Козырь рода Магади - Кольцов Игорь - Страница 2

Дальше.

Девочка принадлежит к приграничному клану Лагари, в который входят только магические роды. Ее род небольшой, сильных магов единицы. Зато древний, насчитывает почти три тысячи лет истории.

Здесь все роды, кому больше трех тысяч лет, относятся к древним. У нас примерно так же было, этим меня не удивить. Я сама из древнего рода. Только у нас магов намного больше. И в роду, и в стране, и в целом по миру.

Малочисленность магов – это общая проблема местной аристократии, похоже. Не зря уже пару веков здесь принято фактическое равноправие полов. Можешь доказать свою силу – тебя примут в основу рода. Не можешь – пойдешь в чужой род в брачный союз укреплять связи и влияние клана.

И плевать на форму тела наследника, женщин – глав родов здесь тоже хватает. В основном, конечно, мелких и слабых родов, но это не нонсенс.

С миром мне повезло, это радует. Надоело выпрашивать разрешение на каждый свой шаг у отца и братьев. Я с детства проявила незаурядные способности к теоретической магии, только это меня и спасло от участи безвольной постельной игрушки мужа. Но даже так о свободе оставалось лишь мечтать. В моем мире женщина – практически собственность мужчины. Сначала отца или старшего брата, затем – мужа или его ближайшего родича мужского пола в случае его смерти.

Что ж, второй шанс дает мне отличные стартовые условия. Можно сказать, сбылась мечта идиотки!

Здесь у меня есть месяц, чтобы доказать свою силу и стать самостоятельной личностью.

И я сделаю все, чтобы так оно и было.

Провести ревизию своих возможностей мне не дал вошедший лекарь.

Это был статный подвижный мужчина на десяток лет старше дяди, с лукавым теплым взглядом и насмешливой улыбкой. Не сказать что прям «колобок», – лишнего веса у него практически не было, – но впечатление он производил именно такое. Русые волосы свисали до середины ушей и создавали непередаваемый хаос на голове. И как они ему не мешают?.. Невнятная светлая хламида, которую, теоретически, можно принять за медицинский халат, тоже добавляла сумятицы в его облик.

Колоритный персонаж, как будто сошедший со страниц добрых детских сказок.

Лекарь с порога кинул в меня обширной светящейся сетью.

Странное какое-то плетение. Почему оно фиолетовое? Не самый подходящий для лечения цвет. Или я просто подробностей не разобрала? Все же само плетение вспыхивает лишь на миг, тут же трансформируясь в действие. Непонятно, но стоит взять на заметку.

Лекарь убедился, что его плетение почти мгновенно впиталось в мое тело, и только потом вальяжно подошел ближе.

Я напряглась, но дополнительных неприятных ощущений не последовало.

– Ага, не больно, – констатировал он уже знакомым мне рокочущим голосом. – Это отлично, юная леди! Значит, все самое плохое уже позади. Погодите с десяток минут, мое плетение отработает, и можете попробовать встать. Слабость будет, от этого нам пока не уйти, но завтра уже сможете выйти в сад на короткую прогулку.

Я попыталась было поблагодарить, но из горла вырвался только невнятный хрип.

– Да, это тоже проблема, – вздохнул лекарь. – Физически вы придете в норму дня за три, а вот с голосом будем что-то решать отдельно. Не пытайтесь пока говорить, не получится. Все ткани я заживил, горло болеть не будет, но для полноценного восстановления связок потребуется время. Ваш брат сказал, сейчас важнее поставить вас на ноги, времени у вас немного. В конце концов, пройти испытание на принятие в род можно и без голоса. Я принесу вам бумагу и карандаш, будете пока общаться так.

Лечебное плетение в теле я не чувствовала, но та вязкая ноющая боль, которая меня разбудила, потихоньку уходила. Догадываюсь, что это временное облегчение, на несколько часов максимум. Потом все вернется, и нужен будет перерыв до следующего лечебного воздействия. С каждым разом боль должна становиться все слабее.

Я пока путалась, где мои воспоминания, а где – бывшей хозяйки тела, но эти знания точно ее. У нас лечебная магия работала немного не так. Знаю, опробовала как-то на себе.

– Так, что вам еще рассказать? – продолжил лекарь. – Под действие вихря лезвий вы попадаете не в первый раз, так что должны знать уже – зрелище в зеркале вас ждет неприглядное. Я восстановил кожные покровы, но повреждено было слишком много, так что волосы, ресницы, брови – все вырастет само. Со временем. Я понимаю, лысая леди – это печально и смешно, но лишних ресурсов организма у вас сейчас нет. Я смогу отрастить вам волосы, но только когда закончится курс физического восстановления. Дня через три. И это будет стоить вам еще одного дня без тренировок. Решайте сами, что вам дороже – внешность или время.

Время, конечно, мысленно фыркнула я. И в прошлой жизни не была красоткой, и в этой обойдусь.

Тем более, мне не шестнадцать, как этой девочке, подарившей мне тело. В своем мире я прожила больше тридцати лет, шкала ценностей совсем иная.

Когда лекарь ушел, я сползла с кровати и кое-как добралась до зеркала на противоположной стене. Что сказать? Страшилище натуральное.

Все лицо и шею покрывала сеточка мелких белесых шрамов. Это следы порезов, похоже. Волосы были срезаны почти под ноль, только кое-где на макушке и на висках торчали отдельные короткие клоки. И да, полулысый череп тоже был испещрен шрамами. Бровей и ресниц тоже фактически не было.

Так-то по отдельности у девочки – у меня, теперь уже у меня! – черты лица были вполне гармоничные: большие синие глаза, аккуратные губки «бантиком», точеный нос, высокие скулы и хорошая линия лица. Непривычно смуглая кожа бросается в глаза, но это только мне, вероятно.

Население Индии и в моем мире было преимущественно смуглым и темноволосым. Тут скорее разнообразию удивляться надо, лекарь-то – блондин.

В общем, когда сойдут шрамы и отрастут хотя бы брови и ресницы, моя мордашка станет очень милой.

И это, кстати, тоже будет проблемой. Я-то взрослая тетка, мне все эти около брачные игрища не интересны. Но равнодушие девочки к мальчикам не поймут ни сами мальчики, ни даже родичи.

Ладно, это проблема не сегодняшнего дня.

Хотя стоп.

Только теперь, встретив в зеркале взгляд собственных наивных синих глаз, я осознала, из-за чего девочка оказалась на больничной койке. Эта ее попытка пройти испытание на вступление в род полноценной наследницей – всего лишь жест отчаяния. Не хотела она этого никогда и даже не готовилась толком.

А дело всего-то в одном дальнем родиче из боковой ветви, который девочке проходу не давал.

Пару лет назад Санджай ее спас, и девочка от чистого сердца пообещала выполнить любое его желание. Только не оговорила по молодости никаких граничных условий. В целом, это нормальная практика в этом мире, но такие клятвы обычно все же обозначают хотя бы сферу, в которой будет возвращен долг жизни. А чаще – конкретные условия.

Родич этим и воспользовался: сообщил, что он станет ее первым мужчиной.

Про замужество при этом и речи не шло.

Как бы ни лоялен был этот мир по отношению к женщинам, такое аристократкам не прощают.

Свое требование Санджай так и не осуществил до сих пор. Похоже, ему больше нравилось изводить девочку. Обнимать вроде как по-родственному, слегка распускать руки, шептать на ухо двусмысленности, дразнить непристойностями.

Почему за эти годы она так и не пожаловалась старшим родичам? А он был в своем праве. Девочка сама накосячила с обещанием, избавить ее от данного слова не сможет уже никто. Зато если бы стало известно о поставленном условии, ее выгнали бы из рода.

Хм, ну это она так думала.

Санджай тоже внес неплохую лепту в эти мысли. Это я понимаю, что такого попрания чести не простили бы и ему. В случае свершившегося факта Санджай вылетел бы из рода следом. Потому он и не давил, вероятно, так, забавлялся.

Вот только для девочки все это оказалось чересчур.

Она на стенку лезла и готова была практически на все, чтобы избавиться от его внимания. Она прекрасно понимала, что испытания алтаря не выдержит, и вихрь лезвий ее накроет с головой. Просто надеялась, что это лысое чудовище, которое я вижу в зеркале, перестанет хотя бы на время быть объектом его интереса.