Писатель: Назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 23

— Трегубов слушает! — произнес мужской голос.

Я опешил, но трубку вешать не стал.

— Здравствуйте! — произнес я строгим голосом. — Могу я услышать Анастасию Павловну?

— Ее нет дома, — последовал ответ. — А кто ее спрашивает?

— С киностудии, — не моргнув глазом соврал я.

— Если что-то нужно передать, скажите мне.

— А вы, простите, кто ей будете?

— Супруг.

На этом разговор можно было бы и закруглить, но бес толкал меня в авантюру.

— Не тот ли, что вчера вел машину, в которой вашу супругу пытались изнасиловать? — спросил я.

Откровенно говоря, я думал, что он бросит трубку, но гражданин Трегубов повел себя иначе.

— А вы, значит, тот самый таинственный спаситель? — осведомился он.

— Я тот, кто жалеет, что не вытряхнул из тачки тебя и всю твою шоблу, — ответил я. — Какие вопросы? Могу повторить.

— Молодой человек, — совершенно спокойно произнес мой собеседник, — если хотите обсудить это, подъезжайте к восемнадцати часам по адресу… — Он назвал улицу и дом и добавил: — Если не побоитесь, конечно!

— Приеду, не опаздывайте — я повесил трубку.

Я конечно не литературный герой, но нужно же где-то вдохновение искать, чтобы у читателя не было как у великого «не верю». Хотя… не исключаю, что товарищ Трегубов назначил мне встречу, чтобы уговорить не поднимать шума и вероятно, откупиться… Мало ли — забурагозил по пьяной лавочке и теперь стыдно. Ну в его случае это было бы самое разумное решение… Но черт его знает, что у Трегубова в голове, может тоже на практике, так сказать, вдохновляется.

Разберемся.

Но подстраховаться надо таки, встреча у меня с серьезным человеком, значит реагировать тоже надо подобающе. С такими мыслями я отыскал ближайшее почтовое отделение, купил конверт, марки, взял чистый бланк для телеграмм и на оборотной стороне написал следующее:

«УВАЖАЕМЫЙ ТОВАРИЩ СЛЕДОВАТЕЛЬ! Я, КРАСНОВ, АРТЕМИЙ ТРИФОНОВИЧ, 1955 ГОДА РОЖДЕНИЯ, ИЗВЕЩАЮ ВАС, ЧТО 25 ФЕВРАЛЯ 1975 ГОДА, ПРИМЕРНО В 21.00 СТАЛ СВИДЕТЕЛЕМ НАПАДЕНИЯ НА АКТРИСУ КИНО АНАСТАСИЮ ПАВЛОВНУ. (ФАМИЛИЯ ВЕРОЯТНО, ТРЕГУБОВА), ПРОИЗОШЛО ЭТО… — я указал адрес. — АНАСТАСИЯ ПАВЛОВНА РАССКАЗАЛА МНЕ, ЧТО НАПАДАЮЩИХ БЫЛО ТРОЕ И ОДНОГО ИЗ НИХ ОНА НАЗВАЛА СВОИМ МУЖЕМ. НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, 25 ФЕВРАЛЯ 1975 ГОДА, В 15.30 Я ПОЗВОНИЛ ПО НОМЕРУ ДОМАШНЕГО ТЕЛЕФОНА АКТРИСЫ. ТРУБКУ ВЗЯЛ ГРАЖДАНИН, НАЗВАВШИЙСЯ СУПРУГОМ АНАСТАСИИ ПАВЛОВНЫ, ТРЕГУБОВЫМ. ОН ПРЕДЛОЖИЛ МНЕ ОБСУДИТЬ СИТУАЦИЮ И НАЗНАЧИЛ ВСТРЕЧУ В 18.00 25 ФЕВРАЛЯ, ПО АДРЕСУ…».

Конечно, я опустил ряд подробностей, но они не существенны. Если со мною что-нибудь случится, соседи передадут это письмо в милицию. А информации в нем должно оказаться достаточно для того, чтобы правоохранительные органы начали проверку изложенных фактов. Запечатав послание в конверт, указав на нем свой домашний адрес, наклеив марки, я кинул его в почтовый ящик. Теперь я могу с чистой совестью сказать Трегубову и его подельникам, что уже сообщил о них, куда следует.

До встречи оставался еще вагон времени. Надо было его как-то занять. И я решил посмотреть, что сейчас показывают в кинотеатрах? Благо, один из них оказался неподалеку. И увидел в афише название одного из упомянутых Настей фильмов. Над надписью, выполненной славянской вязью, с фразой «ЧЕРНОЕ СЕРЕБРО», красовалось изображение главной героини, в которой нетрудно было узнать спасенную мною женщину. Здесь же было и ее имя: АНАСТАСИЯ ТРЕГУБОВА. Ага, значит, у нее все-таки фамилия мужа!

Я посмотрел на часы. До начала сеанса оставалось пять минут, и я направился в кассу. Билеты ещё оставались, что не удивительно — будний день. Я заплатил двадцать копеек, поднялся в кинозал, прошел в шестой ряд и сел на третье место. Начался показ. Рекламы перед фильмами в СССР семидесятых не было, но зато показывали киножурнал «Фитиль», сценарии к котором нередко писал такой мастер,поэт и сатирик, как Сергей Михалков. В том ролике, который я увидел, досталось бюрократам, хапугам и нерадивым строителям.

По окончанию киножурнала на экране медленно повернулась эмблема главной киностудии страны, где я сегодня проходил пробы на роль революционного матроса, зазвучала печальная, трогающая душу мелодия и появились титры с названием фильма. Действие происходило до революции. Обнищавший помещик-вдовец Тургаев распродает домашнюю утварь, чтобы хоть как-то прокормить своих детей. Имение его заложено и перезаложено. Сам он пьет по-черному. Все хозяйство лежит на плечах старшей дочери Марии, которую как раз и играет Трегубова.

Та влюблена в студента Савельева. Он революционер-народник, страстно мечтает о счастье беднейших слоев населения, но не может сделать счастливой любимую девушку. И тут в имении появляется богатый купец Хлыщев. Он хочет женить на помещичьей дочери своего сына, дабы породниться с дворянами, а сам под шумок выкупает из залога имение Тургаева и готов подарить его молодым в день венчания. Мария не желает выходить за Хлыщева-младшего — распутного и жестокого бездельника.

Уговоры отца на нее не действуют. Тут-то и начинается главная драма. Тогда купчина попросту выгоняет семью Тургаевых из дома, который уже де-юре принадлежит ему. Вдовца и четырех его детей, включая Марию, приютил в своей небольшой квартирке Савельев. Он становится репетитором у нерадивых гимназистов из богатых семей, чтобы как-то содержать своих квартирантов. Мария тоже подрабатывает, обучая девочек музыке, но нужда не оставляет их. К тому же, ее смущает неопределенность своего положения — ведь она, девица, живет под одной крышей с молодым человеком, и молва ее осуждает.

Да и жених, Хлыщев-младший, не оставляет невесту в покое. Он намеренно распускает о ней самые грязные слухи, а потом и вовсе наносит ей публичное оскорбление. Студент Савельев вызывает купеческого сынка на дуэль — и погибает. Мария безутешна, но решает, что посвятит свою жизнь не только младшим сестрам, брату и спившемуся отцу, но и продолжению дела своего погибшего возлюбленного. Ее принимают в кружок революционеров, но не народников, а российских социал-демократов — будущих большевиков. В общем, финал оказался неожиданно оптимистичным. Анастасия в финале, в красной косынке и с грустными глазами, тоже смотрелась прекрасно.

Фильм закончился, я посмотрел на часы — без пятнадцати пять. Пора было ехать на встречу с мужем исполнительницы главной роли. Я не колебался. Важнейшее из искусств сыграло свою роль. Я лишь укрепился в мысли, что Анастасию Трегубову следует обязательно защитить от подонков.

Где именно находится дом, о котором мне любезно сообщил ее супруг, я не знал, и выяснять было уже некогда. Пришлось снова взять такси. Машина двинулась к окраине. Проспект, по обе стороны которого торчали строительные краны, воздвигавшие новые кварталы, превратился в загородное шоссе — потянулись частные дома и дачные кооперативы, утонувшие в сугробах. Без пяти шесть такси притормозило возле невзрачного домишки с темными окнами. Я расплатился с водителем, но тот не спешил уезжать.

— Ты с концами, парень? — спросил он. — Или обратно поедешь?

Я задумался. Если все кончится благополучно, надо же будет на чем-то возвращаться в город, кто знает, как у них здесь с автобусами? С другой стороны, если начнется драка, таксист может стать, как минимум, свидетелем.

— Подожди, шеф, — сказал я. — Я скоро.

Он кивнул, снова включил счетчик и принялся разворачиваться. Я подумал, не взять ли у него монтировку, но решил, что незачем подставлять мужика. Кивнув ему, направился к дому. Ни малейшего звука, ни проблеска света — ни во дворе, ни в доме. Ловушка?.. Может, штакетину выломать? Подошел к забору, подергал одну из досок — оторвать, если что, проблем не составит. Открыл калитку, вошел во двор. И остановился, как вкопанный. Я, конечно, не сыщик, но даже в ночной темноте, которая лишь чуть-чуть рассеивалась отсветами зарева над городом, было видно, что уже много дней никто не подходил к дому.