Сердце Пекла (СИ) - Рудкевич Ирэн - Страница 23

А вот те серые, которые на убийство бегунов не успели, настроены были куда более решительно.

Скорость была уже за двести, но «пришельцы» почему-то не отставали. Некоторые пытались бросать копья. Пока рейдерам везло — ни одно орудие в машину не попало. Но никто же не станет утверждать, что так будет и дальше, верно?

Зинаида пару раз попыталась включить скрыт, но безуспешно. Попыталась высунуться в окно с автоматом, но стрелять оказалось несподручно. Тем не менее, до того, как Шайтан без объяснений втащил её обратно в машину, пару раз она умудрилась попасть.

— Ты видел? — заорала Зина. — Видел??? Их пули не берут!!!

— Вот и не трать! — отрезал бывший внешник.

Сам он, выжав из внедорожника максимально возможную скорость, уже заметил, что людей, в отличие от заражённых, серые просто гнали прочь. Ну не верилось ему, что серые настолько плохо владеют копьями, чтоб ни одно из нескольких десятков брошенных не попало таки в машину, едущую практически по прямой.

Первоначальный ужас, внушённый реликтом и усиленный появлением «кузнечиков», отступал. Голова прояснилась, и мозг внешника наконец-то заработал на полную и начал анализировать происходящее. До границы серого кластера оставалось совсем чуть-чуть, там должны отстать. А если нет, то придётся пошуметь, чтоб привлечь заражённых. Серые их, судя по всему, любят не больше, чем те самые заражённые — своих искуственно выведенных собратьев.

Действительно, метрах в пятистах от границы серые разом, словно по команде, остановились. Несколько секунд смотрели вслед внедорожнику, пока тот не подпрыгнул на стыке кластеров, а потом так же одновременно развернулись и поскакали обратно к реликту. Причём со скоростью, сильно превышающей ту, с которой они гнались за внедорожником.

Но расслабляться оказалось рано. Стоило только внедорожнику снова оказаться на улицах Гигаполиса, как со всех сторон раздалось урчание. И, судя по громкости, принадлежало оно довольно крупным и развитым тварям.

— Вот же arsch, — выругался Шайтан. — Этих за каким хреном сюда принесло?

— За перезагрузкой, — пискнула Зина, глядя в зеркало заднего вида.

Шайтан тоже бросил быстрый взгляд в зеркало. Серый кластер заволакивало туманом, над реликтом сверкнула первая зелёная молния. «Кузнечиков» видно не было — наверное, попрыгали в свои порталы, чтоб под перезагрузку не попасть. Урчание заражённых стало громче и ближе.

— Зина! — заорал Шайтан. — Врубай скрыт!

— Не получается, — простонала женщина.

— А ты крышу вспомни, — очень нехорошим тоном предложил ей Шайтан. — Тогда заражённые тебя не могли достать, но страшно было, верно? Так вот теперь они в двадцати метрах. Ты жить хочешь, Зина?

На этот раз сработало. Виски женщины покрылись испариной, лицо стало белым, как мел, но Дар активировался.

Заражённые словно не заметили пропажи внедорожника с двумя кусками сочного мяса. Радостно урча, потянулись к перезагружающемуся кластеру. Шайтан врубил тишину, осторожно объехал нескольких замерших в предвкушении элитников и остановился.

— Посмотрим, что их так привлекло, — пояснил он Зине. — Элитники — не тупая мелочь, собираться на перезагрузку непитательного кластера не станут. Знают, гады, что-то…

Перезагрузка была недолгой. Туман наполз, повисел, подсвеченный вспышками молний, и рассеялся, открыв взгляду озеро примерно в два раза меньше размером, чем предыдущее, и большую деревню с кирпичными домами за заборами из профлиста на берегу.

Заражённые бросились к кластеру, где люди, пережидавшие туман и молнии под крышами, как раз сейчас снова выходили на улицу. Радостные от того, что непогода закончилась, и ещё не знающие, что главный кошмар в их жизни только начался.

— Поехали, — сжал зубы Шайтан. — Не смотри туда. Ничем мы там помочь не сможем. Зато сами выживем.

Зинаида тяжело вздохнула, украдкой вытерла выступившие на глазах слёзы и отвернулась от зеркала. Шайтан повёл внедорожник прямо по улице, но на первом же перекрёстке свернул вправо, чтоб расстроенная женщина не могла увидеть, как заражённые терзают жителей деревни. Хватит с неё пока ужасов, и так молодцом держится.

Шайтан вдруг поймал себя на мысли, что если раньше свежая его бесила, и руки чесались выкинуть её на полном ходу из машины, то сейчас его отношение к женщине сильно изменилось. Сначала она просто стала полезна, когда получила Дар скрыта. А потом… потом она мужеством и стойкостью заслужила обычное человеческое уважение. Даже от такого прожжённого циника, как Шайтан.

Следующие два дня Шпилька занималась в основном тем, что пряталась от заражённых — в одиночку, с двумя магазинами, ничего толкового не навоюешь даже с мелочёвкой, не говоря уж о развитых. Хорошо ещё, Лайма заранее предупреждала хозяйку о приближении очередной стаи. Свою эмпатию, заточенную на чужие Дары, Шпилька старалась использовать по минимуму — слишком частое включение Дара приводило к тому, что ей требовалось больше живчика. С которым дела обстояли ещё хуже, чем с патронами.

На одну охоту, в итоге, сходить всё-таки пришлось. С Лаймой они намеренно выследили группу голодных бегунов в количестве шести штук. Двоих загрызла овчарка, остальных нодиевой саблей прикончила Шпилька. Несмотря на то, что с фехтованием она была не то, чтобы на «вы», а, скорее, незнакома от слова «совсем», клинок оказался весьма удобен. В меру тяжёлый, в меру изогнутый, с заметным расширением ближе к острию. Удары получались быстрые и с эффективной протяжкой, сухожилия и даже кости прорезались с той же лёгкостью, что и мышцы. Прикончив двух бегунов широкими, размашистыми ударами от плеча, Шпилька даже рискнула уменьшить замах, стала работать от запястья. И, к удивлению, поняла, что эффективность удров от этого не снизилась, а вот скорость, наоборот, ещё и возрасла.

Вообще, она догадывалась, что сабля — не самое правильное название. Все сабли, которые ей до этого доводилось видеть в разных музеях, имели постоянную ширину, а на конце заострялись. Здесь же лезвие плавно расширялось и только потом переходило в резко скошенное острие. Правильное наименование вертелось у Шпильки на языке — где-то она таки клинки либо видела, либо, может, читала про них. Но вспомнить никак не получалось.

«Ладно, сабля так сабля, — решила в итоге Шпилька. — Какая, к чёртовой матери, разница?»

Как ни крути, как ни называй, оружие Ады ей начинало нравиться.

Выпотрошив споровые мешки и разжившись несколькими споранами, Шпилька занялась поиском еды и воды. Вокруг были только офисные здания, но все ведь знают, что у тех, кто в них работает, в личных тумбочках наверняка найдутся припрятанные шоколадные батончики, конфеты или хотя бы орешки. Для организма иммунного таких запасов хватит разве что червячка заморить, но это же всё равно лучше, чем ничего.

К тому же, в офисах всегда есть кулеры с водой. Живец на ней не забадяжишь, но хотя бы жажду утолить будет чем.

Отойдя на пару кварталов от места сражения и чудом разминувшись с ещё одной, намного более крупной стаей, спешащей на перезагрузку соседнего кластера, Шпилька выбрала здание, в котором намеревалась провести ночь и, заодно, устроить ревизию. Этажи с опен-спейсами миновала, не глядя — в таких условиях работы не то, что шоколадку не съешь так, чтоб сотня коллег не услышала шуршания обёртки, но даже носом не шмыгнешь, чтоб никому не помешать.

С двенадцатого этажа начались нормальные офисы, предназначенные для одновременной работы не более чем пяти человек. Пошарив по ним, Шпилька разжилась пятью шоколадными плитками, тремя пакетами лапши быстрого приготовления, пачкой имбирного печенья и горстью карамелек с мармеладной начинкой. Этажом выше нашёлся целый ящик полулитровых бутылок минералки и оставленная кем-то сумка со спортивной одеждой. Выбросив одежду, Шпилька нагрузила в сумку все свои находки, и тут её озарила гениальная идея.

Пришлось опять идти к лестнице. Спустя пять этажей Шпилька, наконец, наткнулась на офис владельца здания. Этаж за тяжёлой железной дверью с магнитным замком был оформлен не скромно-функционально, как офисы. Тут везде красовалась лепнина, дорогие люстры и мраморные постаменты, украшенные вазами с засохшими уже цветами. На полу вместо ковролина — просто ковёр с бахромой по краям. И двери, двери, двери разной степени позолоченности, узорности и стоимости.