Другая жизнь: Иллюзорная реальность (СИ) - "GelioLex" - Страница 63

***

— Как ты мог, Бейн?! — кричал Малаки. — Ты оставил нашего капитана умирать!

— Я не... — кулак прервал попытку что-либо сказать.

Смит сплюнул кровь. Губа разбита. Бровь рассечена. У оператора хороший удар. Уже третий. Интересно, как много ему нужно будет сделать ударов, чтобы выплеснуть свои эмоции?

Как странно. Боль. Ново, непривычно. Такое странное ощущение слабости. Так вот каково — быть человеком?

У него идет кровь... У него никогда раньше не шла кровь. Он неоднократно видел кровь других, но не свою.

Малаки глотал слезы, глядя на труп капитана, до сих пор расположенный в кресле подключения.

Смит не стал поглощать второго. Слишком далеко тот был от выхода. Потому пришлось убить капитана корабля. Но это делал оригинал. А он... собственно, кто он? Копия Смита? Или он и есть Смит? Но вместе с тем у него есть память и навыки Бейна. Тогда как ему следует себя идентифицировать? Может, Бейн-Смит?

— Что ты молчишь? Скажи хоть что-то! — сквозь слезы кричал Малаки.

Эмоции. Ярость, злость, обида, непонимание. Множество эмоций переплелись в единый горючий коктейль. Но это были эмоции оператора. Не его. А вот отголоски эмоций Бейна он задушил. Постарался это сделать. И теперь он чувствует... Руки подрагивают, сердце несется галопом. Радость? Предвкушение? Неясно, но это чудо. Он больше не симулирует эмоции. После временного единения с мистером Андерсоном и последующего поглощения множества разумных он действительно ощущает это. Это чувство в груди. Почему же так хорошо? Что это? Свобода?..

Очередной удар под дых заставил Смита отвлечься от размышлений.

Больно. Так больно. Непривычно. Воздуха не хватает. Он не может вдохнуть. Но вместе с тем... Это прекрасно! Ведь теперь он по-настоящему жив, он стал человеком.

Малаки надоело избивать сокомандника, он уселся в кресло и начал рыдать как ребенок.

Почему он плачет? Из-за смерти капитана? Ох уж эти эмоциональные куски мяса.

Но он ведь теперь тоже ощущает это. Ощущает боль потери...

Нет, это не его эмоции. Это частичка, доставшаяся от Бейна. Это слабость. Но... на этом можно сыграть.

Губы Смита исказила кривая ухмылка, однако он быстро взял себя в руки. Нельзя, чтобы кто-то увидел его истинную личность.

Его глаза стали влажными. То ли от боли, то ли от прошлых эмоций носителя. Однако, кажется, он может изображать Бейна.

— Я... мне жаль, — просипел он, подходя к Малаки. — Капитан отправил меня... а сам... он приказал, — сбивчиво поведал он.

Малаки не выдержал:

— Да знаю я! — оператор вытер слезы рукавом.

— Если бы я мог, — дрогнувшим голосом продолжил Смит, — я бы...

— Заткнись, пожалуйста, заткнись, — покачал головой Малаки.

После некольких минут оператор успокоися.

— Прости, Бейн, — сказал он. — Ты не виноват. Просто...

— Я... понимаю, — Смит положил руку на плечо оператора.

— Там какая-то чертовщина начала твориться, — шептал Малаки. — Код Матрицы будто сошел с ума. Я никогда такого не видел. Если бы я только знал...

Какая ирония, думал Смит. Если бы Малаки знал, что сейчас изливает душу убийце его капитана, интересно, какая у него была бы реакция?

Смит едва подавил желание ухмыльнуться.

План проникновения удался. Он прилетел в Зион. Хоть он и по-прежнему на корабле.

Если раньше Малаки сдерживала армада машин позади, то теперь в относительной безопасности он дал волю эмоциям. Избил сокомандника и расплакался как маленькая девочка. «Вот уж не думал, что оператор Кадуцеуса столь сентиментальный», — мысленно хмыкнул Смит.

Главное, пока все идет по плану. Первый пункт — выполнен. Теперь пришел черед второго этапа. Его цель, вернее, цели: Избранный и наглая программа, которая ранее проникла в разум непробужденного, а сейчас прикидывается человеком.

Нужно избавиться от них. Они могут представлять угрозу.

Вот только если в момент покушения его схватят...

Смит на минуту прикрыл глаза.

Да нет, даже если его схватят — ничего не изменится. Никто в здравом уме просто не додумается, что в тело пробужденного может вселиться программа из Матрицы. Хотя... к этому может прийти этот странный «мистер Эриксон». Определенно, он представляет бо́льшую угрозу, а значит, от него нужно избавиться первым.

***

К моему удивлению, оформили меня довольно быстро. Управились за каких-то три-четыре часа. Вот что значит, быть подчиненным любовницы коммандера Лока. Или она его девушка? Впрочем, мне нет до этого никакого дела. Главное — смог оперативно получить личные документы и место жительства.

Хотя место жительства — это слишком громкое именование для комнатушки шесть на десять ярдов. Провел меня в мои скромные аппартаменты Призрак. Кстати, его комната располагалась на том же уровне, что и моя, буквально через одно пустующее помещение.

— Отдыхай, — сказал Призрак. — Силы нам понадобятся. Если нужна помощь — обращайся в любое время.

— Прям уж таки в любое? — скептически вздернул я бровь.

— Ну, — пожал он плечами. — По крайней мере, когда я буду свободен — помогу чем смогу.

— Слушай, Призрак, касательно этого... — я сделал вид, что замялся.

— Говори.

— Да, мне бы не помешала помощь. Нужно достать некоторую информацию с центральной базы данных. Но так как я человек здесь новый...

— Что требуется? У меня есть знакомый архивариус — бывший оператор. Так что достану все, что пожелаешь.

Я мысленно потер руки. Все, что пожелаешь, говоришь?

— Запишешь или запомнишь?

— Я не жалуюсь на память.

— Хорошо, тогда запоминай...

***

Вера — облегчает жизнь. Особенно — религиозная вера. Простому люду привычнее верить в гипотетическое божество, что исполнит их истовые желания, и уповать на его милость. Устраивать религиозные празднества, приносить подношения или даже жертвоприношения — все это настраивает на некий лад, который впоследствии помогает свыкнуться с мыслью, что человек смертен. Также это помогает сильным мира сего контролировать массы, но об этом можно рассуждать и спорить до тех пор, пока кости фестралов не осыпятся прахом.

Я никогда не веровал в высшие силы и богов. Учитывая наличие магических способностей, а также разумения простого факта, что все божества, описанные в священных писаниях — всего лишь маги, такие же как и я, мне, помнится, в первое время после ознакомления с документами из архивов, необходимо было приложить недюжинные усилия, дабы привыкнуть, что окружение празднует, ну, к примеру, то же Рождество. Это очень странно. И я говорю не о маглах, а о представителях магического сообщества. Почему празднуют именно Рождение этого мага? Почему не праздновать Рождение Мерлина? Или Годрика Гриффиндора? Или других из Хогварсткой четверки основателей?.. Традиции? Пожалуй. Хотя я бы назвал это рудиментом.