Очень Большой Лес. Том 1 - Головачев Василий - Страница 15

– Надеюсь, товарищи, вы понимаете, в каком положении мы оказались? Где гарантии, что утечки секретной информации не произойдёт?

Савельев побагровел, но глаз не опустил.

– Егор Левонович предупреждён об уровне секретности.

– Хорошо, позже поговорим об этом. Егор… э-э…

– Левонович.

– Егор Левонович, слушаю вас. Что за идея пришла вам в голову?

Карапетян с ещё большим смущением пощипал седые усы, покосился на Савельева, поёрзал.

– Мы говорили о возможном взаимодействии бран…

– Простите? Бран?

– Это физический термин, – сказал Скорь. – Сокращение слова «мембрана». Нужно небольшое вступление.

– Хорошо, готов выслушать ваше вступление.

Физик приободрился и заговорил об М-теории, оперирующей объектами многомерных пространств и суперструн, являвшихся двумерными континуумами. Закончил он свою лекцию словами:

– По имеющимся косвенным данным, я прикинул характеристики браны, столкнувшейся с нашей в районе Баира. Они весьма экзотичны.

– Но ведь прямых данных мы не получили.

– Я говорил о косвенных. В момент исчезновения группы в этом районе зафиксирована необычная электрическая буря, выглядевшая из космоса, с орбиты, как частокол воздушных столбов, пронизанных молниями. Думаю, именно они и оставили странные ямы в земле на берегу реки Чуапы. Кроме того, бортовыми датчиками спутника отмечена повышенная ионизация воздуха в месте расположения лагеря археологов. Поскольку исчезли не только люди, но и катер, и вертолёт, корабль пришельцев, – Карапетян сморщился, – или НЛО, должны быть очень большими, а спутник не засёк ни одного объекта в воздухе. Кроме того, пришельцы не заинтересовались развалинами древнего храма в сотне метров от лагеря, где обнаружены ценные артефакты. Их и не было, пришельцев. Столбы же представляли собой эффект столкновения бран: чужая углом, так сказать, врезалась в нашу и отскочила, попутно захватив членов экспедиции и группу спецназа. По моим прикидкам, эта брана имеет нецелочисленное количество измерений, а именно – три и четырнадцать сотых.

– Число «пи», – хмуро сказал Скорь.

– Число «пи»? – приподнял брови Колесниченко. – Количество измерений равно…

– Три и четырнадцать сотых.

– Как это может быть? И почему вы решили, что чужая брана имеет нецелочисленное количество измерений?

Карапетян смутился.

– Это всего лишь моё предположение. Чтобы последствия удара были такими, какие остались, столкнувшаяся с нашей Метавселенная-брана должна иметь именно такую мерность.

– Спорить с наукой не берусь. Но почему чужая брана врезалась углом, как вы говорите, в Землю? Да ещё в одном месте – в Африке? Ведь эта ваша брана – целая Вселенная, разве не так? Если уж столкновение галактик приводит к звёздным катастрофам и появлению чёрных дыр, то столкновение вселенных должно порождать гораздо более масштабную катастрофу.

Карапетян вопросительно посмотрел на Савельева.

Полковник дёрнул плечом, как бы поддерживая учёного.

Колесниченко понял причину замешательства физика, сказал с добродушной усмешкой:

– Не переживайте по поводу нашей компетенции, Егор Левонович. Нам тоже приходится знакомиться с научной литературой, времена такие, тем более космос становится ареной сражений спецслужб.

Физик приободрился.

– Другая Метавселенная, она же брана, может находиться от нашей буквально в миллиметре, образно говоря, но не взаимодействовать с ней вследствие разной мерности и разного набора констант и физических законов.

– С какой стати им сталкиваться?

Карапетян развёл руками.

– Мы живём в континууме квантовых флуктуаций, товарищ генерал. Теория допускает такие эффекты. Браны сталкиваются на квантовом уровне и прежде всего измерениями, я сказал – «углом» – образно. А вот последствия могут быть реализованы материально. Что-то от нас переходит в другой мир, что-то от него к нам. Кстати, такие прорывы уже были, если принять во внимание статистику странных пропаж людей и материальных объектов.

Колесниченко поморщился.

– Но ведь это недоказуемо. Вы повторяете гипотезы уфологов, уверенных в правильности своих концепций.

Карапетян потеребил усики.

– Извините, доказать мою версию действительно трудно. Но ведь и версия уфологов небезупречна? Да и других версий нет.

Скорь хмыкнул.

Колесниченко перевёл взгляд на него.

– Хотите что-то добавить, Геннадий Дмитриевич?

– Только одно, – сказал начальник 4-го Управления. – Если Егор Левонович прав, мы потеряли людей. Едва ли та брана, – генерал скривил губы, – вернётся после отскока и сбросит их обратно. Боюсь, мы не можем на это рассчитывать. Хотя поиски продолжим.

Колесниченко откинулся на спинку кресла, поправил галстук, проговорил с разочарованием:

– Президент ждёт реальных объяснений. А у нас только сугубо теоретические предположения: НЛО, пришельцы, удар браной по бране… и вера в бойцов. Так?

– Я могу ошибаться… – сказал Карапетян.

– Будем работать! – угрюмо пообещал Скорь.

Он просидел в засаде два часа, наблюдая за действиями африканцев и пилотов американской «вертушки», пока не сосчитал точное количество «борцов за свободу Африки» и определил местоположение членов экспедиции, захваченных «борцами».

Археологов держали в трюме катера, и сколько там их было, выяснить не удалось. Но катер был военный, его размеры не позволяли иметь на борту достаточно большие помещения. И в трюме, и кубриках судна едва ли поместилось бы больше пятнадцати человек. То есть пленники должны были набиться туда как кильки в консервной банке. Хотя зачем надо было загонять их в трюм, Максим не понял. Убежать они не могли (да и куда?). Очевидно, боевики СОА просто решили не отвлекаться на охрану пленников, занятые своими делами.

Впрочем, вели они себя абсолютно беззаботно, даже безбашенно, словно находились на курорте. Охранения не предусмотрели, часового не поставили, занимались охотой (Максим видел, как пара «камуфляжей» притащила к лагерю с десяток «ёжиков») и развлекались стрельбой по «белкам» и сшибанием мачете головок «камыша».

Американские пилоты, единственные белые среди этой чёрно-смуглой компании, в развлечениях коллег участия не принимали, чинили вертолёт, но изредка позволяли себе включать музыку в пилотской кабине и купались в реке, поверив, что ничего хищного в ней не водится.

Веронику Соловьёву Максим увидел ещё раз, когда её вместе с тремя другими женщинами разного возраста вывели из трюма и разрешили сходить «в кустики». При этом африканцы со смехом хватали пленниц за руки, прижимали к себе, мяли груди, щипали за мягкие места и даже пытались целовать.

Пленницы отбивались, и Максиму не раз хотелось выскочить из убежища и расправиться с насильниками, хотя начинать войну ещё было рано.

Выводили женщин «из кустиков» тем же манером, с хохотом лапая их, пытаясь поцеловать или ущипнуть. Вероника из всех пленниц была самая красивая: яркая, стройная, полногубая блондинка с водопадом платиновых волос ниже плеч, с большими серыми лучистыми глазами, – и ей «ухаживаний» доставалось больше всех.

Внезапно потемнело.

Максим поднял голову.

Солнце, повисшее над рекой, закрыла пелена туч. Впечатление было такое, будто их за несколько секунд согнали в одно место мощные вентиляторы.

Женщины вырвались из рук боевиков СОА, обративших внимание на небо, скрылись в трюме катера.

Максим тоже оценил намерения туч, обещавших близкое изменение погоды. И в этот момент пошёл дождь.

Впрочем, не просто дождь. Грянул настоящий ливень, словно в небесах открылся гигантский люк, и на землю обрушился водопад, сузивший видимость до одного метра.

Африканцы бросились под защиту шалашей, палатки и катера. Пилоты кинулись в кабину вертолёта. Один Максим остался на месте, так как бежать ему было некуда, и промок до нитки за пару мгновений.

Однако длился ливень недолго, буквально три минуты, и прекратился так же внезапно, как начался. Тучи почти мгновенно разошлись, подхваченные ветром, солнце засияло вновь, и в лес вернулась летняя благодать, напоённая свежестью и тысячами запахов, среди которых не было ни одного неприятного.