и я сожру твою душу!

От щупалец валил густой пар, слышалось шипение горящей… Тьмы.

— Есть идея получше, — сказал я, подняв правую руку. — Давай ты сегодня, а я — завтра.

Моя вторая цепь бросилась в атаку. Лишь под конец пути я позволил ей налиться светом. Замерев, цепь хлестнула концом по тому, что можно было бы назвать «мордой» Тьмы. То место, где когда-то находилась голова Пафнутия, дёрнулось, словно от удара кувалдой. А цепь уже ударила с другой стороны.

«Пощёчины» сыпались одна за другой. «Башка» Тьмы мотылялась из стороны в сторону. Вторая цепь, удерживающая Тьму, светилась всё ярче.

У меня на лбу выступила испарина. Я сливал самые остатки едва восстановившихся сил. И с каждой секундой уверенность в победе таяла.

Тьма предприняла последнюю отчаянную попытку. Она изменила форму, истончилась и стремительным рывком вылетела из капкана. Новая цепь, стянувшись, жалобно звякнула и упала на пол. А Тьма бросилась к выходу из здания. Пролетела мимо меня, завывая, как раненая собака.

Я повернулся к ней, понимая, что на погоню у меня сил точно не хватит. И тут передо мною явилось прекрасное виденье. Ангел Господень. Которому почему-то захотелось принять облик Аполлинарии Нарышкиной.

Полли стояла в дверях, и на натянутой тетиве её лука сияла истинным Светом стрела.

Тьма успела лишь остановиться — больше никак отреагировать не успела. Полли разжала пальцы, от её руки до «груди» Тьмы словно протянулся луч света.

Удар. Вспышка.

С яростным воем Тьма отлетела к стене, врезалась в неё. По стене побежали трещины, задрожал потолок…

Полли сделала шаг в сторону, вновь натягивая лук. А в освободившийся дверной проём один за другим вбежали Мишель, Андрей, Анатоль и Платон. Личное оружие они держали наготове.