Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ) - "Сумеречная грёза" - Страница 8

— Но здесь не казармы. Мы пытаемся построить мирную жизнь. Если с проблемой ничего не делать, она когда-нибудь приведет к беде.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Паранойя, Анна, у тебя паранойя… ничего не могу с собой поделать… дыши ещё глубже. Просто с ним сложнее, чем с обычными людьми. У него вместо мозгов протоколы, на любое действие есть правила, и он не любит от них отступать. Таких людей очень трудно в чем-то переубедить. А согнуть лучше и не пытаться…

— Просто мы не знаем всего этого, — сдала я немного назад, — Для нас это дикость.

— Не стоит мне указывать, как вести себя со своими людьми, рыжуля. Ты здесь всего две недели, а уже очень многого хочешь.

— Меня зовут Анна, — поджала я губы.

— Как пожелаешь, рыжуля.

Он такой же аморальный тип, как и все остальные. А ведь я была готова признать, что шутка с пальцем действительно была смешная. Только Курт начал проявлять человечность, как тут же стал самим собой. Непробиваемая скала. Пусть наживает меня рыжулей, может меня называть хоть бегемотом, но держит своих людей в узде. К сожалению, я никак не могла на него повлиять. От этого приходила в отчаяние.

Может, я выражаюсь слишком резко? Я изначально приняла не ту тактику. Курт из тех людей, что привыкли всё контролировать. На них большая ответственность. Я ведь и сама иногда веду себя так же, осенило меня. Когда делаешь дело, любые возражения и недовольства только мешают. Поэтому их нужно сразу пресекать. Курт очень жёсткий человек, поэтому давить на него бесполезно. Как и пытаться пробить эту чёрствость. Ох… Нужно проявить к нему дружелюбие. Как же это трудно… Я поняла, что погорячилась с бегемотом. Если он ещё раз назовёт меня рыжулей…

— Я видела здесь пчел, — зашла я издалека, решив налаживать контакты дружеским общением. Постаралась натянуть на лицо дружелюбную улыбку и сменить тему. Улыбка, наверняка, не получилась, поэтому я сбавила обороты, оставив приподнятыми уголки рта. И перестала хмуриться. Надеюсь, мой взгляд казался достаточно мягким, — Если поставить домики, то со временем можно будет собрать мед. Я не видела здесь пасеки, вы думали об этом?

— Думали, — ответил Курт, глядя на меня задумчиво.

Неужели не пошутит надо мной?

— Я могу сделать проект ульев, мы занимались этим в Перианте. Мед — одна из немногих радостей, которая там была.

— Нет, не нужно… Серый уже занимается этим… эм… — выпал из реальности Курт. Что происходит? Его озадачила моя улыбка? Неужели смена выражения лица с недовольного на дружелюбное так дезориентирует? — Слушай, рыжуля, мы с тобой нигде не могли раньше встречаться?

— Мы? — вскинула я брови, шумно выдохнув. — Нет. Мы точно нигде не встречались. Уж я бы запомнила такого… кхм… позитивного человека.

— Странно. Такое ощущение, что я тебя уже где-то видел.

— Лос-Астред большой мегаполис. Мы могли где-то пересекаться, даже не зная об этом. Я слышала, у ген солдат развито боковое зрение, — предположила я.

— Наверное, — отстраненно ответил Курт, повернувшись ко мне спиной, — Иди за мной, пока не испеклась на этом солнце. За чистым прудиком и яркими цветочками не замечаешь, как напекает макушку.

— Куда?

— В буферную зону, как и в прошлый раз, — ответил Курт, удаляясь. — Сюда едут вести из Квартейла.

Рыжуля сидела, нахмурив личико. Милая улыбка слетела с её лица, как только она услышала о гостях из Квартейла. Может, оно и к лучшему. Если бы она продолжала изображать милаху, мне было бы трудно собрать мозги.

Собрались в деревянной комнатушке, которую раньше использовали под хранение всякой всячины. Пахло деревом и лаком. Около простого стола стояло пара стульев, в углу валялось ведро. Теперь здесь была буферная зона. Навстречу приехал только Николас, как всегда в костюме химзащиты, будто здесь собрались прокажённые. Впрочем, в какой-то степени так оно и было.

Других девок на встречу не позвали. Были только я, рыжая и Николас. Вполне хватит, чтобы донести до прелестной головки нужную информацию.

— Я уже всё рассказала. Эти годы мы пребывали на горе Дельта. — старалась рыжуля, не подозревая, что проныра Николас может вывернуть тебя наизнанку, а потом свернуть вновь, но так и не дать пропуск, — У нас иммунитет. Я думала, вы нуждаетесь в людях с иммунитетом.

О, да, рыжуля, люди с иммунитетом — штука редкая и ценная, но это совсем не пропуск в рай. Скорее, это повод вас туда не пустить. Темнокожий Николас выкатил большие белые глаза, когда сподобился снять-таки капюшон с респиратором. Давно пора. По воздуху токсин не передаётся, если нет поблизости спор. Люди не выдыхают его. Он передаётся только через прикосновение, ну, или если кому-то вздумается плюнуть другому в рожу. Хватит вести себя, как м****. Ты же не собираешься лапать её за сиськи, хотя в этом случае я бы оторвал тебе руки.

— Анна, задача Квартейла — восстановление популяции. Задача, скажем так, совсем нелёгкая. Три тысячи особей, хоть и достаточно для успеха, но не в том случае, когда численность дисбалансна…

— Вы хотите сказать, что вам не хватает женщин? Разве это не повод взять нас? — тужилась рыжуля, которая настолько хотела попасть в город, что уже заочно согласилась на роль инкубатора.

— До апокалипсиса у правительства был проект по выведению искусственных утроб, но, к сожалению, его так и не успели довести до конца. А сейчас нам просто не хватает ресурсов. У нас строгий учёт каждый женской особи детородного возраста, — да, женская особь — ресурс, именно так он сказал. С каждым годом Николас становился ещё большим мудаком, привыкнув к цифрам, сухим расчётам, и превращению безнадёжной ситуации во что-то менее паршивое. В этом я от него не отставал. — Дело в том, что вы заражены токсином. Ваши анализы показали высокую концентрацию в крови. Иммунитет не позволяет ему воздействовать на нервную систему, но вы являетесь носителями. Стоит прикоснуться к чему-нибудь, к любому предмету, или человеку — тут же остается след. Для женщины без иммунитета даже малая концентрация смертельна. Мы не можем так рисковать. В Квартейле у нас нет женщин с иммунитетом. Мы не можем пустить туда никого, пока токсин не выйдет из вашего организма.

— Правда? — искренне удивилась рыжуля. Забавно было наблюдать за её эмоциями, — Неужели во всём городе нет ни одной женщины с иммунитетом?

— У нас есть такие, но они не в городе. Контрольная группа находится в поселении за перевалом.

— Контрольная группа? Что же она контролирует?

— Распространяться об этом вне моей компетенции. — нос Николаса, чёрный и мясистый, расширил ноздри и сделал большой вдох. Он пристально и задумчиво смотрел на рыжулю, громко шевеля своими мозгами. Я знаю о чём ты думаешь, проныра. О том, как выжить из этих цып как можно больше пользы. Что они могут сделать для вашего оазиса, и как они могут помочь твоей навязчивой идее о восстановлении человечества. Ведь ты больше ни о чём не способен думать. Как и я…

— И в течении какого времени токсин уйдёт из нашей крови? — спросила рыжуля. Хмурься, пташка, любая гримаса тебе к лицу.

— Обычно требуется около полугода. Но учитывая, что вы провели на горе Дельта столько лет, может потребоваться больше времени.

— Насколько больше?

— Этого я не могу сказать. Возможно, около года.

— Целый год… — вздохнула девчуля, разочарованно тряхнув рыжей гривой. Да, целый год, ты не ослышалась. Эта дрянь легко входит, а вырвать из своих вен ее можно только с мясом. Я сделал свой выбор, когда покидал оазис. Пачкать руки приходится каждую неделю, а то и каждый день. Спустишься метров на пятьсот ниже — и в твои лёгкие зайдет яд. Дрянь почище, чем героин по венам. Когда рассекаешь по пустоши, очиститься времени нет, вот и приходится жить неприкасаемыми в карантине. Все вещи, добытые на вылазках, вылизывают до единой молекулы. Чтобы ни одна не просочилась к их драгоценному будущему. Тебя так вылизать не получиться. Хотя я бы попробовал… кхм…