Сережа, папа плохого не посоветует (СИ) - Коткин Андрей - Страница 10

— Рассматривай это, как некий ритуал посвящения, — философски отозвался отец во время одного из совместных приемов пищи в дворцовой малой столовой. Он тогда поинтересовался, как у меня продвигаются дела с учебой. — Есть даже такая пословица: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Тебе ведь не только десять минут предстоит перед императором постоять, после ты не раз будешь встречаться с представителями старой имперской аристократии, а у них все эти стойки, выверенные наклоны головы и прочие манерности служат дресс-кодом почище самого костюма, в который ты окажешься одет.

Хм, теперь я гораздо лучше понимаю деда, который, как выяснилось, напрочь отказался от всех этих придворных должностей с титулами и уехал в глушь Светлогорского княжества. Самого немало подмывает проделать что-то подобное. Вот только сначала я все же выучусь на артефактора.

Еще во время одного из этих совместных приемов пищи (вдвоем с отцом за обеденным столом на несколько десятков человек, и только слуги вокруг неслышными тенями снуют, обслуживая нас), я воочию увидел процесс отцова лечения тем самым светящимся эликсиром, изготовленным моим дедом из добытого мной у демонов легендарного ингредиента.

В самом конце завтрака к родителю подошел благообразный седобородый старичок в форменном балахоне целителя и пипеткой капнул одну единственную малюсенькую светящуюся капельку ему на язык, после чего принялся в весьма скором темпе накладывать целый каскад весьма сложных на вид заклинаний.

— Теперь, ваше сиятельство, прошу пожаловать на беговую дорожку. И настоятельно прошу не халтурить, как в прошлый раз. Только физическая нагрузка до полного изнеможения позволит в полной мере сформировать каркас для этого моего лечебного воздействия.

Ага, только теперь я понял, отчего отец с утра одним зеленым салатиком перебивался, с такой завистью заглядывая ко мне в тарелку. С переполненным желудком еще пойди, побегай.

Отец упомянул о костюме не напрасно. Его, точнее их, сразу несколько, мне тоже строили, на все случаи жизни. Ну, или шили, чтобы вам было понятнее. И шили очень быстрыми темпами. Как сказал старик — портной, проводивший первую примерку, все будет полностью готово даже не через десять дней, а всего через пять. Надо же мне будет хоть немного пообвыкнуть ходить в этом не совсем привычном для меня наряде.

И таки все на этом. В описанных мной хлопотах время до назначенной нам высочайшей аудиенции пролетело практически моментально.

Визит во дворец императора был запланирован на вторую половину дня, точнее, скорее, на ранний вечер, но уже с самого утра отец устроил для меня что-то вроде экзамена. Оценивалось все: одежда, осанка, выражение лица, то, как я отвечал ему на заданные стандартные вопросы, отход после окончания аудиенции. Причем, судя по напряженному вниманию трех обучавших меня по очереди педагогов, экзамен этот был не только моим, но и их, как преподавателей, тоже. Впрочем, вроде бы, в грязь лицом я не ударил. По крайней мере, критики после этой генеральной репетиции никакой не последовало.

И вот мы в императорском дворце. Бог его знает, действовал ли там какой-нибудь запрет на портальные перемещения, или просто отец решил знакомство с конечной целью нашего путешествия проводить, как с театром, с вешалки, но туда мы отправились в роскошном огромном лимузине, кажется, именно так в технологическом мире называли этот тип автомобилей для очень богатых.

Хм, а Новый Город по стилю своей архитектуры отличается от Старгорода! Если в старой столице центральные улицы встречали впервые попавших на них, несмотря на все свое многолюдство, неким флером уюта и респектабельности, как старая добрая тетушка встречает своих обормотов-племянников, то улицы Нового Города были в этом плане скорее чопорным и манерным богатым аристократом, к которому внезапно прибыли дальние родственники из провинции. Бесчувственный блеск стекла и полированного камня.

Мы уже подъезжали к стенам императорской резиденции, когда отец вдруг, спохватившись, во все глаза уставился на меня.

— Сергей, ответь мне, почему ты не надел выданные мной тебе артефакты? — Вопросил он очень серьезным тоном.

И вот что мне теперь ему отвечать? Боюсь, моя правда про засаду демонов в данной конкретной обстановке может быть воспринята вообще как-нибудь не так. Этак, говоря одну только чистую правду, и отчаянным лжецом прослыть недолго.

— Отец, я их поменял на другие, — м-да, не самый хороший ответ. Удача еще, что у меня вообще нашлось что-то на замену. Вовремя мне Син с ее тягой к семенам аленького цветочка подвернулась, может, если показать ему эти мои артефакты, созданные на совершенно других принципах, отец все же не так уж усердно будет рыть носом землю.

К счастью, в этот момент мы подъехали к цели нашего путешествия и остановились.

— Держись ко мне поближе, — хмуро приказал родитель, подкручивая что-то на одном из своих артефактов, отчего ясно видимое мне светящееся марево вокруг него, чуточку убавив в яркости, раздвинулось в радиусе примерно на полтора метра. — Насчет твоего обмена мы поговорим после.

Императорская резиденция была… величественной. Вполне соответствовала своему статусу места пребывания главы могущественнейшего государства. Когда я, шаг в шаг с отцом, поднимался по широченной мраморной лестнице, окаймленной ажурными бронзовыми балюстрадами, я реально ощущал мурашом, по недомыслию заползшим в жилище великанов. И остальная анфилада богато изукрашенных залов была той лестнице вполне под стать. Камень, бронза, позолота, огромные полотнища картин на стенах и потолке, суровые двухметровые стражи в стилизованных под старину одеяниях, но окутанных вполне себе современными защитными конструктами высоких уровней.

Зал, в котором нас принимал император, если и выделялся из череды предыдущих помещений, то лишь в сторону еще большего богатства обстановки и общего ощущения помпезности. Причем, на восприятие в пользу последнего даже не столько позолота зала играла, хотя ее там было, что называется, от пола до потолка, сколько общее торжественно надменное выражение лиц всех многочисленных там присутствующих. И таки самого императора это мое замечание не касалось. Его вообще, в тот момент, когда мы прошли внутрь приемного зала, там не было.

Отец сразу же направился в сторону нескольких беседовавших между собой мужчин, этот момент был обговорен между нами заранее, как и тот, что до появления перед прибывшими на высочайшую аудиенцию подданными самого императора может не один десяток минут пройти. Я, соответственно, как привязанный, держался в поле действия защитного артефакта родителя.

— Знакомьтесь, друзья, — возгласил мой родитель после положенной в таких случаях череды рукопожатий, — Сергей, надеюсь, с сегодняшнего дня, мой наследник.

Не сказать, чтобы эти сурового вида аристократы от внезапно сообщенной им новости рассыпались градом вопросов, но сильным удивлением от них так и пыхнуло.…От всех, кроме одного, графа Снежнопольского. А вот от того основополагающей совсем иная эмоция прорезалась. Злоба. М-да, надо бы не забыть потом, под шквалом впечатлений от аудиенции на тему этого графа побеседовать с родителем. Сдается мне, не все те, кто назван был сегодня друзьями, является ими на самом деле.

Стояли, общались, отец, разумеется, в качестве главного рассказчика выступал. Описывал, как он совершенно внезапно меня отыскал. Разумеется, эта версия была сильно приглаженной, а я вообще стоял молча, изображая собой этакий занимательный музейный экспонат, возле которого остановился экскурсовод, распинающийся перед группой сопровождаемых им туристов. Впрочем, и туристы тоже не молчали, почти у каждого нашлось, что бы он хотел поведать миру. Ага, этот нюанс устного народного творчества, накидывания определенного рода субстанции на вентилятор распространения сплетен, мы с моими наставниками тоже подробно разбирали. Подозреваю, тут вообще у них действует своего рода не озвученная вслух договоренность: вы упомянете в подходящий момент то, что я вам сказал, а я уж, так и быть, распространю сплетни, выгодные вам.