Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ) - "Сумеречная грёза" - Страница 34

— Мы ведь не виноваты, правда? — спросила я с надеждой, глядя прямо во влажные глаза Курта.

— Нет, Анна, не виноваты, — ответил он, прижав меня к своей груди.

Я слушала биение его сильного сердца, а он целовал меня в макушку, вороша волосы.

— Так холодно, — сказала я, — Хочется согреться.

— Я бы согрел тебя, сладкая, да сам мёрзну, — тихо сказал Курт, — Я испугался, Анна. Когда впадал в ярость, думал, что не увижу тебя в живых, когда очнусь. Я не смог бы с этим жить. Не в этот раз.

Я приподнялась, взглянув в его печальное лицо… и поцеловала. Сама поцеловала. Он ответил мне взаимностью.

— Ты уверена? — спросил Курт, отнимая свои губы от моих.

— Я знаю, как нам согреться, — ответила я, Курт ловко положил меня на спину, разделся, и наконец-то вошёл в меня.

— Ого, — удивился он, с лёгкостью скользнув в меня, — Ты очень мокрая. Так быстро?

— Мне нравится, — призналась я, с наслаждением чувствуя, как Курт двигается во мне, — С самого начала нравилось.

— Слушай, может и стонала ты натурально, ну тогда, в прошлый раз? — мне нравилось и то, как Курт всемуудивляется.

— Угу, — кивнула я, — Если честно, я в первый раз в жизни получила оргазм. Мне показалась, что я вижу звёзды, — хихикнула.

— Эх, рыжуля! — Курт сделал несколько напористых, но бережных толчков, а я выгнулась от удовольствия, — Я, значит, огого какой! Со мной ты всегда будешь видеть звёзды! Мужчина так воодушевился и стал таким важным, будто, как минимум, спас человечество. Ну все, завтра он будет ходить и гордиться, а мне придется терпеть его напыщенную важность и самодовольные ухмылки.

Он целовал меня, не переставая двигаться. Курт все время спрашивал, удобно ли мне и как больше нравится. Это было так забавно и необычно — я говорила, как мне приятней, и он с каким-то азартом это выполнял. Будто оттачивал движения, чтобы довести меня до вершины наслаждения. Общими усилиями я впала в эйфорию, сквозь пелену забытья ощущая сильные толчки, все ощущения сконцентрировались внизу живота, когда на меня начали накатывать волны разрядки. Курт это почувствовал.

— Ох, рыжая, кажись, долго я не протяну. Твой кайф похлеще стонов — давай, сладкая, хочу чтобы ты кончила ярко.

— Сильнее! — закричала я, впившись ногтями в его спину.

Курт сжал меня в стальных объятьях я уперлась носим в его грудь, чувствуя запах его пота и желания. Сильные толчки выбивали из меня целые реки.

— Аааах, — вскричала я, когда стенки моего лона начали неистово сжиматься, а меня сотрясать от оргазма.

— Ох ты… — только и охнул Курт, в меня ударила горячая струя его семени.

По мне ещё проходилась мелкая дрожь, а между ног пульсировало, мелкими вспышками продолжая оргазм, когда Курт вышел из меня, повалившись на кровать.

— Хорошо как, — сказал он заплетающимся языком, — Ох, да что ж такое… только не сейчас… блин, прости, сладкая…

И он заснул. Я села на кровать и непонимающе заморгала. Он что, опять заснул?! Я несколько раз толкнула Курта в бок, но он никак не отреагировал. Только просопел что-то во сне и перевалился на бок. Вот это да! Значит, сделал свое дело и отвалился спать?

Я бы возмутилась, но на меня почему-то напал неистовых смех. Я смеялась и смеялась, ощущая лёгкость во всем теле. Потом я легла Курту под бочок, и он во сне обнял меня. Засыпала я с полным ощущением спокойствия на душе.

Я порхала на кухне с утра пораньше, настроение было веселым, даже игривым. Курт ещё не проснулся, я старалась встретить его пробуждение вкусным завтраком. Что и говорить, он заслужил мою благодарность за вечерний умопомрачительный секс. Я отбросила все условности в душе. Просто не хотела думать о том, что происходит, что было в прошлом и что ещё будет в будущем. В каких отношениях мы находимся с этим мужчиной. Мне было хорошо с ним, я поняла это вчера. С ним было удивительно тепло, я чувствовала себя нужной, желанной и Курт по-своему обо мне заботился, несмотря на обстоятельства. Как только я начинала думать о его сильных нежных руках, мурашки шли по телу. Мне нравились и эти мурашки. Разве это не повод отмести все условности и наслаждаться моментом? Жизнь коротка, мы не знаем, что случится завтра. Я не хотела упустить свой кусочек счастья, который могла взять. И тем более не хотела упустить ни одного оргазма, который я могла испытать с Куртом. Ведь выяснилось, что я совсем не фригидная, как все время вбивал мне в голову Марэль. Я не фригидная!

— Ты горячая, сладенькая моя, так, что можно обжечься, — сказал мне Курт, внезапно обняв меня сзади. Я так была увлечена сервировкой стола, что не заметила, как он проснулся.

Мужчина сгреб меня в охапку и немного помял.

— Мягкая… что сегодня на завтрак? Может, сначала ты?

— Нет уж, — рассмеялась я, — У тебя много дел. Эта гипергрибница не единственная. Тебе нужно обсудить с бойцами маршруты по опасным точкам, забыл?

— Маршруты… маршруты… член некогда пристроить, — недовольно проворчал Курт, отпуская меня.

Он с охотой сел за стол, вдохнув аромат яичницы-глазуньи со специями, помидорами, зеленью и сыром.

— Пахнет, как добротный наркотик, — засмеялся он, начав наворачивать с тарелки, — Мигель, походу, останется без работы.

— Это вряд ли, — рассмеялась я, удивившись, сколько беспечности во мне этим утром, — Осталось ещё тридцать два вечно голодных мужчин, которые не дадут ему прохлаждаться.

— Ну, когда девушки сделают выбор, работы ему точно поубавится. Надеюсь, они готовят так же вкусно, как ты?

Сердце ёкнуло.

Три месяца… мы должны уйти через три месяца. Впервые мне захотелось остаться. А что, если не все так плохо? Что, если у нас с Куртом что-то получится, помимо контракта? Сладкие надежды разлились по груди: здесь не так много женщин, наше общение может сильно затянуться, и кто знает, что будет в будущем? В конце концов, люди не могут быть чужими друг другу, если живут под одной крышей столько времени.

— Не знаю… — рассеянно ответила я, — Дария тоже неплохо готовит, и Беатрис. А Аллель совсем не умеет.

— Ну, в этом я почему-то не сомневался, — усмехнулся Курт, ловко справляясь с завтраком.

Когда он доел, с умиротворением выслушав мои рассказы о блюдах, которые я больше всего люблю готовить, то подошёл и поцеловал меня в макушку:

— Очень вкусно, рыжуля. Только маленькая просьба.

— Какая?

— В следующий раз готовь двойную порцию.

Я нахмурилась, уперев руки в бока:

— А не слишком ли много ты ешь?

— Мышцы из воздуха не берутся, детка. Мутации это одно, но если не питаться, толку будет ноль.

— Хорошо, — смягчилась я, — Курт, я хотела прибраться в твоём кабинете.

— Ты когда-нибудь нажмёшь на тормоза, золушка? Скоро в моем доме дырку протрешь, — ответил он, — Нашем доме, — поправил он себя.

Тепло в груди превратилось в жар. Сердечко забилось чаще. Наверняка, я покраснела.

— У тебя очень пыльные шкафы.

— Так я их не особо открываю. И ты не открывай и все будет в порядке.

Но мои сдвинутые брови и грозный взгляд все-таки переубедили Курта:

— Ладно. Протирай свою пыль. Только не переверни там все вверх дном.

— Я просто разложу все по местам.

— Вот, — потряс он в воздухе пальцем, — Я это и имею ввиду. Пусть всё остаётся на своих местах. Если что тебе покажется, что валяется — пусть там и лежит.

— Там все валяется, — сложила я руки на груди.

— Да. На своих местах, — кивнул Курт и поцеловал меня на прощание.

Когда он ушел, я прошла в кабинет, первым делом сев на тот самый диван, вспомнив нашу первую ночь. Теперь она казалась мне совсем не такой ужасной. А мне ведь тогда понравилось. Очень понравилось. Только я так заела себя, что убедила в обратном.

Пока живот окончательно не скрутило от желания, я поспешила встать и пройтись по шкафам. В одном из них я заметила большой ящик, весь покрытый пылью. Кое-как вытащив его, начала проходиться влажной тряпкой. Посмотрела… надо же, он имел совсем простой кодовый замок. И по моей спине вдруг прошли мурашки.