Пламя любви - Филлипс Патриция - Страница 9

• Предыдущая
• 9/74
• Следующая

Когда Джордан наконец вернулся в сопровождении плачущей женщины, Элинор с улыбкой поднялась. Рыцарь принес пуховые подушки.

— Пора спать, леди… — Он вопросительно вскинул брови.

— Элинор. Леди Элинор Десмонд из замка Мелтон. Он слегка поклонился:

— Сэр Джордан де Вер, рыцарь из Эссекса. Жаль, что нам не довелось познакомиться при более счастливых обстоятельствах.

Пока Элинор повторяла про себя его имя, показавшееся ей восхитительным, он подтолкнул вперед всхлипывающую горничную.

— Мэб, что они с тобой сделали? — встревожилась Элинор. Мэб едва ли была девственницей, как и все крестьянские девушки старше тринадцати лет, но ее вид до глубины души потряс Элинор.

— О, леди Элинор, — зарыдала горничная, приникнув к ее плечу. — Слава Пресвятой Деве, с вами все в порядке.

Элинор обняла девушку. Она сама нуждалась в утешении, однако бодрилась.

— Не плачь, — успокаивала она горничную. — Этот добрый рыцарь позаботится о нас.

Мэб подняла голову и, всхлипнув, улыбнулась.

— Благослови вас Господь, леди, за вашу доброту, — прошептала она.

Джордан проводил их до хижины, но внутрь не вошел, остановившись у двери.

— Не тревожьтесь, леди Элинор, — сказал рыцарь. — Никто не побеспокоит вас ночью, а утром мы тронемся в путь.

Элинор присела в глубоком реверансе:

— Благодарю вас, сэр. Я хотела бы как можно скорее присоединиться к моим спутникам.

Они расстались, и Элинор последовала за горничной в хижину. Мэб приготовила для госпожи постель, расстелив ее плащ на куче папоротника, а сама легла в противоположном углу.

Элинор прочитала благодарственную молитву. У нее слипались глаза от усталости и от выпитого эля. Из угла, где расположилась Мэб, доносились приглушенные всхлипывания.

Закрыв глаза, Элинор представила себе своего спасителя, но его образ был вытеснен жуткими сценами насилия. Отчаянные крики Дайкона все еще звучали у нее в ушах. Невыносимое чувство вины охватило Элинор, и вскоре ее рыдания и всхлипывания Мэб слились в один горестный дуэт. Прошло много времени, прежде чем горничная и ее госпожа забылись тревожным сном.

Элинор разбудил птичий гомон и низкий рокот мужских голосов. С содроганием вспомнив о пережитых ужасах, она окинула взглядом убогую хижину. На земляном полу валялось скомканное одеяло Мэб, но самой девушки не было.

Через разбитую дверь можно было видеть рыцарей, их слуг и оруженосцев, деловито сновавших по лагерю. От восхитительного аромата жареного мяса у Элинор потекли слюнки, а желудок откликнулся голодным урчанием.

Мэб принесла воду для умывания и дымящееся блюдо с тушеным кроликом. Лицо девушки было покрыто синяками и ссадинами. Она поздоровалась с Элинор и принялась прислуживать ей с тем же усердием, с каким прислуживала леди Бланш.

Умывшись и спрятав под чепец аккуратно заплетенные косы, Элинор выбралась из хижины.

— Надеюсь, вам уже лучше, миледи? — любезно обратился к ней один из рыцарей.

— Да, сэр, благодарю вас, — отозвалась Элинор. Все головы повернулись к ней.

— Доброе утро, леди Элинор. Погрейтесь у огня. Сегодня прохладно.

Сердце Элинор замерло. Этот звучный голос она бы узнала из тысячи.

Джордан предложил ей руку и подвел к костру. Мужчины подвинулись, усадив девушку на бархатную подушку, прикрыли ее колени теплым одеялом и подали кружку подогретого эля.

Джордан, опустившись рядом на корточки, поддерживал огонь. При свете дня он ничуть не напоминал чужестранца. И хотя лицо его было смуглым от загара, видневшаяся в вырезе рубахи кожа оставалась светлой. Несмотря на молодость, он был вполне зрелым мужчиной. В отличие от многих рыцарей, бривших затылки, Джордан носил длинные волосы. Элинор невольно представила себе, как запускает пальцы в его густые завитки, и губы ее тронула улыбка.

Внезапно Джордан поднял голову и посмотрел на нее.

— Помнится, вы сказали, что путешествовали с паломниками? В Кентербери, полагаю?

— Да. Моя госпожа любезно согласилась доставить меня к своему деверю, сэру Ричарду Тьери.

— Так вы служите у леди Бланш Райзвуд? Я хорошо знаю сэра Ричарда. Мы с ним участвовали во многих турнирах. И куда же, осмелюсь спросить, вы направляетесь?

— В Бордо. Ко двору принцессы Уэльской. Джордан удивленно вскинул бровь.

— Я позабочусь о том, чтобы вы не задерживались в пути. Откуда вы отплываете?

— Из Сандвича.

— Ах да. Мне тоже приходилось оттуда отплывать. Если понадобится, я доставлю вас прямо на корабль, — сказал он.

— Благодарю вас, сэр Джордан. Вы очень добры. Элинор проводила взглядом его гибкую фигуру, отметив решительную походку и гордую осанку, говорившую о благородном происхождении.

Этот краткий учтивый разговор привел девушку в замешательство. При свете дня Джордан казался не менее красивым, чем вечером, и столь же загадочным. Он воплощал в себе все черты отважного рыцаря, являвшегося ей в мечтах. Однако чувства, которые он пробудил в ней, были совсем иного свойства. Каждый раз, когда Элинор ловила на себе его взгляд, ее охватывало необъяснимое томление. Здравый смысл подсказывал ей, что надо быть осторожной. Она совсем не знала мужчин. У нее не было ни матери, ни старших сестер, которые могли бы научить ее обычным женским уловкам.

Элинор печально вздохнула. Как жаль, что придется расстаться с мечтами. Элинор не могла представить себе Джордана де Вера на коленях с букетом цветов. Он был пугающе мужественным, совсем не таким, как томные, страдающие от любви герои баллад.

К полудню лагерь был очищен от следов побоища. Трупы разбойников зарыли под деревьями. С дороги подогнали телеги и погрузили на них все ценное, что имелось в разбойничьем логове. Мужчины работали под звуки баллад, которые исполнял чистым дискантом юный оруженосец, аккомпанируя себе на лютне.

Элинор провела приятное утро. Несмотря на занятость, Джордан позаботился о том, чтобы она чувствовала себя непринужденно и ни в чем не нуждалась. Его товарищи вели себя сдержанно, однако Элинор не могла забыть их буйного поведения во время ночного налета.

К ее удивлению, в отряде оказалось всего восемь рыцарей. Они путешествовали в сопровождении слуг и оруженосцев с двумя повозками и несколькими вьючными животными, груженными оружием и припасами. Увидев побоище в лагере, Элинор испытала глубокое разочарование. Неужели баллады, воспевающие благородных рыцарей, отважных воинов, не более чем сказки? И о каком благородстве может идти речь, если эти воины так же жестоки, как и разбойники, над которыми они учинили расправу?

— Вы чем-то озабочены, леди Элинор? Надоела наша компания?

Элинор вздрогнула. Ее бросило в жар. Джордан легко коснулся ее плеча.

— Не в этом дело, сэр Джордан. Просто я хотела бы отправиться в путь. Каждый проведенный здесь час отдаляет меня от аббатисы.

— Зачем вам аббатиса? Разве я не обещал доставить вас в Кентербери целой и невредимой?

Элинор улыбнулась:

— Не уверена, что аббатиса сочтет это приличным. Когда мы отправляемся?

Джордан пожал плечами.

— Скоро, — уронил он и зашагал прочь.

Элинор прошлась по лагерю. В стоявшей на отшибе хижине на куче тряпья спал Дайкон. Судя по слипшимся ресницам и грязным разводам на бледных щеках, он плакал, пока не забылся сном. Элинор ласково коснулась руки мальчика:

— Дайкон, как ты себя чувствуешь?

Открыв глаза, он в ужасе отпрянул, прежде чем сообразил, кто перед ним. Затем отвернулся, не решаясь встретиться с Элинор взглядом.

— Прости, что не смогла тебе помочь, — промолвила девушка.

Он кивнул.

— Хочешь пить, парень?

В дверях стоял Джордан с кожаной флягой в руках. Он вошел в хижину и, опустившись на колени рядом с мальчиком, поднес флягу к его губам.

— Сможешь ехать верхом?

Дайкон попытался сесть и охнул от боли.

— Ну, тогда завтра. — Взяв Элинор за локоть, Джордан вывел ее из хижины.

— Почему завтра? Я думала, вы сворачиваете лагерь. Джордан попытался скрыть улыбку.

• Предыдущая
• 9/74
• Следующая