Невеста с огоньком, или Герцог с дымком (СИ) - Княжина Елена - Страница 21

– Только ты и сможешь, Эллайна. Больше Ташеру надеяться не на кого.

– Но что скажет мой супруг, когда очнется? – поглядела на нее с мольбой. – Как сможет смотреть на меня после этого?

– Долг Эйдана – сделать все для защиты родовой крепости, – женщина пожала плечами. – Каждый приносит свою жертву. Он Эквенор, как и все мы. Как и ты теперь.

– А сир Нетфорд… он же… он же не согласен, – зацепилась я за последнюю надежду.

– Он уже там, Эллайна. В саду. Нэд знает, что такое долг.

***

Голубые камешки заунывно перестукивались при каждом шаге. Подол золотой, ажурно-кружевной сорочки, перешитой на эшерский манер, подметал садовую дорожку. Я шла по ней одна, без провожатых: весь Ташер замер в ожидании.

Пилар стоило пришить на кружево черные камни. В честь третьего траура. Потому как я непременно помру от ужаса и стыда задолго до того, как дойду до места!

За воротами было тепло, даже жарко, и все внутри запекалось от страха и отвращения. Варх Всемогущий, надеюсь, это хотя бы кончится быстро. Не будет же герцог мучить меня до рассвета? Ему это так же неприятно, как и мне.

Прошлой ночью я представляла, как все случится у нас с Эйданом. С красивым, обходительным, умелым… С моим законным мужем, о чем намекала серебрящаяся загогулина на ладони.

Несмотря на домыслы сира Нетфорда, я была вполне консервативно воспитана. Верила, что мужчина должен быть один на всю жизнь. Первый – он же последний.

В Погибающем саду царил полумрак, но заблудиться мне не удалось. Хотя очень хотелось. Ноги сами вывели к алтарю. Нынче камень был торжественно украшен – пышным белоснежным покрывалом с какими-то рюшами и кружевами.

Сверху сияло особенно ярко, я задрала голову и уставилась на огромные блюдца звезд. Так вот какая ты, третья Великая ночь… Первые две принесли в Ташер печаль. Стоило ли ожидать от последней чего-то хорошего?

Я осторожно присела на краешек покрывала и судорожно вдохнула запах умирающего сада. Ну, хоть не на голом камне…

Сир Нетфорд задерживался, оставляя мне шанс на избавление. Может, он не придет? Если бы не люди в крепости, я бы предпочла помереть от черных когтей демона изнанки, чем от позора.

Воздух выбило из груди, когда от ровного ствола отделилась тень. Герцог был полностью одет, даже в плащ запахнут. Мрачен, как всегда. И явно давно меня тут дожидался.

Он сделал несколько шагов к алтарю, и из груди вырвался жалобный стон. Нетфорд стиснул зубы, словно у него челюсть свело.

Граксова бездна, неужели он даже не скажет ничего? Сделает все молча, механически, без капли эмоций исполняя долг старшего сына? Мне же страшно до черных пятен перед глазами!

Нетфорд протянул руку к сорочке. Приподнял подол, закинул кружевную ткань на мое колено. Я вся съежилась. Вокруг нас завывал порывистый ветер, трещали стволы полумертвых деревьев, и теплая ночь стала вдруг невероятно холодной.

Из темно-серых глаз сочилось неодобрение. Одним богам Севера известно, что не устраивало сира Нетфорда. То ли мой заплаканный вид – вот эти распухшие щеки и красные пятна на коже. То ли зажатость, скованность, с которой я сидела на краешке алтаря, вцепившись пальцами в покрывало.

Опустошенная и растерянная, я не постаралась привести себя в порядок, прежде чем сюда прийти. Не собрала в косы разлохмаченную рыже-золотую копну, не омыла холодной водой липкую кожу. Даже скатавшийся перламутр не промакнула салфеткой.

Халатик, подаренный портнихами, я потеряла у какого-то куста. Одеяние зацепилось за колючку, и я не стала его вызволять из капкана. Там и скинула, а сама безвольным призраком поплелась дальше.

Голубые камешки так и продолжали позорно свисать с кружева на тонких нитях. Надо было их оборвать, конечно… Но для кого, для чего мне теперь быть красивой? Для раненого мужа, для близящейся зимы, для затаившейся в страхе крепости?

Но сейчас вдруг задумалась: что, если сир Нетфорд вообще всегоэтогосо мной, такой липкой и красной, не захочет?

Лилиан, графская кухарка, рассказывала, что мужчины требовательны к дамам. Особенно взрослые и искушенные. И потому в некоторых землях девы даже мажутся специальными маслами, пробуждающими желание…

Судя по гнетущему взгляду, в который я всякий раз вляпывалась, словно в глубокое вязкое болото, у герцога я пробуждала только неприязнь. Отвращение. И может, еще жалость, но совсем чуть-чуть.

Он упрямо отворачивался от голой коленки, стыдливо выглядывавшей из-под кружева. Сопел сосредоточенно, случайно падая взором то на ослабленную шнуровку, то на оторванную лямку… Сдвигал брови черной линией, хмурой и осуждающей. Сглатывал судорожно, скользя глазами по золотой ткани, обнимавшей сжатые бедра.

Все верно: я совсем его не привлекала. Что, если у нас вообще ничего не выйдет? От этой мысли было и боязно, и обидно… И еще где-то там на закорках сознания проскальзывала надежда. У меня оставался шанс помереть от черного когтя.

Нетфорд заметил колотившую меня дрожь, от которой алтарь должен был ходуном ходить, и коротко кивнул.

– Если вам настолько невыносима сама мысль… Если ятакнеприятен… – прохрипел чужим голосом. – Можем сделать все быстро. Если хотите…Оченьбыстро.

Он нашел мои глаза, подождал ответа. Я неуверенно кивнула: да, лучше так. Очень, очень быстро.

Без книжных изысков и по-деловому. Ради спасения северной крепости. С моей последующей скорой смертью от стыда. С тем, что мой первый раз будет ужасен, позорен и исполнен мук, я почти смирилась, пока шла по дорожке, цепляясь кружевом за кусты.

Было заметно, что сир Нетфорд и сам не хочет тратить на меня время. Для него это такая же мука, повинность. Долг нового владыки Предела. Это и успокаивало, и отчего-то ранило, но совсем немного. Я почти ничего не чувствовала с тех пор, как очнулась в покоях леди Кет.

Имело значение лишь одно: мы оба хотели, чтобыэтопоскорее закончилось.

– Вам придется потерпеть, – выдохнул герцог, наполняя голос всем холодом, какой только имел. – Это больно. Насколько мне известно.

– Я знаю. Я читала вашу книгу, – просипела, снова кивнув. – Это ничего. Д-давайте б-быстро.

О боги, будто светскую беседу ведем! Не у черного брачного алтаря посреди полумертвого сада, а где-то за ужином в эшерском графстве.

– Выпейте, – он положил на покрывало стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. Чем-то похожей на мои пролитые слезы.

– Что это? – я с подозрением покосилась на флакон.

Что он решил мне подсунуть, Гракс побери весь Ташер? Какое-то средство для желания? Приворот? Дурман страсти?

– Снадобье притупляет боль. Мы используем его в сражениях, когда нужно оказать помощь прямо на поле боя. Но эффект недолгий, слабый, – он над чем-то горько хмыкнул. – Если я вас совсем не привлекаю, все равно будет… неприятно.

Я влила в рот содержимое бутылька и, морщась, заставила себя проглотить. Горечь разлилась по языку, обожгла горло. До чего гадко!

То ли у снадобья обнаружился побочный эффект, и теперь все происходящее казалось замедленным. То ли герцог действительно очень неспешно, неохотно отстегнул от пояса ремешки и уложил рукоять от неведомого оружия на землю. Следом скинул на траву плащ, дернул шнуровку на брюках и выправил рубашку.

Глаза щипало ужасом, я часто моргала, щурилась. К горлу подступал каменный ком, распирал шею. Можно ли умереть от страха, не добравшись до главного? О, еще как можно!

Забравшись рукой под колени, сир Нетфорд закинул мои ноги на алтарь. Аккуратно уложил меня на спину, примяв трясущимся телом белоснежное покрывало.

Я не сопротивлялась. Послушно улеглась, скрестила руки на груди и зажмурилась. Варх Всемогущий, пусть все скорее закончится!

Сил не было ни на что, даже на бурную реакцию. Ни эмоций, ни внутреннего протеста. Пустота. Я успела выплакать всю злость, всю обиду в покоях леди Кетрисс и теперь просто дышала – так рвано и шумно, что золотое кружево трещало на ребрах.