Штурмовая пехота (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 33

Первым делом я увидел выскакивающих из люка бойцов Ганса — испуганные лица, трясущиеся руки. Самый медленный спастись не успел, что-то ударило его в спину с такой силой, что он подлетел едва не до потолка той самой комнаты, где располагался спуск в камеру с трупами, и рухнул на пол.

В спине осталась кровоточащая дыра с кулак, руки судорожно заскребли по полу.

— Что там? — гаркнул из-за моей спины Шредингер.

— Они оживают… — пролепетал Ганс, в этот момент казавшийся уже не таким большим, как обычно.

Бойцы его по одному пробегали мимо нас, а мы держали дверной проем, кто лежа, как я, кто сидя, кто стоя, выставили автоматы навстречу неведомой угрозе.

— Че… — начал комвзвода, но тут из люка выскочила долговязая фигура в остроконечном блестящем шлеме.

Брусок черного металла в коротких руках полыхнул синим цветом, и бойца из первого отделения впечатало в стену так, что хрустнули кости.

— Огонь! — завопил Ричардсон, но никто не стал ждать приказа.

Явившееся из глубин существо не успело даже повернуться, как оказалось напичкано пулями. Задрожало, отступая, приплясывая на чересчур длинных, гнущихся назад конечностях, опуская свое страшное оружие, а затем выпустило его и рухнуло на спину.

Но ему на смену выпрыгнули еще двое.

— Огонь! — закричал на этот раз Шредингер.

У меня в магазине еще остались патроны, но вот многие уже израсходовали, и поэтому залп вышел не таким впечатляющим. Один из долговязых пошатнулся, но второй неуловимо быстрым движением пригнулся, и разрядил свою пушку в нашу сторону. Полыхнуло, одного из стоявших бойцов смело, он с криком улетел в центральную камеру.

— Укрылись! — Ричардсон швырнул гранату, и я поспешно откатился вбок.

Громыхнуло основательно, словно по шлему мне приложили кувалдой, и следом раздался пронзительный мерзкий звук. Сначала я решил, что это пищат от перегрузки мои барабанные перепонки, но затем сообразил, что звук доносится из комнаты, куда улетела граната.

Один из долговязых лежал лицом вниз, второй медленно оседал, дергался, из прорех в пупырчатом балахоне стекала вязкая черная жидкость. Именно раненый издавал тот звук, пытался поднять оружие, и еще испускал резкий запах чеснока, от которого хотелось чихать.

Через минуту он затих, упокоился забралом вниз.

— Третье, вперед! — приказал Шредингер. — Гранату вниз, и потом зачистка!

Из люка выпрыгнули еще двое, но этих мы ждали, и они не успели даже выстрелить. Два тела улеглись на пол, и граната полетела в проем, откуда они появлялись, точно враждебные джинны из бутылки.

За ней вниз спрыгнули Сыч и Ингвар, застрекотали автоматы, но тут же затихли.

— Никого! — донесся голос норвежца.

— Эти лежат как лежали, — добавил индеец, который во время предыдущего визита наверняка запомнил не только количество трупов, но и взаимное их расположение, и даже позу каждого.

Ну как и следовало ожидать — речи Ганса про оживающих мертвецов не более чем порождения страха, у которого глаза велики.

Но откуда взялись эти вояки, вполне живые?

Я сбежал по ступенькам, отскочил к стене, взяв под прицел тот вход, что вел в большую камеру с пластиковыми мешками.

— Идут, — сказал Сыч, и тут я тоже услышал — клацающие, подпрыгивающие шаги.

Из длинного коридора, который мы только начали обследовать, когда нас сменили парни из первого.

Очередной долговязый шагнул в комнату, полыхнуло оружие в его ручонках… и взорвалось. Ошметки пылающего металла полетели во все стороны, и превратили своего хозяина в решето, со знакомым уже нам долгим писком он забился и рухнул, язычки огня побежали по одежде.

Но занявший его место успел не только выстрелить, но и попал до того, как мы его завалили.

— Ыа… — только и сказал Ингвар, улетая к стене.

— Прикрыли! — я бросился к нему, поддержал, не давая упасть, и с облегчением увидел, что бронежилет на груди норвежца обожжен, словно на него вылили ведро очень сильной кислоты, но выдержал.

Ингвар дышал, осоловело моргал, и явно не собирался умирать.

— Ты как? — спросил я, усаживая его на пол.

По лестнице один за другим сбегали наши, но автоматы молчали, и новые враги из коридора не появлялись.

— Ничего, — отозвался норвежец. — Эти тролли пришли из глубины, не сверху.

Даже едва не погибнув, он продолжал анализировать информацию, сопоставлять факты и делать выводы. Ну а те, кого мы приняли за неудачливых захватчиков, были скорее всего чем-то вроде охраны «замочной скважины»… но если так, то как они ухитрялись выживать тут, под землей?

И что погубило их сородичей?

— Живой? — рядом остановился Ричардсон, и получив утвердительный ответ, кивнул. — Вперед! Некогда болтать.

У самого начала коридора мы обнаружили человеческое тело с наглухо сожженной башкой. Заглянули во вскрытую дверь, за которой оказалось что-то вроде контрольной комнаты — два кресла необычных пропорций, не для людей, и овальные черные монолиты перед ними, то ли экраны, то ли какие-то средства управления.

Мы имели дело с нечеловеческой техникой, и все наши догадки не стоили и выеденного яйца.

— Обалдеть, ну и дрянь, — сказал Эрик, когда мы наткнулись на очередного долговязого, почему-то без пупырчатого балахона и шлема, но с оружием.

Назвать это существо живым можно было с большой натяжкой.

Гнилая плоть кое-как закрывала костяк из похожего на пластик материала, а место внутренних органов занимали явно искусственные образования, кубические и цилиндрические, они мягко пульсировали. Порванные мышцы там и сям крепились стяжками, они спазматически подергивались, и четыре глаза в обрамлении лохмотьев кожи жили, смотрели на нас.

Воняющий чесноком зомби, или скорее киборг, соединение живого и неживого, инопланетный Робокоп, разве что не такой прочный.

— Трахни меня павиан, — голос Ричардсона дрожал. — Так он дохлый или нет?

Долговязый пискнул слишком тонко для такого крупного существа, дернулся и замер. Внутренности его перестали пульсировать, глаза погасли, и дерготня в мышцах прекратилась.

— Уже нет, — сказал Вася.

— Макунга, тащи его к остальным, — велел комотделения. — А мы пошли дальше.

За второй дверью пряталось гнездо долговязых — восемь огромных раскрытых «стручков» стояли вдоль стен, внутренности их поблескивали слизью, там и сям виднелись оспины от пуль.

Бойцы Ганса вскрыли дверь, зашли внутрь, и находившиеся в анабиозе киборги ожили. Обнаружили перед собой чужаков, и начали делать то, что велела заложенная в них программа — убивать.

Шредингер водил шлемом Ингвара туда-сюда, поворачивал его, наклонял, чтобы камера на шлеме позволила насладиться зрелищем тем, кто получал с нее изображение. Перед командиром взвода лежал труп, тот самый, последний, беззащитно голый, так что были видны колени словно у большой птицы, и нечто вроде копыт, и все остальное.

Происходило это шоу в зале, который служил нам пристанищем.

— Штурм, это База, прием, — заквакала рация с защищенным каналом, которая под землей работала не хуже, чем на поверхности.

— База, это Штурм, слушаю, — отозвался Шредингер.

Злость все еще звучала у него в голосе, но уже не такая яростная, как десять минут назад, когда он орал в микрофон, называя умных голов «вислоухими обкакавшимися дебилами», «отпрысками свихнувшейся шелудивой шлюхи» и всякими другими обидными фразами.

И все за то, что ему не выдали полной информации об объекте, о том, что тут могут быть не только мины и ловушки, но и живой противник.

— Мы не можем сказать, мм, что это за существа, — док Чжан говорил виновато и не очень уверенно. — В источниках и описаниях ничего о них не говорится, но многое было утеряно в Век Разрухи триста лет назад, и даже в архивах Источников Миров ничего нет. Сделали запрос нанимателям, и они…

— Что еще за Источник Миров такой? — спросил Вася, поглаживая макушку. — Это…