Выбери любимый жанр

Наследник Клеопатры - Брэдшоу Джиллиан - Страница 87


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

87

– Скажи тем, кто стоит в коридоре, чтобы они ввели сюда молодого человека. Только чтобы сначала сняли с его ног оковы. Пусть идет нормально, не волоча ноги.

Тот поклонился и вышел.

Повисла тишина. Мелантэ стояла молча, но при этом вся дрожала, до боли сцепив пальцы рук. Она с такой надеждой поглядывала на дверь, что Ани почувствовал легкий укол ревности. Ему вспомнилось то время, когда он повстречал ее мать. Ему тогда было ненамного больше, чем сейчас Мелантэ. О Изида! Какая жестокая участь! Он и не думал, что в сердце его дочери разгорится такой огонь страсти к человеку, который всю свою жизнь принадлежал другому миру и скоро вообще отойдет в мир теней.

Не исключено, однако, что их всех ожидает такая же участь, напомнил он сам себе.

Дверь отворилась, и в комнату вошла небольшая процессия: начальник шагал впереди, за ним – первый стражник, затем – Арион, и, наконец, шествие замыкал еще один стражник. На запястьях Ариона звенели оковы, на нем не было хламиды, а дорогой, расшитый золотом черный хитон стал грязным и помятым. Его покрасневшие глаза казались воспаленными. Несмотря на это, юноша держался, как подобает царю. На самом деле, и Ани сейчас это очень хорошо понял, Арион всегда выглядел величественно: ехал ли он на верблюде, плыл ли на лодке, находился ли в компании или наедине с собой. Даже когда он лежал полуголый на соломенном тюфяке под навесом и страдал от раны в боку, ему удавалось сохранять чувство превосходства и пренебрежительное отношение ко всему, что его окружало. От него, казалось, веяло каким-то непоколебимым величием. Ани сразу же почувствовал превосходство юноши, и это его раздражало, хотя впоследствии именно эти качества произвели необходимое впечатление на тех людей, с которыми Ани заключал сделки. Да, он всегда истолковывал поведение Ариона по-своему, не так, как это было на самом деле.

Арион с грустью посмотрел на египтянина. Затем его взгляд чуть-чуть дольше задержался на Мелантэ. И только после этого юноша повернулся к императору, словно здесь, подумал Ани, командует он, а Октавиан присутствует лишь для того, чтобы сделать доклад.

– Архибий, – ровным голосом произнес Октавиан, – и Родон. В глазах Ариона промелькнули страх и боль, и, когда он снова посмотрел на Мелантэ, она увидела в его взгляде невыносимую муку. Но уже в следующее мгновение это выражение сменилось маской презрения.

– Родон преподнес мне сюрприз, – едко заметил Октавиан. – Когда это вы успели обо всем условиться?

– Наша встреча была совершенно случайной, – ответил Арион. Его голос звучал ровно, с неизменно изящной интонацией. – Когда мы приплыли в Александрию, я отправился в сад, к гробницам Птолемеев, чтобы обдумать, как мне следует поступать в дальнейшем. В этом прекрасном месте, где я раньше любил проводить время, мне в глаза бросилась та самая урна. Через какое-то время туда же пришел Родон, чтобы убрать могилу. Я попытался скрыться от него, но он и его слуги помешали мне. В ходе недолгого разговора я поведал ему, что больше всего на свете желал бы удалиться в какое-нибудь тихое место, и тогда он попросил меня принять его помощь. Я оставался в доме Родона, а он тем временем обратился к Архибию. Никто из них не строил никаких планов против тебя, император. Они ни в чем не виноваты. Единственная их провинность заключается в том, что они решили спасти жизнь своему другу. Ты примешь к рассмотрению мое прошение?

Арион всем своим видом бросал ему вызов, и император, не переставая смотреть на юношу с прежней своей холодностью, пытался дать оценку его поведению.

– И все-таки Родон меня удивил, – продолжил Октавиан. – Твой учитель предал тебя. К тому же все, кто участвовал в нападении на ваш лагерь, свидетельствуют о том, что именно он нанес царю смертельную рану. Или я что-то путаю?

– Да, это сделал он, – не колеблясь ни секунды, ответил Арион. – И если слов целой центурии тебе недостаточно, то, быть может, веским доказательством будет мое собственное тело? Уверен, ты не побрезгуешь и сам осмотришь рану, тем более что я даже не смогу тебе перечить.

Император бросил на него подчеркнуто скучающий взгляд, но затем кивнул начальнику стражи.

Воины, не желая выказывать даже малейшего неуважения к царю, очень осторожно взялись за хитон Цезариона, рассчитывая просто спустить его до пояса, чтобы не снимать одежду совсем. Но хитон был зашит на плечах, и спустить его не представлялось возможным, к тому же мешали оковы на руках пленника. Они начали возиться со швами и цепями, в то время как Арион, хотя и покраснел от стыда, старался сохранять невозмутимое спокойствие. Наконец закованными в цепи руками он расстегнул свой пояс и позволил ему упасть на пол. После этого стражники просто-напросто задрали хитон на голову, выставив на всеобщее обозрение его тело, будто он какой-то раб. На правом боку юноши был виден свежий шрам, все еще красный и припухший. Возникло неловкое молчание. После того как Октавиан кивнул, стражники опустили хитон и застегнули ремень.

– Центурион, которому было поручено провести ту операцию, очень надежный человек, – сказал император. – Я не сомневаюсь, что Родон действительно ранил тебя и ты не подавал признаков жизни. Но почему тогда ты вновь доверился ему? Ты сделал даже больше: когда я приказал назвать имена тех, кто тебе помогал, то услышал отказ. Ты не захотел выдать его даже под угрозой пыток. И это, признаться, больше всего удивляет меня.

Мелантэ в ужасе прикрыла рукой рот, осознав, что она несколько минут назад с невероятной легкостью назвала имена людей, которые сам Арион не стал бы раскрывать даже под пыткой.

– Я простил его, – сказал Арион. Щеки его по-прежнему горели, и Ани понял: юный царь не ожидал, что император подвергнет его тело осмотру, и поэтому сейчас испытывал ярость и боль унижения. – Я осознал причину предательства Родона и не желаю ему смерти, Цезарь. Я не хочу, чтобы кто-то погиб только потому, что просто помогал мне. Ответь, ты удовлетворишь мою просьбу?

Мелантэ шумно вдохнула, и Арион в то же мгновение повернулся к ней. На лице юноши снова была написана грусть.

– Он обещал, что не будет наказывать тех, чья провинность заключается лишь в том, что они тебе помогали, – прошептала Мелантэ, прерывисто дыша.

– Цари лгут, Мелантиона, – ответил Арион. – Этот человек уже неоднократно лгал, подписывая полные обещаний договоры, которые без всяких колебаний нарушал. Но откуда тебе, простой девушке, знать об этом? Что еще он сказал вам? Что он пощадит всех, если вы назовете имена людей, которые поддержали меня в трудную минуту?

– Да, – дрожа от волнения, тихо произнесла Мелантэ. – Государь говорил, что если мы не скажем, то он убьет нас всех, даже моих маленьких братьев.

– «Цари лгут»! – с сарказмом повторил Октавиан. – Она должна была научиться этому у тебя, Арион. – Император повернулся к Мелантэ. – Девушка, у меня нет ни малейших причин убивать твоих братьев. А что касается прошения Птолемея Цезаря, я еще не решил, удовлетворить его или нет. Можешь мне не верить, но я со своей стороны стараюсь проявлять милосердие там, где могу.

– Разве ты не мог проявить милосердие, – дерзко спросил Цезарион, – когда вместе со своими приспешниками подписал проскрипции[50] и тем самым приговорил лучших людей Италии к смертной казни? Надо полагать, их было не меньше двух тысяч.

– Это было двенадцать лет назад, – резко ответил Октавиан. Его холодность сменилась внезапной вспышкой гнева. – И все те люди были моими врагами. Архибий и Родон тоже оказали мне своего рода услугу.

– Две тысячи талантов серебра, – фыркнул Арион, – и пятьдесят талантов золота. Конечно, проскрипции тоже позволяют зарабатывать много денег. Твое милосердие всегда уступало твоей жадности. Был ли ты милосерден к Мардиону, или к Диомеду, или к Алексию? А как ты поступил с Антиллом? С моей матерью? Со мной?

Октавиан сжал кулаки.

– Тише, мальчик! – процедил сквозь зубы Ани и, не обращая внимания на гневный взгляд Ариона, брошенный в его сторону, продолжил: – Ты сейчас только навредишь. Если человек говорит, что хочет проявить милосердие, заклинаю тебя, не мешай ему!

вернуться

50

Проскрипции (от лат. proscriptio – письменное обнародование) – в Древнем Риме: списки лиц, объявленных вне закона

87
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело