Сердце Пекла (СИ) - Рудкевич Ирэн - Страница 13

Один скелет всё-таки умудрился бессовестно попасться под ноги. Споткнувшись и с трудом удержав равновесие, Шпилька выдала длинную и заковыристую тираду на великом и могучем. Зинаида покраснела, Шайтан расхохотался. Выпрыгнувшая из внедорожника последней овчарка рыкнула на внешника и целенаправленно потрусила вдоль дороги.

— Куда это она? — удивилась Зина.

— Сейчас узнаем, — весело сказала Шпилька. — Шайтан, давай обратно за руль. Или голодные женщины должны пешком за собакой идти?

— Вы не женщины, а киборги, — не остался в долгу бывший внешник и мечтательно продолжил:

— Женщины дома сидят, варят пиво, колбаски жарят и носят такие белые передники…

Но сильно поддевать не стал. А Шпилька сочла за лучшее пропустить уже ей адресованную шпильку мимо ушей.

В отличие от остальных, она знала, что привлекло внимание овчарки. Лайма, разумеется, поделилась с хозяйкой запахом, который её заинтересовал. И от него желудок Шпильки урчал ещё громче, чем у Шайтана.

Через пять домов обнаружился небольшой магазин с обвалившейся от старости вывеской.

— Стаб, что ли? — предположил Шайтан. — Мля, все холодильники давно разморозились, вонища внутри, небось. Эх, полжизни бы отдал сейчас за копчёную сосиску и кружечку настоящего баварского…

— Тушняк жри, привыкай быть русским варваром, — ухмыльнулась Шпилька. — Ложку, так и быть, в бардачке возьмёшь.

— Если срок годности не истёк, — не поддержал язвительную шутку бывший внешник. — А так сожру, куда денусь.

Ассортимент магазина оказался скуден и до боли напоминал о застойном периоде СССР. На полках красовались консервы, трёхлитровые банки с берёзовым соком, проеденные мышами бумажные пакеты с крупами и разбухшие треугольные пакеты молока. О холодильниках, к которым привыкли в прошлой жизни рейдеры, не было и речи, так что от закрытой витрины возле древней кассы ощутимо несло тухлятиной.

Зинаида взяла в руки банку тушёнки, деловито поискала срок годности. Попросила у Шпильки нож и вскрыла жестянку. Принюхалась, потом взяла немного тушёнки на кончик ножа и лизнула.

— Всё, что до пятого января восьмидесятого, можно есть, — наконец, объявила она.

Особого приглашения никому не понадобилось. Ели жадно, выскребая содержимое банок пальцами и языками, не боясь обрезаться об острые края. А когда насытились, начали загружать багажник внедорожника. Тушёнка, рыбные консервы типа кильки в томате, банки с домашнего вида заготовками и подходящим для употребления сроком годности — сметали без разбора, помня о том, как последние три дня питались впроголодь.

Привычной рейдерам бутилированной воды в магазине, разумеется, не оказалось — в союзе люди пили воду из крана, а не покупали её. Но, пока Шпилька и Шайтан думали, что же делать, хозяйственная Зинаида так же, как тушёнку, проверила одну из банок с берёзовым соком и сказала, что их тоже можно брать.

— Не хуже, чем с твоей колой будет, — заверила она.

Скромничать не стали и полку с соком попросту опустошили. Ещё прихватили пять трёхлитровых же банок сливового компота. Набрали бутылок водки «Московская лучшая» — судя по ценнику, она действительно была лучшей из имеющихся. Шайтан задумчиво прихватил бутылку армянского коньяка. Нагрузившись, как волы, направились к выходу из магазина, и в этот момент Лайма, дежурившая снаружи, залаяла. Одновременно с этим Шпилька словно наяву почувствовала лёгкий запах грибницы и ещё чего-то странно знакомого.

Ломать голову над тем, что же это за запах такой, не стала.

— Уходим! Заражённые!

Повторять не пришлось, даже Зинаида на подобные команды уже реагировала правильно и быстро. Погрузились в машину, Шпилька взялась за свой двести третий, Шайтан отдал Зине Калаш и завёл машину. Нажал на газ…

И в этот момент сзади показалась стая.

Пока Шайтан заводил машину, Зинаида врубила скрыт, который Шпилька тут же скопировала. Но Лайма не унималась, продолжала лаять и волчком крутилась на месте.

— Чего это она? — удивилась Зина. — Обычно спокойно же сидит…

Шпильку поведение питомицы тоже беспокоило. Овчарка боялась, и боялась сильно. Что-то она чувствовала эдакое в приближающейся стае, и всё транслировала хозяйке знакомый душок, происхождение которого Шпилька никак не могла вспомнить.

Шайтан, видя волнение собаки, включил глушилку, которая, в отличие от Дара Зинаиды, не нуждалась в том, чтоб её копировать — в полнейшую тишину погружалось всё в радиусе примерно четырёх метров от внешника.

Лайма не успокаивалась. Заметив, что её не понимают, она с жалобным скулежом стала скрести лапами спинку сиденья Шайтана, словно пытаясь убедить его ехать дальше, а не стоять.

Беспокойство собаки в итоге передалось и ничего не понимающим рейдерам. Все разом взяли на прицел стаю. Шайтан, подхватив винтовку, глянул в прицел и вдруг побледнел. Отбросил оружие Шпильке на колени, резким движением провернул в замке зажигания ключ и нажал на газ.

— Ты чего, мля? — не поняла Шпилька.

— Сама посмотри, — отрезал Шайтан. — Я гоню, вы стреляете. Эту стаю нужно снять любой ценой.

Шпилька взяла винтовку, приложилась щекой к прицелу. И почувствовала, как лоб покрывается холодной испариной. Сразу вспомнился и запах — теперь она вспомнила, откуда его знает. Так пахли «поделки» магистра килдингов, пытавшегося превращать в заражённых травоядных животных и тех, кто весит настолько мало, что вообще не может стать ни заражённым, ни иммунным. И напавшая на неё незадолго до этого псина-бегун с Даром.

Псина, созданная теми, кого магистр называл богами Стикса.

— Мля, итить твою налево да в ёперный театр, — сказала Шпилька и сжала зубы.

Стая была невелика, всего-то полтора десятка голов. Но опасность представляла из себя намного большую — потому что даже самый захудалого вида бегун мог обладать Даром.

— Зина, стреляй и не жалей патронов, — сквозь зубы процедила Шпилька. — Это не обычные заражённые, их нужно уничтожить наверняка.

Зинаида проявила неожиданное для неё мужество, открыла окно, высунула в него автомат и дала длинную очередь в стаю. Большинство пуль ушли в молоко, но троих бегунов всё-таки настигли. Два свалились под лапы заражённых уровнем повыше, третий споткнулся и продолжил бег, сильно прихрамывая.

Шпилька, отложив винтовку, вместе с верным двести третьим прямо на ходу перебралась на заднее сиденье, подвинув Лайму, высунулась в противоположное окно и тоже дала очередь. Стреляла Шпилька хорошо, но Дара снайпера не имела, поэтому решила, что автомат будет предпочтительнее. И не прогадала — целиться, высунувшись в окно, было невероятно сложно, и автомат имел над винтовкой неоспоримое преимущество в виде большей ёмкости магазина и возможности стрелять очередями.

Ещё два бегуна, обросших шипами, словно какие-нибудь руберы, сошли с дистанции и задёргались в агонии. Более крупные твари, которых уже и классифицировать оказалось невозможно, даже не заметили попаданий. У одних, как заметила Шпилька, включились Дары — что-то вроде силового поля, которым владеют многие матёрые элитники, — другим помогла природная броня из костяных пластин.

— Шайтан, есть у нас что-нибудь повнушительней семёрки? — крикнула Шпилька внешнику.

Тот сунул руку в карман разгрузки и вынул оттуда РГД-5.

— Последняя, — предупредил он.

Шпилька матюгнулась про себя на хитрозадого немца, припрятавшего от неё гранату, но устраивать разборки не стала — не тот момент. Выдернула чеку, размахнулась и швырнула гранату в преследующих внедорожник заражённых.

На этот раз калибр оказался подходящий. Время Шпилька рассчитала точно, граната рванула аккурат в середине стаи. Двое отдалённо похожих на помесь топтунов с бегемотами заражённых не успели активировать щиты, и их прилично посекло осколками. Тот, что был помельче, закувыркался по асфальту, оставляя за собой сизые внутренности. Более крупному взрывом оторвало одну из задних лап, он ещё некоторое время пытался ковылять, но затем остановился и рухнул, как человек, неожиданно получивший пулю в голову, и издох.