Квант удачи (СИ) - Карелин Антон - Страница 3

С иголочки одетый папа слишком широко улыбался и протягивал гостям руку – только посреди ладони, которую требовалось пожать, рос кактус! Как символично. А мама красовалась в дорогущем платье с драгоценными аксессуарами Neutrino Black, но вместо браслета на её изящном запястье выросла собственная кактусная манилья. Ооо, как мило.

– Я ошибся, это был не последний вопрос, – восхищённо сказал Одиссей, разглядывая приветливую семью симбиофилов. – Что там за дзен-лаборатория?

– Биохимическая лаборатория академика Благонравова, частное предприятие, авторизованное правительством Гендара для закрытого изучения гендосов и симбиозов в рамках экспериментальной программы «Благоздрав», –оттарабанил Гамма. – Первые два года гендосов изучали на добровольцах, затем правительство системы не просто разрешило симбиозы для всех желающих под лозунгом «Благолетие – каждому!», а финансировало серьёзную гос.программу по их внедрению.

– Но только для граждан второй социальной категории и выше, – добавила Ана. И судя по её волосам, нелюбовь принцессы к Гендару усиливалась с каждым новым фактом.

– Я не ошибусь, если предположу, что пять лет назад именно Благонравов, тогда ещё не академик, по поручению властей провёл первые исследования гендосов? – спросил Одиссей. – Правительство их сразу засекретило, и с тех пор он был и остаётся бессменным руководителем направления?

– Не ошибётесь, – подтвердил Гамма. – За исключением одной детали: не правительство поручило, а он сам обратился к властям после первых исследований. Изначально доктор биохимии и симбиотики Виктор Благонравов был частным лицом и владельцем «экстренного комплекса обследования и устранения инопланетных и космических угроз», среди освоителей больше известного как «НЁХ-лечебка». Заражённые обратились к Благонравову, он провёл первые обследования и почти тут же связался с правительством Гендара – а дальше всё, как вы сказали.

– Это меняет дело, – задумался детектив. – Я решил, что гендосы изначально правительственный проект, а выходит нет. Что ж, нельзя угадать сто из ста.

– Неужели за пять лет с симбионтами не было сбоев и проблем? – не поверила Ана.

Она была достаточно опытна в медицинской сфере, чтобы понимать: разнопланетные формы жизни не могут оказаться настолько совместимы. Должны быть осложнения и скрытые последствия.

– Официально немного и ничего серьёзного, – ответил Гамма. –Неофициально в архивах есть пара десятков случаев летальной аутоиммунной реакции: организм носителей сбивался и атаковал собственные ткани, общие с симбионтом, что приводило к стремительному отёку и гибели обоих существ. Но летальные случаи не входят в официальную статистику, они были отнесены государственной экспертизой к «сторонним причинам». Даже саму информацию о наличии погибших я взял из источников, оппозиционных правительству Гендара.

– Популисты! – буркнула Ана. – Граждане всегда хотят жить дольше и здоровее, местные власти дали им подарок с подвохом ради своей выгоды. Ведь гражданство Гендара стало куда более желанным, конкуренция за него скакнула вверх, и прибыли планеты снова возросли. А все неудобные случаи они замалчивают и прячут под ноды.

– Как интересно, – кивнул Одиссей и задумался.

– А ещё интереснее сенсации наследных принцесс Дикингемских из трёхзвёздной системы Пош, – тихонько пробормотала Бекки себе под радиатор, раскладывая стопку свежих рационов быстрого питания на полке «Королевства Фокса». – И точно так же не имеют никакого отношения к нашему краденому задохлику…

В словах герцогини была своя доля истины и правоты, но никто не ответил. Секунды текли, таймер бодро отсчитывал время до момента, когда Фазилю отрежут первую руку. Бронированный ящерн ждал, но промедление ему явно не нравилось. Казалось, сейчас он отправится на Кольцо и будет разыскивать своего бухгалтера с фазовыми мечами наголо, вырезая информацию из представителей местного преступного мира.

– О! – внезапно хмыкнул Фокс. – Есть идея, как похитители узнали про кристаллы в ячейке. И если я прав, мы их быстренько отыщем.

– Как мы можем их отыскать? – восхитилась Ана. – У нас нет о них никакой информации, похитителем может быть кто угодно!

В её голосе звенела струна недоверия, но верная ассистентка явно предвкушала, как босс сейчас всё объяснит.

– Информации более чем достаточно, – возразил Фокс. – Позвать Фазиля на встречу мог лишь тот, кто находился рядом с банком, когда вы вскрыли ячейку. Больше того, вор должен быть близко к банку и ячейкам на регулярной основе. Предполагать, что похититель случайно проходил мимо в единственный нужный момент – мы не будем. Это за гранью разумного, а в системе Гендар уже есть пара поистине чудесных совпадений.

Детектив развёл руками.

– Скорее всего, наш вор специализируется на ограблении тех, кто покидает банк «с грузом». Он пас потенциальную добычу у выхода, и при этом отслеживал конкретно ячейку Трайбера. Такое мог сделать кто-то из банковских работников, но это слишком очевидный вариант, так что их будут подозревать и проверять в первую очередь. Если похититель не идиот, он не из банка. И с большой вероятностью он представитель одной из малочисленных рас, я почти уверен, что это жонка!

– Жонка? – поразилась Ана, вспоминая малоизвестных зелёных и пупырчатых земноводных. – Что похититель пас клиентов банка с добычей, понятно и логично. Но как и почему ты дошёл до жонка?

– Потому что драгоценные виридийские кристаллы названы в честь зелёной звезды Виридий, – невинно ответил Фокс. – Одной-единственной зелёной звезды в галактике, ну, на взгляд большинства. Однако на самом деле они не имеют к Виридию никакого отношения, а растут на планете Жонкс.

Детектив озвучил два общепринятых факта и один малоизвестный. В природе действительно не существует зелёных звёзд – зелёный в их спектре подавлен остальными цветами и не виден глазом без апгрейдов. Гигант Виридий стал уникальным исключением: он сверкал роскошным изумрудом в спиральной диадеме галактики – даже на самый обыкновенный человеческий взгляд.

– Виридийские кристаллы растут на родной планете жонка? Допустим, – кивнула Ана. – И как это помогло преступнику узнать, что они прячутся в ячейке Трайбера?

– Кристаллы молекулярно-неустойчивы, – объяснил Фокс с видом заправского геммолога. – Отсюда знаменитое мерцание, которое превратило их в ценность по всей галактике. Они вибрируют в нижнем отрезке спектра, большинство рас не воспринимают тонких вибраций – а жонка ощущают близость кристаллов с родной планеты своей сейсмо-чувствительной кожей. Они учатся чуять и добывать их в болотистых наростах с детства, это единственная статья экспорта их планеты. В общем, для жонка вибрация виридийских кристаллов привычна, её ни с чем не спутаешь.

– То есть, наш похититель почуял кристаллы на расстоянии?

– Скорее всего, он член местной банды и не раз бывал в зале с ячейками, когда складировал туда что-нибудь незаконное или награбленное, – улыбнулся Фокс. – Может, их гнёздышко располагается рядом с ячейкой Трайбера, отсюда и первый контакт. В один из визитов вся шкура жонки зачесалась от возбуждения. Он понял, что в соседней ячейке лежит целая пригоршня виридийских кристаллов на огромную сумму! И пару лет, при каждом возвращении в сейфовый зал, наш вор чесался всё сильнее, и тем больше жаждал заполучить драгоценности.

– А это разве не совпадение? – хмыкнула Ана.

– Закономерность. Жонка могут почуять далеко не только виридийские кристаллы, а любые ценности с активным излучением или вибрацией в нижней области спектра. Они потому и становятся искателями сокровищ или, например, спецами по разминированию.

– Откуда ты всё это знаешь? – поразилась принцесса.

– Пираты и сыщик, – напомнил Одиссей. – Совершение преступлений и их расследование одинаково-тесно связаны с похищением ценностей. А виридийские кристаллы штука популярная, у меня была особая шкатулка…

– Я про жонка! В инфо по их расе ничего о чувствительности к вибрации кристаллов нет.