Мертвая Пустошь (СИ) - Бредвик Алекс - Страница 29

— Вы безумны, профессор, — с лёгкой усмешкой в голосе говорила женщина, очертания фигуры которой были столь сладостны, что даже профессор, далёкий от таких наслаждений, не мог отвести от неё своего взгляда. — Вам это уже говорили прежде?

Ходили слухи, что одна из правительственных леди вела весьма… распутный образ жизни, при этом постоянно посещая различные генетические салоны красоты наравне с обыкновенным. Она стремилась к совершенству, к невероятной красоте, которая бы сводила с ума не только мужчин, но и женщин. И судя по всему, раз даже сердце Профессора отреагировало… у неё получалось.

А у меня появилась зацепка!

— И не раз, о прекраснейшая! — снова склонился профессор, явно проявляя лесть по отношению ко всем этим людям, даже не лесть… он просто нагло подлизывался. — Но не безумие ли породило нашу армию? Не оно ли стало толчком для вашего возвышения? Именно безумие! Ярость самой страшной войны, гнев обезумевшего народа! Они боялись, но были готовы на всё, чтобы отстоять свой мир! Вот и миллионы тогда приняли вашу сторону! Вот и клан Грей дал вам власть управлять этой планетой, решать её судьбу, принимать такие решения, которые отобразили облик мира на многие сотни лет вперёд! Или я не прав?

— Правы и одновременно нет, — усмехнулся очередной представитель самой верховной власти планеты. — Но вы не будете знать, в чём именно вы не правы. А правы лишь в том, что мы восстали из безумия яростного и бушующего пламени. В том, что мы обуздали хаос в этом мире, когда брат шёл на брата. И мы этого более не допустим. И поэтому… вы ещё дышите. Поэтому… мы вас слушаем.

В голове профессора промелькнула одна единственная мысль. Это может быть Каратель, один из немногих, который отдавал приказы на уничтожение целых городов. Именно по его приказу началась первоначальная атака на город. Именно он впервые выслушал Шримфола на счёт своего плана и распорядился о начале его реализации. Всё было решено. Но все тут присутствующие хотели убедиться в компетентности этого безумца.

— Так раз вы — дети безумия, — хлопнул в ладоши и слегка приподнял в предвкушении брови профессор, — как вам идея безумца — использовать людей, которых вы и так хотите пустить в расход, которые и так мертвы, для возможности укрепить наши военные силы и создать совершенно нового бойца, который будет становиться только сильнее и сильнее во время схваток с тварями? А может, и не только с тварями!

— Это нужно выдвинуть на голосование, — профессор знал, что всё решено, он был уверен, что уже всё утверждено, просто это был пафос, — вы и сами это прекрасно понимаете, — сказал первый, монотонно и в такт самому себе постукивая пальцем по столу, что стоял перед ним.

— О! Я только за, чтобы вы провели голосование! Так будет подлинно известно, надо будет ли мне в будущем опасаться вашего гнева или нет! — снова хлопнул в ладоши Шримфолл, не моргая всё это время, глядя на правителей всего сущего на этой планете.

— Мы проголосуем, но с одним условием… — привстала ещё одна девушка, по голосу столь юная, что даже можно было задаться вопросом о её возрасте, может ли она здраво, опираясь на жизненный опыт, знания управлять этой планетой. — Все ваши эксперименты будут происходить на пустынном континенте Сатро. Если и будет риск анархии и гибели невинных и несведущих людей, которых мы хотим уберечь от тех ужасов, что сейчас происходят в мире… то пускай это всё будет там, где нет лояльных нам народов, где только военные и тюремщики. Где пыль и песок. Где смерть и угнетение!

— Непременно, о юная леди, — склонил профессор в этот раз только голову, делая для себя отметку в мыслях, что нужно как-то перевезти почти двадцать два миллиона человек через океан незамеченными. И он уже даже придумал как. Три миллиона и так уже были там. С них можно было и начать опыты.

— Тогда голосование… — снова сказал первый, видимо, главный среди всех них.

Начался обратный отсчёт. Даже в самом правительстве были определённые условности, которых эта кучка алчных до власти людей придерживалась. Времени на каждое голосование у них было не более тридцати секунд, они выделялись на раздумья, но специально на такие, чтобы не было возможности придумать что-то очень… изощрённое. Вот только времени до голосования было более чем достаточно, так что… это была только калька, легенда для народа. Даже тут врали. Но всё равно голосовали. Так надо было. При этом они если проголосовали, то уже не имели права отказаться от своего выбора. Принцип окончательности решения. И кто только придумал?

Какие же сложные воспоминания у профессора…

— Итак… — сразу же по истечении тридцати секунд заговорил мужчина, который сидел сразу позади первого говорившего. Голос его был стар, но полон мощи, в нём чувствовался опыт множества прожитых лет. — По итогам голосования получилось следующее. Из тридцати одного голосовавшего члена правительства «За» проголосовали двадцать три человека, трое воздержались и лишь пятеро «Против». Удивительно. Думал, что у нас все хотят защитить наш дом. Не так ли, уважаемые.

В ответ была тишина, а профессор потирал руки, оставаясь крайне довольным своими словами и действиями. Не зря он отсылал десятки раз свой план и свое виденье того, как можно использовать приговоренных к смерти людей, когда только-только узнал о неизбежном падении Семени, когда узнал, что это Семя может. У него были связи, он мог вытянуть информацию из любого уголка галактики, даже там, где не было человека. Но информация… дорогая.

Склонив в очередной раз голову, профессор услышал заканчивающие заседание: «Идите», — и развернулся на каблуках своих любимых лакированных ботинок, направившись к выходу из зала заседания правительства.

Новое воспоминание началось в какой-то задымленной комнате, интерьер которой целиком обит красным деревом и такого же цвета шелками. В центре комнаты стоял большой прямоугольный стол с двумя креслами возле него с двух разных сторон. На одном из этих кресел восседал старый, седой и с проплешиной на голове отставной военный, который не изменял своей традиции всегда и везде ходить в последней военной форме, в которой проходил он свою службу.

— Шримфол, — взял голос этот старый вояка, звание которого уже давно было аннулировано, даже сама форма была давно сменена, — ты хочешь использовать ЦЕЛЫЙ комплекс для того, чтобы проводить в нём свои безумные эксперименты? Ты понимаешь, что там могут проживать миллионы…

— Уильям, ты сам понимаешь, что тебе за это будет, — с нажимом в голосе пытался уговорить своего старого знакомого профессор. — Только у тебя у одного есть в, так сказать, частных владениях комплекс, точнее, несколько комплексов, вмещающих в себя в сумме более ста миллионов человек.

— Откуда ты вообще о нём узнал? — усмехнулся Роулес, слегка скривившись. Он очень долго прятал столь огромный комплекс от посторонних глаз, только правительство знало о нём. — Конечно, я понимаю, что ты — чёртов гений и всё такое, но не ясновидящий же.

— Птичка нашептала и сказала точную циферку, которую ты можешь у себя разместить, а тут как раз примерно столько и надо людей незаметно где-то содержать… — слегка задумчиво сказал профессор, до конца придумывая план перевозки людей.

— Птичка ему напела, ага, поверил я тебе, — помотал головой с некоторым разочарованием в голосе Роулес, в будущем для меня назвавшийся Главным. — Ладно, мне не тяжело, плюс и сам комплекс надо проверить, тюрьма в будущем, как-никак. А это идеальная возможность. Заодно будет возможность обкатать недавно установленный туда реактор, проверить все системы безопасности, устроить полигон для проверки вооружения… чую, что ты примерно с этими же целями.

— Великолепно! — в своей любимой манере хлопнул в ладоши Шримфол, протягивая сразу после этого свою потную до такой степени руку, что с неё аж капала влага. — Тогда поможешь?

— Э, не-е! — слегка отстранился Уильям, прижавшись посильнее к спинке своего кожаного кресла. — Сначала мне надо узнать, что мне за это будет от правительства, а также, что ты будешь делать в моём комплексе, что ИМЕННО будешь делать. Что какие-то эксперименты, можешь мне не говорить, я это и так прекрасно понял. Голова хоть у меня старая и тупая, но всё ещё несколько соображает. Шестерёнки ржавые, но ещё прокручивают.