Перевернутая луна - Бадевский Ян - Страница 13

Тейн пожал плечами:

– Мы не знаем.

Наоки почувствовала, как внутри поднимается что-то темное. Из самых глубин подсознания рвется холодная ярость, она идет на смену отрицанию. Если верить Тейну, у нее отняли единственного человека, которого она любила в жизни. Не считая родителей, лица которых вытащить из забытья всё труднее.

– Так, – Наоки попыталась взять себя в руки. Разлила напиток по чашкам, одну поставила перед гостем. – Так.

– Когда происходит нечто подобное, – Тейн сделал первый глоток и уважительно кивнул, – запускается процедура внутреннего расследования. Профсоюз вызывает меня или кого-то из моих ребят. Артефакт нужно вернуть – вот такая передо мной стоит задача.

– А я здесь причем?

– Мы подходим к самому интересному пункту программы, – ухмыльнулся Тейн. – Почему мне позарез понадобился твой перевод. Собственно, речь идет не о переводе, а об увольнении. Ты же понимаешь, официально нас нет. Профсоюз для чиновников низшего звена – просто сказка. Они бегают, потому что получили распоряжение сверху.

– Вернемся к вопросу, – Наоки грела чашку в руках, словно забыв о ее содержимом. – Причем здесь я?

– Твой брат специализировался на межпространственных тайниках. Собственно, этим он и сделал себе имя. Мог вытащить что угодно и откуда угодно. В баре, где с ним расправились, посетители видели, как из воздуха нечто извлекалось. Мы не знаем, успели его убийцы забрать вещь или нет. Быть может, артефакт всё еще болтается между мирами.

– Вы не можете открыть его тайники, – догадалась девушка.

– Не можем, – признал Тейн. – А вот ты, вероятно, сможешь. После обучения.

– Ты шутишь, – фыркнула Наоки. – Я не ведун. У меня никогда не было талантов Мичи.

– Ошибаешься. Ваши родители… о них известно мало, но кое-какие факты я собрал. Принять это будет тяжело.

– Говори.

– Видишь ли, один из них – не человек. Или – не совсем человек.

– А яснее выражаться можешь?

– Могу. Над оборотнями стоят иерархи, они же – основатели. Могущественные колдуны, которых также называют вендиго. Я уверен, что твой отец был вендиго.

– Бред, – Наоки допила чай и поставила чашку на барную стойку. – Папа с мамой работали в секретной лаборатории. Они погибли во время какого-то эксперимента. Поэтому нам и выплачивали компенсацию.

– Это тебе Мичи сказал?

– Да.

– А сама пробивала?

– Пыталась. Ничего не нашла. Всё же засекречено, опечатано грифами сёгуната.

– Лаборатория – вранье. Мичи скрывал от тебя правду.

– Он любил меня!

– Поэтому и скрывал. За вендиго многие охотятся. Включая профсоюз и Нижние Сферы. Твой папа успешно скрылся в срезе, где не было наших представительств. Женился на обычной женщине. Но часть его способностей передалась и тебе, не сомневайся.

– Мне нужны доказательства.

– Получишь, – заверил анимешник. – У тебя, как я вижу, имеются разъемы для внешних устройств.

– Два, – согласилась Наоки. – Для видеопотока в реальном времени, я к нему подключаю забрало. И для карт памяти. УльтраСАТ, если что.

– Прекрасно, – кивнул Тейн. – Я добыл накопитель из вашего мира и перебросил туда информацию для тебя. То, чем я могу поделиться на данный момент. Предлагаю прокатиться в управление, глянуть и обсудить по дороге.

– Что там?

– Материалы с места гибели твоего брата. Дела ваших родителей. Стандартный набор сведений о профсоюзе. Описание Столпа, но это оставь на потом.

– Столп?

– Мир, в который нам предстоит отправиться.

– Ты в нем бывал?

– Я – да.

– Понятно.

Наоки пересекла комнату, забрала опустевшую чашку Тейна и вместе со своей забросила в посудомойку. Проем вертикальной загрузки отгородился от людей каленым стеклом.

– Мне вот что непонятно, – Наоки резко обернулась к собеседнику. – Почему я вообще должна с тобой куда-то ехать? Мой брат погиб. Если это правда, я уже ничего не исправлю. Мне нравится Земля-105, как вы ее называете. Я не хочу уезжать из Хаба. В чем моя выгода?

– Переговоры, – Тейн азартно потер ладони. – Это мне нравится. Начну издалека. Профсоюз предлагает тебе серьезное вознаграждение за услуги. В валюте твоего мира, разумеется. В иенах. Остаток дней проживешь безбедно, можешь даже не работать. Быть штурмовиком – это всё же риск, и немалый.

Наоки покачала головой:

– Наш срез оккупируют.

– И ведь не поспоришь. Тебе потребуются гарантии личной безопасности, верно? В Хабаровске их нет. Этот город обречен. Если в ближайшие дни сёгун не подпишет соглашение с профсоюзом и не согласится на наши условия… весь срез падет. Поэтому тебе здесь нечего делать, Наоки. Я предлагаю в качестве дополнительного бонуса билет с «Титаника». Ты выберешь слой для жизни сама. И получишь гонорар в той валюте, которая тебе приглянется.

– Мало, – отрезала Наоки. – Этот пропавший артефакт очень ценен для вас. Я это вижу, Тейн. Поэтому давай повышать ставки.

– Чего же ты хочешь?

Девушка посмотрела в глаза визитеру.

– Убили моего брата. Я хочу выяснить, кто это сделал. Тебе нужна вещь, а мне – эти выродки.

– Хочешь отомстить.

Тейн выпрямился.

– По рукам. Собирай шмотки.

– Что?

– В эту квартиру ты уже не вернешься.

Ехали в машине, взятой напрокат.

Тейн предпочитал электромобили с автопилотом, что позволяло ему «не отвлекаться на всякую ерунду». И вести задушевные разговоры с попутчиками.

Машина стояла рядом с подъездом.

– Могли бы и для гостей паркинг открыть, – бурчал Тейн, хрупая по снегу рифлеными подошвами.

– Угу, – поддакнула Наоки, складывая армейский баул и туристический рюкзак в багажное отделение, – чтобы туда переверты влезли.

Тейн не ответил.

В рюкзак Наоки сложила личные вещи, кое-какую одежду и флешку прямого подключения. В баул пришлось запихнуть бронекостюм и забрало со шлемом. Всё аккуратно упаковано и запечатано биослепками.

Одеться пришлось потеплее. Вязаная шапка, длинный пуховик с капюшоном, полосатый шарф. А еще – свитер с высоким горлом, добротные гонконгские джинсы и высокие ботинки на шнуровке. Те самые, которые были на ней в рейдах.

Профсоюзный ведун арендовал кроссовер «Тойоты», адаптированный для северных регионов. Руль выдвигался из приборной доски в случае необходимости, но Тейн признался, что еще ни разу не брал управление на себя.

Машина отъехала от уступчатого «горизонтовского» зиккурата, вырулила на четырехполосную автостраду и устремилась к Центральному району. Наоки отследила красную точку на экранчике навигатора. Точке предстояло пересечь Амур по Большому Императорскому мосту, влиться в сумасшедший поток на улице Карла Маркса и повернуть на север.

– Держи, – Тейн протянул девушке крохотный диск.

Флешка.

Наоки задумчиво повертела накопитель в руках. И приложила к нижнему затылочному разъему. Из диска выпростался гибкий шип, который проник в самое сердце нейровывода и сросся с модифицированным биоволокном. Перед глазами Наоки выскочило окно, сообщающее о подключении внешнего устройства.

Обнаружен непроверенный накопитель данных. Разрешить доступ к обработке и внутренним ресурсам памяти?

Да/Нет

Наоки разрешает.

И выводит в интерфейс дополненной реальности корневой каталог папок, размещенных в памяти накопителя. Все сведения аккуратно рассортированы.

Наоки погружается в изучение.

Времени мало.

Чтобы решить окончательно, на чьей она стороне, придется начать с папки «Мичи Вада».

Увидеть мертвое тело брата.

Даже не тело – останки.

Лицо сохранилось, и Наоки поняла, что ее не обманывают. Это был Мичи, хоть и повзрослевший на восемь лет. В остекленевших зрачках застыл ужас. Фотографии сделаны местными копами и слиты профсоюзу. Наоки, давясь слезами, просматривала ролики с места преступления. Опрос свидетелей, синхронный перевод на японский. Субтитры на неведомом языке. Лужи крови, выпотрошенный труп какого-то латиноса, пьяные отбросы в байкерских куртках.