Дневник Бриджит Джонс - Филдинг Хелен - Страница 1

• 1/53
• Следующая

Чего я не должна делать:

– Пить больше четырнадцати порций алкоголя и неделю.

– Курить.

– Тратить деньги на: устройства для приготовления пасты, мороженого или на другие кулинарные приспособления, которыми я никогда не буду пользоваться; книги нечитабельных авторов, которые будут стоять на полке для красоты; экзотическое нижнее белье, поскольку это бесполезно – у меня все равно нет бойфренда.

– Разгуливать по квартире без одежды; вместо этого – представлять себе, что кто-нибудь за мной наблюдает.

– Тратить больше, чем зарабатываю.

– Позволять содержимому почтового ящика вырываться из-под контроля.

– Влюбляться в кого-либо из следующего списка: алкоголики, трудоголики, моральные импотенты, люди с подругами или женами, женоненавистники, мегаломаны, шовинисты, запудриватели мозгов или альфонсы, извращенцы.

– Раздражаться на маму, Юну Олконбери или Перпетую.

– Огорчаться из-за мужчин; вместо этого – сохранять самообладание и быть холодной Снежной королевой.

– Страстно увлекаться мужчинами; вместо этого – строить отношения, основанные на трезвой оценке характера.

– Говорить о ком-то гадости за глаза; вместо этого – отзываться обо всех только положительно.

– Мучиться из-за Даниела Кливера, поскольку это выглядит жалко – втрескалась в босса, как будто я мисс Манипенни или что-то в этом роде.

– Пребывать в мрачном настроении по поводу отсутствия бойфренда; вместо этого – вырабатывать уравновешенность, авторитетность и чувство собственного достоинства, выглядеть женщиной цельной, самодостаточной и без бойфренда, а это – лучший способ заполучить бойфренда.

Что я должна сделать:

– Бросить курить.

– Пить не больше четырнадцати порций алкоголя в неделю.

– Уменьшить окружность бедер на 3 дюйма (т.е. по 1,5 дюйма на каждое) с помощью антицеллюлитной диеты.

– Очистить квартиру от всех инородных предметов.

– Отдать бездомным всю одежду, которую я не носила два года и более.

– Заняться карьерой и найти новую работу с перспективой.

– Копить деньги путем экономии. М.б., также начать откладывать на старость.

– Быть более уверенной в себе.

– Быть более напористой.

– Проводить время с большей пользой.

– Не гулять каждый вечер, а оставаться дома, читать книги и слушать классическую музыку.

– Отдавать на благотворительность разумную часть заработанных денег.

– Быть добрее и больше помогать людям.

– Есть больше клетчатки.

– Утром вставать сразу же, как только проснусь.

– Ходить в спортзал три раза в неделю не только чтобы купить сэндвич.

– Вставлять фотографии в альбом.

– Записать пленки со сборниками «по настроению», так чтобы всегда под рукой были кассеты со всей моей любимой романтической, танцевальной, воодушевляющей, феминистской и т.д. музыкой, и чтобы я не превращалась в отупевшего от пьянства субъекта вроде ди-джея, у которого пленки разбросаны по всему полу.

– Завязать конструктивные отношения со зрелым ответственным мужчиной.

– Научиться программировать видео.

1 января, воскресенье

129 фунтов (но это после Рождества), порций алкоголя 14 (но на самом деле это за два дня, учитывая четырехчасовую новогоднюю вечеринку), сигарет – 22, калорий – 5424.

Потребленная сегодня пища: 2 пак. нарезанного сыра «Эмменталь». 14 холодных молодых картофелин. 2 «Кровавые Мери» (считается за еду, так как содержит помидоры и вустерский соус).

1/3 буханки хлеба «Циабатта» с сыром бри. 1/2 пак. листьев кориандра.

12 шоколадных конфет из рождественского набора «Кэдбери» (лучше всего махом избавиться от всех этих рождественских сладостей и назавтра быть свежей как огурчик).

13 канапе с кусочками сыра и ананаса.

Порция карри из индейки от Юны Олконбери, бобы и бананы.

Порция Малинового Сюрприза от Юны Олконбери, сделанного из бисквитов с бурбоном, консервированной малины, восьми галлонов взбитых сливок и украшенного глазированными вишнями и дягилем.

Полдень. Лондон: моя квартира. Тьфу! Самое последнее на свете, к чему я физически, морально или ментально готова, – это ехать к Юне и Джеффри Олконбери на их традиционный Новогодний Фуршет с Карри из Индейки в Графтон-Андервуд. Джеффри и Юна Олконбери – лучшие друзья моих родителей и знали меня ещё тогда, когда я бегала по лужайке голышом, о чем дядя Джеффри никогда не устает напоминать мне. Мама позвонила в 8:30 утра в августовский день (были банковские выходные) и вынудила меня пообещать, что я приеду. К этой теме она подошла коварно, используя окольный маршрут.

– О, привет, дорогая. Я звоню только чтобы узнать, что бы ты хотела получить на Рождество.

– На Рождество?

– Ты же хочешь получить сюрприз, дорогая?

– Нет! – взревела я. – Извини. Я хотела сказать...

– Может быть, тебе бы хотелось комплект колесиков для твоего кейса?

– Нет у меня никакого кейса.

– Почему бы мне не купить для тебя маленький кейс на колесиках? Знаешь, такой, какие бывают у стюардесс.

– У меня уже есть сумка.

– О, дорогая, ты не должна ходить с этой зеленой холщовой индийской тряпкой. Ты похожа на Мери Поппинс, переживающую не лучшие времена. Просто небольшой компактный кейс с выдвижной ручкой. Ты не представляешь себе, сколько всего ты сможешь туда положить. Как бы ты хотела – синий по красному или красный по синему?

– Мам. Сейчас восемь тридцать утра. На дворе лето. Очень жарко. Я не хочу кейс, как у стюардессы.

– У Джули Эндерби есть такой. Она говорит, что ничем другим она бы пользоваться не стала.

– Кто такая Джули Эндерби?

– Ну ты знаешь Джули, дорогая! Дочь Мейвис Эндерби. Джули! Та, которая получила эту крутую работу в «Артур Андерсен»...

– Мам...

– Она всегда берет его в поездки...

– Я не хочу маленький кейс на колесиках.

– Вот что я тебе скажу. Почему бы Джеми, папе и мне не скинуться и не купить тебе приличный новый большой кейс и комплект колесиков?

Я в изнеможении отвела трубку от уха, ломая голову над тем, откуда взялось это миссионерское багажно-рождественско-подарочное рвение. Когда я вернула трубку к уху, мама говорила:

– ...в самом деле, ты можешь поместить их рядом с отделением, где у тебя будут лежать бутылочки с пеной для ванны и подобные вещи. А ещё я подумывала о тележке для походов по магазинам.

– А есть ли что-нибудь такое, что ты хотела бы получить на Рождество? – в отчаянии поинтересовалась я, щурясь от ослепительного летнего солнца.

– Нет-нет, – беззаботно ответила мама. – У меня есть все, что мне нужно. Послушай, дорогая, – она вдруг понизила голос, – ты же придешь к Джеффри и Юне на их Новогодний Фуршет с Карри из Индейки, правда?

– Ох. На самом деле, я... – Я дико запаниковала. Что бы такое придумать? – Возможно, мне придется работать в Новый год.

– Это не важно. Ты можешь подъехать и после работы. О, я не сказала? Там будут Малькольм и Элейн Дарси, и они приведут с собой Марка. Помнишь Марка, дорогая? Он один из этих первоклассных адвокатов. Куча денег. Разведен. Раньше восьми они не начнут.

О, боже. Только не ещё один странно одетый и нудный любитель оперы с прилизанными волосами и тоскливым прямым пробором.

– Мам, я же говорила тебе. Не нужно сводить меня с...

– Соглашайся, дорогая. Юна и Джеффри устраивали новогодний фуршет ещё когда ты бегала по лужайке голышом! Конечно же, ты придешь. И у тебя будет возможность воспользоваться новым кейсом.

23:45. Уф-ф-ф. Первый день нового года был днем ужаса. Просто не могу поверить, что я снова начинаю год в односпальной кровати в доме моих родителей. В моем возрасте это слишком унизительно. Интересно, учуют они, если я покурю в окно? Я весь день пряталась дома в надежде, что пройдет похмелье, в конце концов сдалась и отправилась на Фуршет с Карри из Индейки слишком поздно. Когда добралась до дома Олконбери и нажала на кнопку звонка, исполнившего целиком мелодию городских курантов, я все ещё пребывала в собственном странном мире – тошнота, отвратительная головная боль, кислый привкус во рту. Вдобавок, я ещё не отошла от ярости, охватившей меня после того, как я нечаянно свернула на Шестую магистраль вместо Первой и мне пришлось проехать чуть ли не до самого Бирмингема, пока я нашла место, где можно было развернуться. Это так взбесило меня, что я вдавила в пол педаль газа, дав волю собственным чувствам, что очень опасно. Теперь я покорно смотрела, как фигура Юны Олконбери в костюме-двойке цвета фуксии – интригующе деформированная волнистым стеклом, вставленным в дверь, – устремилась ко мне.

• 1/53
• Следующая