Я (не)твоя собственность (СИ) - Борзакова Надежда Марковна - Страница 15

Разбудил меня какой-то звон. Подорвавшись с кресла, в котором задремала, я выскочила из комнаты. Кромешную темень, царившую в доме, нарушал сноп света, бъющий из приоткрытой двери в ванную. Я направилась туда.

Макс в одних джинсах пошатываясь стоял возле душевой кабинки и открывал воду. На повязке проступила кровь. На полу лежали осколки керамического флакона для жидкого мыла. Вот что разбилось. Смахнул, видимо.

- Тебе нельзя купаться. Швы.

Он вздрогнул и обернулся.

- Тебе то что? Боишься, если сдохну, то тебя за долги в бордель продадут? Можешь расслабиться…

Возникло ощущение, что меня ударили. И лучше бы он так и сделал…

- Ты тогда просто взял и исчез из моей жизни, - вырвалось у меня, - Ни звоночка, ни сообщения… Я не заслужила хотя бы пары слов на прощанье? Не люблю, не любил, не нужна…. Я тебе, Макс, все отдала. Душу и тело. Но не заслужила даже этого?

Голос подвел слишком поздно. Слишком-слишком поздно он, предатель, сорвался, заставив заткнуться.

Макс смотрел на меня во все глаза. И в его слегка поплывшем синем взгляде больше не было холода, пренебрежения, злобы. Там был целый океан отчаяния и боли.

- Вранье! – рявкнул он.

Схватив за плечи, втащил в ванную. В ступни впились осколки, но я не почувствовала боли.

- Ты капец как любила меня?! Именно поэтому вышла замуж за этого ублюдка Славецкого через два месяца после того, как я «исчез», - выплюнул он.

- Папа умер, - дрожащим шепотом выдавила я, - ты… тебя не было. Я…я совсем одна была, а он рядом. Я не могла сама тянуть все… Мне было только восемнадцать…

Он побелел. Отшатнулся от меня, а потом вдруг с ревом врезал сжатым кулаком по зеркалу. Оно разбилось. Осколки рассыпались по полу. Макс сгорбился, тяжело дыша и зажимая повязку на плече. Лицо исказила жуткая отчаянная гримаса.

- Нет… Не-ет!

- Макс! – я шагнула к нему.

- Стой на месте, блять. Осколки.

Осколки, ха. Мне не привыкать по ним ходить. Я это уже больше десяти лет делаю. Не просто хожу, а танцую на них. В тайне ото всех. На осколках своего вдребезги разбитого сердца.

Шаг, еще один.

И вдруг он дернул меня на себя и с рычанием набросился на губы. Протолкнул язык глубоко в рот так, что я задохнулась. Смял руками ягодицы, сильно, почти до боли. Задрал коротенькую ночную рубашку, добираясь к коже. Подтолкнул к стенке и вдавил в нее своим телом, подолжая жадно пожирать мой рот. От холодного кафеля кожа покрылась мурашками. Этот холод и жар мужского тела еще сильнее обостряли ощущения.

Макс протолкнул колено между ног, раскрывая меня. Я обвила его плечи руками. Скользила по напряженным буграм мышц позабыв обо все от сумасшедшего, крышесносного удовольствия снова его касаться и снова ощущать его руки и губы на своем теле. Истосковавшемся, исстрадавшемся по этому мужчине теле. Всегда принадлежавшем, вопреки всему, только ему одному. Моему самому первому и единственному любимому мужчине.

По щекам катились слезы, я задыхалась, сердце сходило с ума.

- Ты моя, - ткань моей ночнушки хрустнула под его руками, - только моя, поняла?!

Со стоном я кивнула.

- Скажи это! – полные одержимого желания глаза смотрли в мои.

- Я твоя, - выдохнула я. – Твоя….

И снова смял мои губы. Прошелся ладонями по груди, сжал упругие полушария. Спустился ниже по талии к бедрам. Подцепив пальцами, разорвал белье и отбросил на усыпанный осколками кафель. Прошелся ладонью по влажным складочкам. Погладил вверх-вниз и сунул внутрь палец. Я закричала, а он загрушил мои крик поцелуем. Добавил еще один палец, растягивая меня и стал безжалостно таранить дырочку, пока я не взорвалась в ярком фейерверке.

Завозился с ширинкой…

Ноги не держали, я плавилась как воск от острых, давно позабытых ощущений, от яростного, неистового желания этого мужчины.

Подхватив под ягодицы, Макс приподнял меня над полом, заставляя обхватить его бедра ногами. Рывком вошел и я вскрикнула от сладкой боли. Скользнул губами по шее, прикусил кожу и показалось, что по всему телу прошлись электрические разряды. Стал двигаться. Рвано, быстро, не щадя. Задыхаясь вместе со мной. Внизу живота снова пульсировало. Я не помнила себя от удовольствия, накатывающего волнами. Когда оно снова достигло пика закричала, забилась в его сильных руках. Макс зарычал ускоряясь еще сильнее. Вколачиваясь на всю длину и кончая следом за мной.

Рвано выдохнув, Макс вышел из меня, потом осторожно поставил на пол и отстранился. Застегнул штаны. Стало зябко. Телу снаружи, душе внутри. Сумасшедшее возбуждение, затуманившее разум, схлынуло, как туман в полдень. Схлынуло, оставив понимание: я мало того, что фактически призналась в любви, так еще и отдалась тому, кто меня сначала просто оставил в прошлом, как ненужную вещь, а потом купил. Тоже, как вещь. Которая зачем-то стала нужна. Зачем?

- Ты поранилась, - сказал Макс.

Взял меня голую на руки, перенес через осколки, усадил на скамеечку возле джакузи. Достал из шкафчика флакон антисептика и марлевые салфетки. Опустился на колени и, взяв в руки мою ступню принялся осторожно обрабатывать ранки. Настолько нежно, что я даже не чувствовала боли, когда он вытаскивал осколки. Так не ведут себя с той, на которую плевать…

- Твою мать, просил же стоять на месте. Хорошо хоть швы не нужны, - пробурчал, закончив со второй.

- А вот тебе нужны, - я кивнула на окровавленную повязку.

- Угу, на то Егор есть. Но сначала пусть все же тебя осмотрит, я ж не врач. А он, кстати, хирург, - и поднялся с таким видом, словно позовет Егора прямо сейчас.

- Ма-акс!

- Я тебя в спальню отнесу.

- У тебя плечо!

- Вообще-то два, - он подхватил меня на руки и, осторожно ступая, вынес из ванной.

Занес в мою спальню, усадил на край кровати. Выудил из гардероба белье и футболку.

- Надевай, - отдал мне, а сам вышел.

Торопливо я натянула вещи. Одетой почувствовала себя увереннее. Через минуту Макс вернулся вместе с Егором. Под бдительным взглядом Макса, тот осмотрел меня и подтвердил, что швы не нужны, наложил повязки с ранозаживляющей мазью. Сказал хотя бы день особо не ходить. Прекрасно!

Пото они с Максом ушли. Забравшись в кровать, я закуталась в одеяло. Еще немного знобило. Мысли кружились в голове. Так и подмывало просто взять и спросить у Макса… Обо всем. И в то же время я боялась. Боялась, что он ответит. И что ответ этот разрушит иллюзию, в которой и он меня…

С этими мыслями я в конце-концов уснула. Видимо нервное напряжение победила прошлая бессонная ночь и нега после крышесносного секса. Снилось мне что-то тревожное, а что именно я, проснувшись, не могла вспомнить. Ну и ладно, кошмаров достаточно и в реальности.

Было еще темно. На часах пять утра, но сердце колотилось и сна, естественно, ни в одном глазу. Нужно было узнать, как там Макс, особенно после ночного безобразия. Я очень переживала за его рану. Мы не в каком-то сериале, где операция, сделанная «на коленке» чудесным образом оказывается успешной, а на герое все заживает как на собаке.

Ступать было неприятно, порезы жгли под повязками. Между бедер ныло, но то была сладкая боль. Напоминание о том, что было ночью, хотя мне ее и без того не забыть. Закутавшись в халат, я сунула ноги в тапочки и вышла из комнаты. Заглянула в спальню Макса. Его там не было, но постель смятая. И еще теплая, значит, скорее всего он еще дома.

Направилась к ступенькам и услышала знакомые голоса.

- …здесь? Серьезно, брат? А почему я узнаю между делом?

- Ты поп что ли, чтоб я перед тобой исповедовался? – раздраженно вторил ему Макс.

- Извини. Я просто вкурить не могу… Вместо десятка лямов эта телка?

- Ты… знаешь, что бы с ней сделали?

- Тебе-то что, Макс? Эта телка поигралась с тобой пару месяцев, как с экзотической зверушкой и все. Тебя посадили, она палец о палец не ударила, чтоб чем-то помочь, хотя могла бы…

- Она ведь не знала, да, Кир? Или чего-то не знаю сейчас я? – проревел Макс.