Смертельная жажда сокровищ - Шахов Максим Анатольевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/48
• Следующая

Упавший вьетнамец выронил нож, но удержал «беретту». В момент броска охранник приподнялся всем корпусом, и вьетнамец тотчас нажал на спусковой крючок.

Стрелял он лежа на полу снизу вверх и уже не боялся зацепить ящик с боеприпасами. Полтора десятка пуль вонзилось в голову охранника, раскрошив череп на куски. Потолок в углу библиотеки вмиг покрылся пулевыми отверстиями и красными пятнами.

Вьетнамец в проеме двери качнулся и рухнул на руки подоспевших сородичей. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что доктор ему уже не нужен.

Погружаясь все глубже, Костя периодически останавливался и замирал. Фонарь он не включал, поскольку вспомнил, что спруты хорошо видят свет. Страхи уже исчезли. Теперь мрак был не врагом, а союзником Кости.

Малейшее движение гигантских щупалец должно было сопровождаться настоящими подводными течениями. Именно поэтому уловить присутствие осьминога во мраке он должен был первым.

Сам Костя осторожно скользил вниз по узкой расщелине в скале. В случае неожиданной встречи добраться до него осьминогу было не так просто.

Оружия – в общепринятом понимании этого слова – у пловца не было. Купить специальный подводный карабин оказалось не под силу даже Лопухину. Вместо подводного карабина Костя сжимал в руке странную трубку с ручкой.

Капитан Чен так и не понял ее предназначения и принял за обычное ружье для подводной охоты. Подводным ружьем трубка была лишь отчасти. Боезаряды у ружья были в своем роде уникальными. На мысль о них Костю натолкнули давние эксперименты с дельфинами.

Секретный военный дельфинарий до распада Черноморского флота располагался на бывшей даче Куприна в Балаклавской бухте. Белое здание сильно выделялось на фоне серой, забитой военными кораблями бухты.

Его видели все, кто хоть раз бывал в Балаклаве, но почти никто не знал, что происходит внутри. Огромный бассейн в подвале здания напрямую соединялся с морем. Дельфины, как и осьминоги, легко обучались. Натренировать их охранять бухту от диверсантов большого труда не составило.

Проблема заключалась в том, что дельфины не могли убивать людей в принципе. Поделать с этим ничего не удалось, но выход все же нашли. Завидев в глубине человека, дельфин, как правило, подплывал и дружелюбно тыкался в него клювом. И на клювы дельфинов просто стали устанавливать небольшие баллончики с углекислотой.

В трубке Кости был заряжен именно такой баллончик. Поэтому встреча с ним не сулила ничего хорошего даже гигантскому осьминогу.

На пороге библиотеки возник капитан Чен. Убедившись, что с охранниками покончено, он коротко бросил через плечо по-китайски:

– Тащите сюда третьего!

Лицо Чена было непроницаемо. Гибель одного из его людей не произвела на китайца абсолютно никакого впечатления.

Когда труп третьего охранника оказался в библиотеке, капитан отдал короткие распоряжения. Один вьетнамец оставался охранять оружие, остальных людей Чен распределил на две группы.

Три человека должны были обезвредить охранника, стоявшего на посту у дымовой трубы. Трое других направились за капитаном к трапу. Их задача заключалась в том, чтобы произвести захват Лопухина.

Силы сторон были неравны. Экипаж «Азовского моря», включая капитана, состоял из тринадцати человек. Кроме трех вооруженных пиратов, направившихся к трубе, и трех, спускавшихся с Ченом вниз, еще двое несли вахту на мостике, и трое находились на главной палубе у бассейна.

Людей Лопухина осталось всего трое. Один стоял на посту наверху, второй – на баке. Личный телохранитель олигарха Сергей находился у бассейна. На судне он исполнял обязанности начальника охраны, и именно поэтому из оружия у него при себе был только пистолет.

Спустившись вниз, Чен знаком приказал своим людям затаиться и быть наготове. Оставив «узи» в надстройке, капитан вынырнул на палубу и направился к бассейну.

На этот раз улыбка китайца выглядела несколько фальшивой, но большого значения это уже не имело. Шансов на спасение ни у Лопухина, ни у его людей практически не осталось.

При приближении Чена к бассейну члены экипажа, находившиеся на палубе, пришли в движение. Вроде бы осматривая оборудование, все трое начали незаметно приближаться к Лопухину.

Кольцо сжималось, но ни сам Лопухин, ни его телохранитель ни о чем не подозревали. Все выглядело очень буднично. Озабоченные работой вьетнамцы как обычно сновали по палубе. На то, что в руках у всех троих вдруг появились увесистые ключи, внимания никто не обратил.

Приблизившись к бассейну, капитан Чен одарил олигарха фальшивой улыбкой и замер на почтительном расстоянии от него. Лопухин на появление китайца никак не отреагировал.

К мутным потокам грязи в бассейне он уже потерял всякий интерес и теперь с нетерпением поглядывал через плечо за борт. Шлюпка покачивалась на волнах в отдалении, времени прошло уже предостаточно, а Костя на поверхности все не показывался.

В свою очередь, капитан Чен нетерпеливо поглядывал наверх. С секунды на секунду оттуда его люди должны были открыть огонь по баку. Находившийся на носу судна охранник представлял собой идеальную мишень. Подстрелить его с надстройки не составляло никакого труда.

Сразу после этого и должен был начаться захват Лопухина. Жить олигарху тоже оставалось недолго, но перед смертью ему еще предстояло побеседовать с Джоном Ли.

По части пыток Джо мало в чем уступал своему старшему брату Гарри. Допрос Лопухина в общем-то не входил в задачу Чена, но китаец не сомневался, что «гаспадина судовладелес» выложит о сокровищах все, что знает, и даже сверх того...

Из надстройки к дымовой трубе было два пути. Двое вьетнамцев направились по коридору к двери левого борта, третий – правого.

В наружных дверях надстройки круглые иллюминаторы располагались довольно высоко. Для низкорослых вьетнамцев это создавало дополнительные проблемы. Синхронно подкравшись к выходам, они принялись осторожно выглядывать наружу.

Труба располагалась по центру надстройки, а двери – по краям. Чтобы увидеть шезлонг, вьетнамцам приходилось вставать на цыпочки, упираться лбами в края иллюминаторов и коситься.

Шезлонг худо-бедно просматривался и через одну, и через вторую двери, но охранника ни в нем, ни поблизости не было. Один из вьетнамцев, Ван Донг, перебежал с левого борта на правый, а потом вернулся обратно. Охранник в поле зрения пиратов так и не появился. Выглядывать его дальше было бессмысленно, и Ван Донг отправился на разведку.

Оставив «беретту» напарнику, он вышел на палубу с отверткой. Выглядело это вполне естественно при том, что отвертка в руках Донга была едва ли не опаснее «беретты». Убитый в надстройке охранник был на его совести.

Вынырнув из надстройки, Донг тут же почувствовал, что за ним наблюдают. Не показывая этого, вьетнамец с сосредоточенным видом направился к ограждению.

Изучив небольшую коробку, к которой подходил провод в металлорукаве, Донг наконец оглянулся. Наблюдавший за ним охранник стоял наверху, на навигационной палубе. Левой рукой он опирался на леерное ограждение, правой держал на плече «АК-74» с подствольным гранатометом.

Фамилия охранника была Карпухин. За свои двадцать семь лет он успел повоевать и научился не доверять никому, даже самому себе.

Именно Карпухин накануне нагнал такого страха на капитана Чена, и именно он теперь неотрывно следил за Донгом. Под его пристальным взглядом вьетнамец развернулся и направился обратно к надстройке. Карпухин следил за каждым его движением, так что на фокус с отверткой Донг уже не надеялся.

После короткого совещания вьетнамец снова вынырнул на палубу. Дверь он за собой не прикрыл и направился прямиком к трапу, ведущему на навигационную палубу. Трап был один, располагался он посреди судна, напротив дымовой трубы.

• Предыдущая
• 19/48
• Следующая