Наперекор всем - Додд Кристина - Страница 6

• Предыдущая
• 6/82
• Следующая

– Сесили пока порежет хлеб к ужину, дорогой. Съешь немного меда?

Мальчик снова кивнул, но Сесили умоляюще сжала руки:

– О, леди Мэриан, я надеялась…

Мэриан отлично знала, на что надеялась камеристка.

– Ну? – бросила она, хотя уже решила исполнить желание Сесили. Пусть только держится сегодня подальше от нее!

– Я надеялась, что смогу отправиться в замок, повеселиться с остальными!

– С остальными? – переспросила Мэриан, не упустив возможности подшутить над девушкой. – А я думала, ты собираешься соединиться только с одним…

– Меня не будет всю ночь, миледи, если, конечно, я вам не понадоблюсь!

– О, Сесили! – Сердце Мэриан сжалось при мысли об опасности, которой подвергалась камеристка, и, не устояв против искушения, она все же спросила: – С кем у тебя свидание?

Зубы Сесили блеснули в улыбке.

– Вы одобрили бы его, миледи. Умный и весьма могущественный человек.

– Тогда иди, конечно.

Сесили поспешила прочь, прихорашиваясь на ходу, но Мэриан обеспокоенно окликнула ее:

– Смотри, Сесили, поосторожнее, иначе окажется, что и у твоего ребенка не будет отца!

– Здорово она тебе врезала! – Арт прижал смоченную холодной водой тряпку к носу Гриффита. – Хотел бы я поближе познакомиться с этой леди.

Оттолкнув Арта, Гриффит осторожно коснулся места соединения кости и хряща.

– Снова сломан! Святой Давид, спаси и сохрани нос, опять сломан!

– И вправду, – согласился Арт. – Силы ей, видно, не занимать! Продолжай в том же духе, и твое лицо станет таким же красивым, как мое.

Опухоль давила на глаза, так что Гриффиту было трудно смотреть, но он все же оглядел гнилозубого, одноглазого слугу, кожа которого была покрыта желтыми старческими веснушками, и, застонав, приложил тряпку к носу, испытывая одно лишь страстное желание – свернуть изящную шейку Мэриан. Не стоило все-таки чернить ее госпожу! Мэриан доказала свою преданность Элизабет. Будь Гриффит чуть менее сдержанным человеком, не задумываясь ответил бы на удар, но девушка была верна до конца, несмотря на грозившую опасность, и Гриффит чувствовал к ней невольное уважение.

– Все равно женщины не падают в обморок от твоей красоты. А если и падают, то скорее от страха, – фыркнул Арт. – Твой нос был слишком велик еще до того, как оказался сломанным в первый раз. Волосы ничем не пригладишь, точь-в-точь как у лесного зверя! И подбородок Пауэлов, чересчур квадратный, а глаза унаследованы от матушки – да благословит ее Господь, – желтые, словно кошачьи. Правда, никак не возьму в толк, почему бабы в драку лезут, лишь бы одним глазком увидеть, что там у тебя в гульфике. Ты так и не сказал, что случилось с той леди… Как там ее?

– Леди Мэриан Уэнтхейвен. – Гриффит потер лоб, пытаясь утихомирить головную боль. – Она приходится родней графу.

– Ты так и не сказал, что случилось с леди Мэриан, – повторил Арт. – Но готов побиться об заклад, что и так знаю. Готов побиться.

Предчувствие неизбежного охватило Гриффита, не давая спокойно улечься, но он не смог удержаться, чтобы не спросить:

– Интересно, что же это ты знаешь?

– Жирная старая корова Мэриан попыталась залезь к тебе в штаны, ну а ты отбивался, как мог. – Арт сделал хватательный жест и отчаянно замахал руками, изображая борьбу. – Ну тут уродливая стерва и засадила тебе кулаком в физиономию.

Пытаясь утихомирить Арта, Гриффит признался:

– Она не стара, не толста и не уродлива.

Слуга, мгновенно выпрямившись, проницательно взглянул на хозяина:

– Вот как?

Гриффит свалился на кровать и долго взбивал подушку, пытаясь выиграть время.

Он знал, куда клонит Арт. Его любимый старый слуга по какой-то причине решил, что Гриффит должен снова жениться, и в каждой молодой женщине видел подходящую особу. Теперь он пытался выведать у Гриффита все, что тому известно о Мэриан, и, если хозяин признается, что девушка красива, пристанет к нему, как репей к овечьему хвосту. Но если Гриффит скажет, что Мэриан непривлекательна, и Арт, увидев ее, сразу поймет, что Гриффит солгал, тогда его ничем не улестишь. Вот поэтому Гриффит и не смел показать, как относится к ней. Не то чтобы ему нравились высокие гибкие женщины, которые слишком много улыбаются… Или слишком выразительно?

– Она молода, – сказал он наконец Арту.

Арт долго обдумывал столь интересную новость.

– Очень молода?

Да, весьма нелегко подобрать слова для чувств и ощущений, вызванных Мэриан… К тому же Гриффиту лучше помнить лишь ее презрительную усмешку. Откинутая голова, веселые искорки в глазах, чуть приподнятые уголки полных губ, очаровательные ямочки на щеках.

– Лет двадцать. Может быть, двадцать пять.

– Самый подходящий возраст для тебя, – обрадовался Арт. – Тебе всего лишь двадцать восемь! А какого цвета ее волосы?

Нет, Гриффиту лучше вспомнить улыбку, говорящую «Не посмеешь!». Плечи распрямлены, грудь вздымается, белые зубы блестят, очаровательные ямочки на щеках…

– Рыжие.

– Рыжие? – нахмурился Арт. – У англичанок не бывает рыжих волос. Должно быть, ярко-красные, как раз такие, как у всех, кто красится.

Гриффит сощурился, притворяясь, что пытается вспомнить, хотя в этом не было нужды. К сожалению, он все слишком хорошо помнил.

– Они не крашеные.

– Тогда медные?

– Красные, – твердо объявил Гриффит. – Некоторые мужчины даже могут назвать их красивыми.

– Значит, словно пламя, – удовлетворенно кивнул Арт.

– Угу, – проворчал Гриффит, вспоминая веселую улыбку. Глаза чуть скошены, полные губы раздвинуты, обнажая белоснежные зубы, очаровательные ямочки на румяных щеках… Она смеялась над ним. Интересно, как бы Мэриан выглядела, если они посмеялись бы вместе? – Огнедышащее пламя, – пробормотал Гриффит.

Арт поднял с пола оружие Мэриан – туго набитый кошелек.

– Какого цвета ее глаза?

– Зеленые.

– Вот оно, – проворковал Арт, подскакивая, словно жаба на нагретом камне. – Если парень знает, какого цвета глаза у девушки, – значит, он влюблен.

– Что?! – заревел Гриффит, отбрасывая тряпку.

– Когда парень…

Гриффит, скатившись с постели, угрожающе шагнул к Арту.

– Я слышал тебя! Болван несчастный, да она даже не нравится мне! Нескромная, наглая, грубиянка, легкомысленная, неистовая…

– Как раз подходящая пара для тебя, – пропел Арт, осторожно отступая.

– Она не в моем вкусе, – процедил Гриффит. Глубоко вздохнув и с трудом взяв себя в руки, он внятно и спокойно объяснил: – Ты знаешь, что мне нравятся хозяйственные женщины, умеющие управляться с иголкой, те, что готовы целыми днями не выходить из дому, готовить, убирать и командовать слугами. Мне не по душе женщина, бросающая на мужчин бесстыдные взгляды, сражающаяся на шпагах и чьи рыжие волосы служат доказательством строптивого и капризного характера. И терпеть не могу, когда женщина настолько красива, что мужчины дерутся из-за нее и с ней только ради права залезть в ее постель.

Арт, прихрамывая, поковылял к ночному столику и с громким стуком опустил на него кошелек.

– Ты только что заявил, что она не толста, не стара и не уродлива.

– И что?

– Но не упомянул о том, что она красива.

– И что?

Арт замурлыкал песенку.

– Мы, значит, собираемся остаться здесь?

– Солнце зашло, ты, глупый старый осел, – пробурчал Гриффит. – Конечно, остаемся – на ночь и до тех пор, пока я не отдам этот чертов кошель. Но после этого тут же уедем. Ясно?

– Более или менее. Ты молод и силен. И знаешь, что делаешь.

– А ты не станешь вмешиваться?

– Нет, хозяин.

– Ха! Скорее рак на горе свистнет!

Довольный, Арт подобрался к горе переметных сумок и кожаных мешков, привезенных из Лондона.

– Никогда не видел таких замков в Уэльсе. Почему бы тебе не прилечь? Ужасно выглядишь!

Гриффит, что-то проворчав, повиновался.

– Неужели тебя никогда не переспорить?

• Предыдущая
• 6/82
• Следующая