Соблазненная роза - Филлипс Патриция - Страница 10

• Предыдущая
• 10/84
• Следующая

Мерно покачиваясь в седле, пленница смотрела на светлеющие окрестности и, пытаясь собраться с духом, обдумывала план избавления. Увидев проходящих мимо крестьян, она стала молить их о помощи. Но ее похититель тут же закрыл ей ладонью рот, напомнив таким образом, что самое разумное в ее положении — помалкивать. Какое-то время Розамунда надеялась, что они наткнутся на повозку Мэта и Джиллот. Но, доехав до перепутья, отряд свернул в сторону деревни Гаттон, и ей стало ясно, что на встречу рассчитывать нечего. Доехав до Гаттона, всадники свернули еще раз — вправо — и подъехали к вымощенному булыжником гостиничному двору, где стояли несколько груженых фур, — видать, кто-то собрался уезжать.

Розамунда сидела ни жива ни мертва, изнемогая от гнева и обиды: огромная лапища предводителя до боли крепко зажимала ее рот. Розамунде не раз доводилось слышать истории о похищенных женщинах, которых потом продают в публичные дома, где несчастных понуждают распутничать. Кошмарные картины одна страшнее другой возникали в ее воображении, а ее похитители тем временем обсуждали, что делать с добычей дальше. Немного успокаивало то, что на разбойников эти солдаты не походили. Видать, офицеры, вон какие богатые сбруи и амуниция… должно быть, они служат у какого-то знатного лорда. А знак на трепещущем на легком ветерке штандарте она вроде как видела раньше: леопард с разъяренно оскаленной пастью. Как сверкает золотое шитье!.. И вдруг сердечко ее затрепетало: она вспомнила, где видела этого шитого золотом леопарда. Точно такой же был вышит на попоне у того богатого господина, которого она встретила вчера на Эплтонской дороге!

Все теперь окончательно прояснилось. Так вот почему за ней охотились! А зачем она понадобилась их хозяину, понятно и так… Она тут же вспомнила, как восхищенно он ее тогда рассматривал. Восхищенно, да, но любострастия в его взгляде вроде бы не было. Раздумья Розамунды были внезапно прерваны: мучители стащили ее с седла и развязали веревки.

— Если будешь держать рот на замке, я не стану тебя тащить силком, пойдешь сама как вольная женщина, а не пленница, — милостиво разрешил предводитель, он же капитан Хартли.

Розамунде страшно хотелось дать ему за такие дерзости оплеуху, но она справедливо рассудила, что гонор eй сейчас ни к чему. Видать, силища у этого офицера огромная, и он обязан выполнять приказ своего господина. Гордо вскинув голову, Розамунда проследовала с солдатами в гостиничный двор. Капитан шел впереди, двое ратников по бокам и один замыкал шествие. Остальные, спешившись, разбрелись по двору, переговариваясь и потягивая эль. Но вот бледное солнце проглянуло-таки сквозь облака, одолев зимнюю утреннюю хмарь.

Потом Розамунду долго-долго вели по узким ступенькам наверх, приказав, наконец, остановиться перед закрытой дверью. «Не иначе, как господская опочивальня», — подумала Розамунда. Она верно угадала: когда дверь распахнули, первое, что бросилось ей в глаза, была огромная постель. Розамунда вошла в освещенную свечой комнату, стараясь не выказать своего страха. Ее предчувствия сбылись — у окна стоял тот самый дворянин с Эплтонской дороги. Он был одет в дорожное платье, а рядом на скамейке лежал плащ. Когда он обернулся, на лице его тотчас вспыхнула приветливая улыбка.

— Вот та девушка, которую зовут Розамундой, — отрапортовал капитан Хартли.

— Это действительно та девушка, Хартли.

Капитан с облегчением вздохнул и пустился в объяснения:

— В такую рань девушки обычно по дорогам не ходят, так что найти ее было не так уж трудно, — честно признался он, однако при этом отер со лба пот, хоть был только что с морозца. Взопреешь тут: Хартли один знал, какое ответственное дело было доверено хозяином ему и его воякам…

— Благодарю тебя, Хартли. Можешь идти.

— Слушаюсь, милорд. Если что, я буду во дворе.

Розамунда подождала, когда капитан выйдет и, прислушиваясь к его тяжелым удаляющимся шагам, старалась придумать какие-нибудь предельно убедительные слова.

— Ты как будто чего-то боишься, милая. Клянусь, тебе не из-за чего волноваться. Я понимаю, как не испугаться: схватили да неизвестно куда повезли. Ты уж прости, не держи на меня обиду за то, что поневоле заставил тебя пережить. У меня не было иной возможности доставить тебя сюда в срок, до назначенного часа отъезда. Я не хотел забирать тебя, не испросив — при тебе же — согласия у твоей матери, но, увы, тебя не было дома — уже ушла на ярмарку.

Его речи звучали вроде бы правдиво, и Розамунда немного успокоилась. И даже ее гнев куда-то улетучился. Однако как бы этот человек се ни улещивал и ни виноватился перед нею, ему вряд ли удастся придумать оправдание тому, что он залучил ее в гостиницу.

— Зачем вы приказали привезти меня сюда? — спросила Розамунда.

— Совсем не за тем, о чем ты думаешь. Что? Небось, разочарована?

— Я не какая-то распутница, я честная девушка, — сердито выпалила она, призвав на помощь все свое бесстрашие.

— Вот это замечательно, твоя добродетель принесет тебе великую выгоду. — Он сделал шаг ей навстречу, и Розамунда тут же отступила на шажок назад. Он улыбнулся, изумленный такой недоверчивостью.

— Я вовсе не собираюсь посягать на твое целомудрие. Хоть нрав у меня отнюдь не монашеский, скорее напротив. Но что касается твоей особы, не бойся — тебя я не трону. Ты знаешь, кто я? Розамунда покачала головой.

— Зовут меня сэр Исмей де Джир, лорд Лэнгли Гаттонский.

— И что лорду Лэнгли угодно от меня, дочери простой деревенской прачки?

— Нет, дочь прачки куда более важная персона, нежели ты думаешь. — Он поднял свечу повыше, чтобы хорошенько рассмотреть ее лицо. — Розамунда. У моей дочери такое же имя, а назвали ее в честь бабки, леди Розамунды Лэнгли.

Девичье лицо вспыхнуло при упоминании этой знатной леди.

— На ее пожертвования была построена Сестринская обитель, что на торфяниках. Тамошние сестры говорили мне, будто бы меня назвали в честь этой леди.

Сэр Исмей кивнул и, взяв в руку ее толстую косу, стал поглаживать шелковистые пряди.

— Вы гак и не ответили, зачем приказали привести меня сюда? — резко спросила Розамунда, отшатываясь от ею ласковой руки.

Немного подумав, сэр Исмей, спросил:

— Не хочешь прислуживать моей дочери? — Он подошел к окну и, повернувшись к Розамунде спиной, добавил: — Ты ни в чем не будешь знать нужды. А жить будешь в замке. Что ты на это скажешь?

Розамунда впала в смятение. Неожиданное предложение так ее разволновало, что она стиснула руки, чтобы сдержать охватившую ее дрожь. Она и помыслить не посмела бы о такой удаче. Ей дозволят жить в настоящем замке, с лордами и важными дамами. Она будет носить дорогую одежду и питаться всякой лакомой едой… а главное, она избавится от Ходжа! Больше ей не придется терпеть ночных пьянок и гнуть спину, обхаживая домочадцев, а грязнее работы не придумаешь. И даже про обещание, данное Стивену, теперь можно забыть. Горничной дочери сэра Исмея никогда не бывать замужем за сельским кузнецом. Только можно ли верить слову этого дворянина, не обманет ли он Розамунду?

— Вы хотите приставить меня к вашей дочери горничной? — переспросила она и поспешила точно обозначить круг будущих своих обязанностей: — Прислуживать ей, помогать при умывании, держать в чистоте и справе ее одежду?

— Ты будешь скорее компаньонкой, а не служанкой. Согласна?

— Да, если это все, что от меня требуется. Рот сэра Исмея чуть дрогнул, удерживая улыбку.

— Все блюдешь свою честь? Ради твоего спокойствия я готов на святых мощах поклясться, что у меня и в помыслах нет взять тебя в наложницы.

Его порядочность озадачила Розамунду. Она только изумленно хлопала длинными ресницами, глядя, как снимает с шеи спрятанный под дублетом золотой ковчег со святыми мощами.

— Клянусь никогда не понуждать эту девушку разделить со мной ложе… Пресвятая Матерь, ведь тогда я совершил бы грех кровосмешения, — добавил он тихо, вроде как для себя, а в полный голос продолжил: — Клянусь, что не причиню тебе никакого зла. И ты получишь столько денег, сколько тебе и не снилось.

• Предыдущая
• 10/84
• Следующая