Покоривший СТЕНУ 9: Далахан (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 8

Нижний слой проходил где-то на уровне двадцатого этажа. Того самого рубежа, за которым возможно мы сможем увидеть, что находится по ту сторону Стены. Есть ли там жизнь, или мы заперты посреди пустоты, окружённые монстрами.

С этой стороны он сегодня тоже был гуще обычного. Внизу, под нами, шла буря. Тучи налились грозовой серостью и то и дело вспыхивали молниями. Над нами же небо было светлым, пусть и несло вниз бесконечный поток белых хлопьев.

Верхний слой был где-то ещё в полукилометре от нас. Может быть, даже меньше, сложно судить на глаз. Совсем недалеко, а сейчас так низко, будто я мог коснуться его рукой. Если очень постараться. Но это было, конечно, совсем не так.

— Завораживает, да? — участливо спросила Сайна.

— Хау… — ответила ей Альма. Вид у неё всё ещё был мрачным донельзя.

— Может, способ вернуть Мерлина и есть, — вздохнул я, говоря это больше для неё, но в то же время пытаясь убедить и себя. — Не зря же Чёрная так держится за это.

— Не нужно, Арк. Я всё понимаю. Мне просто грустно, — неожиданно ответила энхе чуть отстранённо, будто была глубоко погружена в свои мысли.

Я хмыкнул. Мы слишком привыкли считать Альму «младшей». Что, если вся её детская инфантильность лишь маска для чего-то большего?

Впрочем, хищником она точно не была. И я не про анклав сейчас, а скорее про хищное мышление, если так можно сказать.

— Кстати, больше половины дня уже прошло, но я так и не поняла, как мы переживём эту ночь, — испортила настроение Сайна.

— Будешь капать на мозг, отправишься выживать в соло, — скривился я.

Так себе угроза, на самом деле. Очень сомневаюсь, что Ивент будет заниматься поисками механистки, пока есть я. По этой же причине я не думал о судьбе Хантера с Нэссой. А вот если меня не станет, Всадники и Гон постучатся на огонёк уже к ним.

— Извини, — чуть опустила голову рыжая. — Просто мне страшно. Нам ведь всем выписали смертный приговор.

— С чего ты взяла, что его нам выписали только сейчас? Мы заперты бесконечно вариться в этом аду, умирая и возрождаясь. Честно говоря, я не вижу ничего смертельного в том, чтобы поиграть за другую сторону. Так ли важно, часть ли ты Ивента, или вольный проходчик, если никакой «свободной воли» не существует?

— Значит, ты решил сдаться?

Я усмехнулся.

— Нет, конечно. Лишь говорю, что не понимаю твой страх. Мы умирали и возрождались здесь не один раз. И ты и я. Единственное, чего с тобой ещё точно не случалось — ты не покидала пределы Стены. Как Эфкерия, которая возможно уже никогда не возродится.

— Предпочла бы сделать свою текущую жизнь спокойной и долгой. Но ночь близко. И у нас нет плана, ловушек и подготовки для встречи с новым Всадником. И нет крепости, чтобы скрыться от Гона.

Я кивнул. Кстати, наверное, именно поэтому Голубь не стал играть с нами дальше, как с группой Принца. Нам некуда деваться. Разве что в двадцать первый, но я не знаю, что там сейчас творится, и вряд-ли смогу туда попасть без помощи магов Гильдии.

— Сегодня нам это не понадобится.

— Почему? — удивилась девушка.

— Альма, спроси у системы, когда нам ожидать продолжения банкета?

— Системный запрос, — тихо уронила рогатая. — Когда появится следующий всадник?

29ч 46мин.

— Откуда ты знал, что так будет? — опешила девушка. Но по разгладившимся морщинкам и загоревшемуся огоньку в глазах понял, что её страх начинает отступать.

— А я и не знал, — улыбнулся я ей в ответ. — Просто совокупность догадок.

— Каких?

— Незачем гнать Ивент галопом, лишая нас всяких шансов. Помнишь, Странник как-то сказал… сейчас уже дословно не вспомню, но соль в том, что Стена всегда стремится к балансу. И методы её работы неплохо описала Серая. Придумать самому себе должность, и, возможно, система ответит тебе и сделает её реальной, отсыпет функций… Если она имеет влияние на Всадников, то они не станут атаковать сегодня.

— Но это… просто догадка, — снова помрачнела Сайна.

— Да, но она подтвердилась. Не зря я после боя со Всадником ни на минуту не останавливал «совиную мудрость». И Стена даже сама нам об этом сказала. Стена «хочет», чтобы мы сразились с Ивентом.

— Ты говоришь, как Эстель… она тоже всё считает, что у неё есть собственная воля и желания.

— Значит, нам нужно пообщаться с ней поближе.

— Смотри, как бы она случайно в твоём гареме не оказалась. Тогда Тия окажется в меньшинстве.

— Не хочу даже знать, о чём ты сейчас. Софью, главное, не тащите… — слова замерли, вместе с облачком пара. — Что это?

В отдалении над городом возвышалась громада высокого храма. Никогда прежде я не обращал внимания на это место, построенное на хребтах домов в той части города, куда мы забрели.

И храм был не пуст. В нём шла служба. На поднятой над городом широкой лестнице к величественному, хоть и сильно обветшалому сооружению, собрались люди. Не проходчики, а простые мирные жители. А у самого входа читал проповедь священник.

Правда, послушать отсюда я её не мог — завывания ветра перекрывали собой любой звук.

Я свернул на улицу, ведущую в ту сторону. Здесь город круто изгибался, будто от аномалии, и она шла резко вверх. От этого вид величественного храма в луче яркого солнца, пробившегося сквозь тучи, казался знаком свыше.

Мелькнули смутные образы воспоминаний из детства и самого первого мира. По сердцу резануло болью, хотя ничего конкретного я не ощутил — просто сильные эмоции. Что-то о том, когда я посещал подобное место в первом мире, где все мы когда-то были детьми.

— Арк? — вывела меня из странного состояния Сайна. — Зачем тебе этот псих?

— Псих? — не понял я.

— Помнишь, я рассказывала. Жрец пастафарианства, обвешавшийся тонной артефактов на волю и основавший свой культ на Стене.

— Это он? — удивился я.

Отсюда я уже мог хорошо разглядеть фигуру священника. Им был высокий худощавый рыжий мужчина с аккуратной рыжей бородой. Одет он был в чёрную рясу с ярко горящим символом веры — овальном нечто с тентаклями и торчащими, как у морской улитки, огромными глазами. Сама же чёрная мантия была изрисована внизу светящимися красками, отчего подол казался кусочком звёздного неба.

Увидев нас, он не остановил проповедь.

— … ибо истинное поражение начинается в душе, а не во внешнем мире! Поэтому лучше бы ты не тревожился о будущем. Тела тленны. Мы не они. Мы — вечная энергия, перерождающаяся в бесконечном цикле…

— Зачем? — бросил я, прерывая проповедь.

Но пастафарианец только улыбнулся. Да и его паства из шести человек не сильно расстроилась.

— Чтобы в своём бесконечном существовании познавать радость, конечно же.

— В мире, полном пытающихся тебя сожрать чудовищ? — удивился я.

— Лучше бы ты не позволял себе видеть плохое, — улыбнулся безумный жрец. В глазах его горел блеск фанатизма, но был он каким-то ясным и добрым, как чистое небо. — Стена направляет нас туда, где нам нужно быть. Ничто не происходит без её ведома.

— И что в итоге? Зачем это всё?

— Ответ ты узнаешь, когда спустишься до последнего этажа, проходчик…

— Я больше не проходчик, — бросил я. Но рыжий пропустил это мимо ушей.

— … Если вдруг окажешься там — позови меня. Я тоже хочу знать все вопросы, на которые постиг ответ.

— А с чего ты взял, что ответы находятся там?

— Я задал вопрос вселенной, и она мне ответила, — улыбнулся он.

— Системе, ты хотел сказать?

— Возможно. Я не обращаю внимания на пути, которыми вселенная говорит со мной. Важна лишь правда. И только она.

— Правда? И в чём она?

— А в том, что сейчас ты отправишься сражаться с монстрами, а мы устроим под открытым небом пьяную оргию, и ни одна тёмная тварь не коснётся того, кто уверует.

— Что ты несёшь? Хочешь вместе со своим маленьким культом покончить с собой в лапах монстров Ивента?

— Как видишь, мы всё ещё живы. Может быть потому, что нас защищает Он?

Жрец картинно поднял голову кверху, где в небе над храмом плавал едва заметный силуэт летающего макаронного монстра.